Ксения Алферова: «Любовь к танцам у меня от мамы»

КА: Ну здесь вам любая жена «со стажем» подтвердит: любовь — это большой труд. Да, принято считать, что она проходит со временем. Вот я полюбила одного, потом другого... Никуда она не проходит, если мы, женщины, стараемся. Да, я считаю, что вся ответственность лежит на женщине. Что бы ни происходило — виноваты мы. Все пары сталкиваются с тяжелым периодом. И разрушить всегда проще, чем сохранить. Но сохранять надо обязательно, это потом сторицей вернется, знаю по собственному опыту. Однажды в сети мне попалась фотография двух стариков, и под ней — цитата из интервью. Женщину спросили: «Как вам удалось оставаться вместе 65 лет?» Женщина ответила: «Мы родились в то время, когда сломанные вещи было принято чинить, а не выбрасывать...» Вот я за то, чтобы чинить и склеивать до последнего. И за каждое приложенное усилие тебе дается новый виток отношений, новый медовый месяц. В общем, за атмосферу отвечаем мы.

ДО: Итак, что вы делаете для создания нужной атмосферы в доме?

КА: Явно недостаточно! (Смеется.) Наверное, надо побольше ухаживать за собственным мужем. Меньше перебивать... Это ему точно понравится!

ДО: Что-то специально романтическое устраиваете?

КА: О нет! Мы же с Егором оба актеры, игры нам хватает в кадре, на сцене, поэтому любые такие жесты воспринимаются как фальшь. На самом деле мы очень много путешествуем вместе, нам этой романтики хватает. Сейчас мы оба очень сильно заняты и иногда случайно встречаемся в кафе, и нам очень нравится, очень романтично.

ДО: Что вас привлекло в Егоре, когда вы познакомились? Кроме того что он определенно красивый мужчина, конечно.

КА: Он мне не казался тогда таким уж определенно красивым мужчиной! (Смеется.) То есть привлек он меня точно не этим. Мы познакомились на пресс-конференции по поводу выхода наших телевизионных проектов. Он снимался в «Семейных тайнах», я — в «Московских окнах». За мной много мужчин тогда ухаживали, но с ним мне просто стало интересно.

Продолжение интервью

ДО: Вы сразу друг другу понравились?

КА: Я ему да. И дальше он так красиво ухаживал и вообще так плотно за меня взялся, что вариантов у меня не было. Он все сам за нас решил, и я сейчас думаю: слава богу, что он был таким настойчивым.

ДО: С рождением Дуни ваша жизнь пошла по-другому?

КА: Внезапного не было ничего. Я ведь родила уже в осознанном возрасте, и мы с Егором к этому событию готовились очень сильно. Мы очень этого ждали, ходили на курсы, причем даже не для беременных, а для тех, кто только планирует забеременеть. Курсы были не только и не столько про здоровье, сколько про духовную подготовку к этому. Мы подошли к этому шагу очень ответственно, и за это пришел к нам ребенок совершенно замечательный, нас просто, я считаю, наградили им. Сама же беременность была одним из самых счастливых и сладких времен в нашей совместной жизни.

ДО: Однажды я брала у вас интервью по поводу грудного вскармливания — специфическая тема, особенно для актрисы. И меня поразило, насколько увлеченно и профессионально вы подошли к этому вопросу — тогда, восемь лет назад, когда стремление обязательно кормить самим, обязательно естественным путем все делать, еще не было так широко распространено. Откуда вот эта серьезность подхода у вас вдруг возникла?

КА: В нашей с Егором жизни, еще до беременности, был эпизод, связанный с нашей медициной. Не хочу вдаваться в подробности, но мы поняли, что в плане беременности и родов надо брать дело в свои руки. У нас в России в этом смысле принято ответственность во время беременности перекладывать на других, за тебя все время кто-то что-то решает — что тебе есть, как кормить, режут тебя, за тебя рожают... Я считаю, что господь бог или мать-природа — они все мудрее врачей придумали, и стоит в первую очередь довериться им. Но уж точно не тем врачам, которые считают, что беременная женщина — больная женщина, и она должна в основном лежать и принимать какие-то лекарства, потому что сама ни за что этого ребенка не выносит.

ДО: У вас в итоге получилось по-другому?

КА: Да, мы улетели на Сицилию и там, в маленьком частном роддоме, практически в домашних условиях, вместе родили нашу дочь в воду. Она родилась, Егор ее взял на руки, и никто больше ее кроме нас и акушерки на руках не держал, ни один врач — не мерил, не тер, не капал ей в глаза ничем, никаких баллов по Апгару... мы даже рост и вес не знали! Просто было видно: нормальная, хорошая Дуня, длинноногая такая.

ДО: Как появилось такое необычное имя?

КА: Оно мне приснилось. Мы же готовились к мальчику, потому что один врач нас так долго в этом уверял. Но однажды мне приснилось это имя — Евдокия, я его запомнила, и когда Дуня родилась, стало понятно, что оно ей очень годится, как тут и было.

ДО: Какими принципами сейчас вы руководствуетесь в воспитании дочки?

КА: Я не люблю слово «воспитание». Я считаю, что тебе уже дали этот подарок, этого идеального человека, и твоя родительская задача — просто не испортить того, что уже есть.

ДО: А что есть? Какая она сейчас, ваша Дуня?

КА: Она очень взрослая, не по годам, очень самостоятельная и, как бы это точнее сказать, не эгоистка. Хотя она сейчас у нас пока одна, без братьев и сестер, но растет очень заботливой, чуткой. Я-то была единственным ребенком в семье и знаю, как это может быть, когда чувствуешь себя пупом земли, и кажется, что все вокруг исключительно ради тебя. Вот она совсем не такая. Сейчас она учится в творческой школе, после уроков идет на художественную гимнастику, а потом еще может дома полночи плясать и устраивать концерты. Она перфекционист — это ей, к сожалению, передалось от меня. Если что-то делает, надо, чтобы это получалось лучше всех. Она очень любила в раннем детстве рисовать красками, а потом мы сходили в Третьяковскую галерею, она увидела полотна мастеров и поняла, что так она не может. А если не может так, то, значит, никак не надо. И все мои уговоры и объяснения, что они так же начинали с чего-то, долго учились, пока не возымели действия.

Она любит руками очень много делать, она мастерица и придумщица. Если мы утром спим и ей надо посидеть тихо, она включает себе аудиосказку и тихонечко что-то мастерит. Может приготовить мне завтрак, красиво все сервировать, украсить.

ДО: Вы мягкие родители?

КА: Очень строгие на самом деле. Особенно я — диктатор, постоянно в чем-то ее ограничиваю. Но все мои «нет» для Дуни подробно объясняются. Все запреты разумные.

ДО: Бабушки эти запреты соблюдают? Мультики, сладости...

КА: Да-да, и мясо еще у нас было больным вопросом, до трех лет мы не давали его Дуне. Сначала бабушки пытались не соблюдать, но я подхожу ко всему авторитарно и поставила ребром вопрос: либо они соблюдают, как это принято у нас, либо...

ДО: Удалось?

КА: Да, хотя и не сразу. У мамы, конечно, были свои представления о том, что такое счастье для ребенка и без чего оно точно не состоится. Но потом, надо отдать ей должное, она стала очень дисциплинированной бабушкой, всегда звонит, спрашивает, что можно, что нельзя — точно ли это можно есть, пить, надевать? В общем, родные меня в этом смысле боятся. (Смеется.)

ДО: Вы много времени проводите с дочкой?

КА: Да, и мне кажется, это абсолютный залог счастья ребенка. До двух лет, если ребенок хочет, он просто должен быть все время у вас на руках. Он очень важен, этот период, и я не понимаю некоторых родителей, которые считают, что главное — родить, а потом можно сбросить на нянь и даже в отпуск ездить отдельно. Если тебя и так постоянно рядом нет, ты целыми днями на работе, а еще и отдыхать будешь без ребенка, то зачем тогда ты рожала? Для меня это нонсенс. Я весь свой график построила таким образом, чтобы как можно больше времени проводить с дочкой. Даже если съемки, работа, вечером я обязательно должна приехать и почитать на ночь. Для ребенка это непременный ритуал, глаза уже могут закрываться, но все равно хотя бы абзац я обязана прочесть. Мы перечитали уже всю советскую классику, все книги писательницы Кейт ди Камилло, особенно любим и всем рекомендуем «Кролика Эдварда» — чудесная, глубокая история...

ДО: Ксения, какими были дом и семья вашего детства?

КА: У меня были замечательные, настоящие дом и семья. Хотя до семи лет я жила больше с бабушкой, в Новосибирске, а мама наездами была. Мы жили рядом со знаменитым магазином «Золотой ключик», где была отличная булочная. Мама не вписывалась в традиционное представление об актрисе, о звезде. Она всегда была стопроцентной мамой, и хозяйкой, и женщиной. Дома всегда вкусно пахло едой, чем-нибудь запеченным, было уютно очень и красиво. И в этом смысле пример мамы для меня был и остается очень сильным. Помню, как-то я поехала в пионерский лагерь на зимние каникулы, и мама дала мне с собой разноцветные салфеточки, елочку, какие-то игрушки, чтобы я сделала в нашей комнате уют. Она умеет как-то необыкновенно приготовить и сервировать самые простые вещи, у меня так не получается. У меня вообще к готовке сложное отношение. Я приготовлю, если надо, но без особого удовольствия.

ДО: А кто же дома готовит?

КА: Чаще Егор, он это делает охотно, и получается у него лучше, чем у меня. Во всяком случае если рыба и мясо — это только он. А вот салаты, пасты, что-нибудь из остатков, придумать какой-нибудь быстрый рецепт — это я. И если вечером у нас жена ничего не приготовила, муж спокойно займется этим сам.

ДО:Удачно распределились обязанности...

КА: О да! (Смеется.) Но вообще мы не делимся ими: у кого время есть, тот и занимается.

ДО: Абсолютно мирная семейная жизнь?

КА: Ну почему же, мы ссоримся, и еще как, бывает. И это правильно, я считаю. Нельзя держать в себе, нельзя обиду копить. Мы же, женщины, такие мастерицы додумывать и накручивать себя, так и до развода дожить очень просто. Обязательно надо разговаривать и проговаривать все. И покричать можно, а потом — посмеяться. Меня мама так учила.

ДО: Она сейчас дает вам какие-то советы относительно семейной жизни?

КА: Вообще я не делюсь. Да и мама такой деликатный человек, что просто не будет этого делать. Хотя был один раз, когда она так осторожно мне заметила: надо бы помягче с Егором. Но вообще она понимает, что это же наша семья, мы лучше знаем, что нам хорошо. Иногда смотришь на пары и думаешь: как же они живут! А им-то на самом деле так и надо, им именно так нравится, им именно так хорошо. Да, ты бы так не смог никогда, а им классно, они нашли друг друга.

ДО: У вас с Егором на двоих не только дочь, но и фонд помощи детям «Я есть!»...

КА: Да, та самая неслучайная случайность. Началось все с просьбы помочь нескольким детям, которым нужна была срочная операция. И вдруг, за один день, мы собрали на Facebook (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации) большую сумму. Совершенно стремительно, на самом деле. И это нас поразило: оказывается, у людей к нам с Егором очень большой кредит доверия, они знают, что если дадут нам, то деньги точно пойдут по назначению. А дальше такое стечение обстоятельств... Мы поехали чинить крышу в интернат во Владимирской области, встретились там с уполномоченным по правам ребенка по области, он показал нам еще интернат, и еще интернат, и тогда мы открыли для себя мир особенных детей — с особенностями развития, с ментальными нарушениями, которые в массе своей живут за большими заборами какой-то, мягко говоря, неполноценной жизнью. Мы поняли, что эта категория людей, детей, никому не нужна, притом что она какая-то потрясающе талантливая и удивительная, и с этими людьми нам целый мир открылся, про который мы даже не подозревали. Они абсолютно полноценные люди, такие же, как и мы, и в чем-то мы им даже в подметки не годимся.

ДО: Что изменилось за три года существования фонда?

КА: Начали мы с Егором вдвоем, потом появились волонтеры, потом несколько сотрудников, директор, и всего несколько дней назад мы, наконец, обзавелись офисом — маленькой комнаткой, где можно, наконец, поставить компьютер и работать. Раньше работали из дома или из кафе. Основная задача фонда «Я есть!» — информировать общество о семьях с особыми детьми, помогать интегрировать их в нормальную жизнь. Устраивать на работу, когда они вырастают. Наш девиз: «Мы учимся жить вместе, и у нас получается». Сейчас, вместе со специалистами из знаменитого Центра лечебной педагогики, мы входим в экспертный совет при правительстве, имеем возможность влиять на законодательство, строить адекватную систему помощи родителям, которые воспитывают детей с ментальными нарушениями. И у нас действительно получается!

ДО: На «Танцах со звездами» люди имели возможность голосовать за вас, и деньги от смс-голосования тоже поступали в фонд.

КА: Да, эта идея была естественным продолжением той удивительно теплой, человеческой атмосферы, которую создали на съемках продюсеры шоу. Деньги собирали для нескольких фондов, в том числе для нашего, и собрали довольно большую сумму. Я буду вспоминать «Танцы» с большой любовью.

ДО: Будете скучать?

КА: Совершенно точно буду. Я всегда любила танцевать, с детства, это у меня от мамы, она очень хорошо танцует, и дома мы с ней танцевали всегда. И сейчас, на этом проекте, я поняла, что все женщины просто обязаны заниматься танцами! У тебя выпрямляется спина, расправляются плечи, а в какой-то момент и вырастают крылья. И ты уже не затюканная мадам с сумками и кучей проблем, а привлекательная, нарядная женщина. Но самым главным в парных танцах для меня оказалось вот что: тебя ведет партнер, у тебя нет права слова. Ты должна сдаться, и слушать, и чувствовать, и беспрекословно подчиняться мужчине. Этого, мне кажется, нам, современным женщинам, очень не хватает. А ведь ты все-таки за-мужем, и муж тебя ведет. Слушай его, следуй за ним. Я многому научилась в плане общения с мужем — танцуя. И я искренне рекомендую это всем своим подругам и всем вашим читательницам: танцуйте все!