Дмитрий Нагиев: «Я родился женатым»

ДО: Дмитрий, вы в детстве любили читать «Трех мушкетеров»?

ДН: Не могу сказать, что я любил читать эту книгу, но я ее читал, что уже не так плохо. Причем мое восприятие книги росло вместе со мной. Если в 11−12 лет лидером для меня, безусловно, был Д’Артаньян, то с годами я воспылал нежной любовью к Атосу. А сейчас, с наступлением зрелого возраста (ведь известно, что к каждому Дон Жуану приходит командор по имени старость), мне все больше нравится Портос.

ДО: Женщины не произвели на вас впечатления?

ДН: Женщины в «Мушкетерах» не оставили у меня в голове никакого следа. Может быть, режиссер Хилькевич испортил мне все восприятие женщин. Говоря с вами, я поймал себя на том, что представляю себе совсем не Дюма, а фильм «Д'Артаньян и три мушкетера». Я не помню ни одной фразы из Дюма, но помню массу цитат из фильма. Это чудовищный парадокс.

ДО: Расскажите, кого вы сыграли в «Возвращении мушкетеров»?

ДН: В нашем фильме сложная драматургия. Как сказал Александр Анатольевич Ширвиндт на банкете в честь окончания съемок: «Когда мне показали сценарий, я вообще не думал, что это можно снять». Сценарий настолько авторский, что если я вам буду его пересказывать, то мы с вами окончательно запутаем читателей. Скажем так: я играю капитана гвардейцев. Впечатления от съемок у меня непростые. Я ненавижу в кино две вещи — клеить бороду и скакать на лошади. Перед съемками я был единственным из актеров, кто сказал: «А можно мне скакать поменьше?» — «Не волнуйся, ты не будешь скакать», — ответил режиссер. И больше я с лошади не слезал. Я, конечно, немного кокетничаю. Примерно как с армией: только возвращаясь мыслями назад, понимаешь, что это было хорошее время. И есть стопроцентно приятные моменты — это общение с прекрасными людьми. Для меня очень важно, что такие люди, как Ширвиндт и Боярский, вообще знают, кто я такой. А то, что я провел с ними несколько месяцев в общении, просто замечательно. Даже мой сын захватил немного общения с ними.

ДО: Ваш сын был с вами во время съемок?

ДН: Несколько раз на московских съемках он присутствовал. Много времени он этому уделять не мог, поскольку он учится.

ДО: Мы слышали, что ваш сын тоже стал сниматься в кино. Это правда?

ДН: Да. Худо-бедно начал где-то мелькать. Но это именно мелькание — совсем небольшие роли.

ДО: Вы его как-то поддерживаете?

ДН: Разве что добрым словцом, я не занимаюсь протежированием.

ДО: У него ваша фамилия?

ДН: Да.

ДО: Вы никогда не говорите о личной жизни, и благодаря этому о вас ходит масса слухов. Кто-то говорит, что вы убежденный холостяк, а кто-то уверен, что семья у вас есть... Где правда?

ДН: На протяжении последних пяти лет журналисты писали, что я развелся, но это было абсолютное вранье. Развелся я совсем недавно, с тех пор не прошло еще и полугода. Я вообще не даю интервью, но они периодически возникают. Откуда? Я этого не знаю. Скажем так: я не помню свое холостое состояние. Мне кажется, я уже родился женатым. Вернее, так: я родился уже не один. Я родился в паре. Господь сводил меня с умными женщинами. Но говорить о личной жизни я не люблю. Рассказывать о своих детишках? Что, когда на свет появился румяный голубоглазый малыш, это был самый яркий день моей жизни? Это гнусно. Есть певицы, о которых известно все — от момента зачатия до момента родов. Я не знаю ни одной песни, которую они поют, но я постоянно вижу венчания, свадьбы, роды. Я считаю, что эта информация интересная только мне и, может быть, еще бабушкам с дедушками.

ДО: Это правда, что вы избалованы женским вниманием? И поклонницы дежурят у ваших дверей?

ДН: Ну что вы, я не Майкл Джексон... Я избалован женским вниманием не сиюсекундно, не вдруг. В общем, я всегда любил прогуляться.

ДО: А что мужчина, который любит прогуляться, ищет в браке?

ДН: Я не знаю, что мужчины ищут в браке, я знаю, что они ищут в женщине. Мне кажется, это в первую очередь взаимопонимание. Когда проходит момент влюбленности и притягательности женского тела, взаимопонимание либо остается, либо нет. Сухой язык рассудка говорит о том, что здесь становится очень важна общность интересов. Если этой общности нет, то нет ничего. Выяснилось, что даже Мадонну и Деми Мур бросают, что уж говорить об обычных женщинах. Мы зачастую живем просто с замарашками.

ДО: Вы сами выбираете своих замарашек?

ДН: Да, сами выбираем. И на момент выбора казалось, что это единственная путеводная звезда, которая будет светить всю жизнь. Но чудес не происходит. Хотя больше всего я люблю женщин и деньги.

ДО: На что вы любите тратить деньги?

ДН: Это замкнутый круг: я зарабатываю деньги, я трачу... На что я люблю тратить? На любимую женщину, наверное, это правило по жизни. И еще на что-то, связанное с жильем. Наверное, комплексы детства дают себя знать: когда вырос в 24 метрах на четверых, это уже на всю жизнь. Периодически я покупаю что-то из жилплощади. Хотя в сложившейся ситуации, возможно, придется приостановить процесс накопления и начать покупку тары для квашения капусты — на голодные годы.

ДО: А вы умеете готовить?

ДН: Не буду лукавить, в последний раз я готовил еще раньше, чем спускался в метро, это было очень давно. Но раз я сижу перед вами сытый и румяный, значит, худо-бедно питаюсь. Вчера мне готовил повар в ростовском отеле, позавчера — в краснодарском. У меня такая жизнь...

ДО: Вам нравится так жить?

ДН: Нет. Я хотел бы лежать за ручку с любимой на стометровой веранде с видом на океан. На собственной веранде! Чтобы почтальон звонил дважды, принося мне зарплату. И два раза в год выезжать на съемки в блокбастерах.

ДО: Газеты много писали и о том, что у вас очень близкие отношения с мамой. Это тоже неправда?

ДН: Я не думаю, что мои отношения с мамой ближе, чем у вас или у кого-либо другого. Хорошие у нас отношения. И многое из того, что мы с братом знаем, чувствуем и умеем, нам дала мама. Хотя папа жив-здоров, и это тоже тонкий и глубокий человек. От него у меня чувство юмора, внешность и какой-то мужской стержень.

ДО: Признайтесь, что родители думают о вашем экранном образе?

ДН: Поскольку им не 20 лет, наверное, что-то их не устраивает. Когда была незабвенная программа «Окна», им приходилось несладко: перебежками перемещаться от работы до автобуса, от автобуса до дома. Их караулили девочки и журналисты. На сегодняшний день родители научились отделять меня настоящего от того, что они видят на экране. Они понимают, что где-то я таким образом зарабатываю, где-то просто промахнулся, а где-то получилось не то, что я планировал. Я не буду закатывать глаза и говорить, что хотел бы сыграть молодого Бунина или Пушкина. Это вранье. Я настолько не наигрался, что готов играть практически где угодно. Еще Немирович-Данченко говорил, что, если в театре ставится только классика, это мертвый театр. А я сейчас вижу в нашем кино классику, фильмы о войне и о периоде застоя. Давайте распахнем форточку и увидим, что мир гораздо больше, чем танк Т-34 и крики: «Я дочка Брежнева, отпустите меня!».