Женская солидарность, которая меняла ход истории: в бою и в искусстве

В одном из сражений с готами Валент умер, и под угрозой оказался сам Константинополь. Если бы он пал, византийская цивилизация оказалась бы поражена в самое сердце. Толпы варваров двинулись на столицу, но в ней оставалась жена Валента, Альбия Домника, по происхождению — простая солдатская дочь, но ныне императрица. Решение она приняла моментально: велела раздать всем, кто готов защищать город, оружие с императорских складов.

По счастью, узнав о бедственном положении императрицы, на помощь ей прислала конные отряды хорошо обученных воинов (немногочисленные, но способные направлять сражение в нужную сторону) арабская царица Мавия. Совместными усилиями ополченцы Альбии Домники и воины Мавии отбросили готов от Константинополя, сохранив главный город Византии.

Надо сказать, что таких историй стоит искать больше в истории Галлии, развитых кельтских племён, объединённых общей культурой. Среди правителей галлов было немало женщин, и им приходилось сообща противостоять сначала римским, а потом и готским войскам. Но история Галлии была записана римлянами не слишком внимательно, и подробности до нас не дошли.

Женщинам Средних Веков за пределами монастырских стен было трудно зарабатывать на жизнь живописью, да и вообще делать её своим постоянным занятием. Искусство было мужским миром и мужской кормушкой.

Сама цеховая система обучения, характерная для Средневековья, делала почти невозможным для женщины получить профессию художницы — ведь необходимо было наняться в подмастерья к опытному живописцу, а жизнь в чужом доме, среди толпы молодых мужчин, почти неминуемо означала изнасилование.

Катарина ван Хемессен знаменита как изобретательница такой разновидности автопортрета, как художник за работой. Но ей, быть может, суждено было всю жизнь рисовать жён знакомых купцов, если бы не Мария Венгерская, правительница Нидерландов в качестве наместницы своего брата, испанского короля.

Мария вообще активно поощряла живописцев, но так делали многие, сосредотачиваясь на мужчинах и игнорируя художниц. Вдовая же королева (таков был её официальный статус) приблизила к себе ван Хемессен и увезла с собой в Испанию, сделав своей придворной художницей.

Благодаря тому, что история была хорошо известна, испанский посол в Италии решился пригласить к испанскому двору молодую художницу Софонисбу Ангиссолу, одну из ярчайших представителей итальянского Возрождения. Ангиссола вошла в свиту испанской королевы и осталась при дворе даже после её смерти. За двадцать лет службы она нарисовала множество выразительных портретов и, когда попросилась в отставку, получила от короля пенсию на всю оставшуюся жизнь.

По дороге в Италию Софонисба познакомилась с богатым купцом младше себя и вышла за него замуж. Влюблённый купец позаботился о том, чтобы построить для знаменитой жены собственную мастерскую. В этой студии Ангиссола провела занятия со множеством молодых художников и, в чём часто отказывали другие известные живописцы, с художницами, которые у себя дома начали изучение ремесла, вдохновлённые именно её историей успеха.

История ван Хемессен и Софонисба сделала возможной для многих поколений будущего профессиональную, то есть оплачиваемую, карьеру художницы, и история каждой женщины в живописи уходит корнями в то, что однажды вдовая королева Венгрии решила поддержать другую женщину.

В большинстве случаев женщина, ставшая во главе страны, вообще не задумывалась о положении других женщин, полагая себя особенной по праву происхождения. И всё же встречались исключения, вроде Элеоноры д'Арбореа, «Жанной д'Арк Сардинии». Арборейская правительница не только успешно противостояла попыткам Испании покорить её землю, но и создала огромный, сложный кодекс законов, в котором, в том числе, оказались прописаны необычные для Европы её времени женские права — в том числе право отказываться от замужества и право на собственное имущество.

Тайная королева Франции, госпожа де Ментенон, прошла через трудное детство, и это сподвигло её создать школу-пансионат для девочек-сирот дворянского происхождения, где девочки не только получали образование и воспитание, но и возможность выбрать свою судьбу — выйти замуж или уйти в монастырь (почти единственная возможность сделать карьеру в те времена), для чего им выдавалась сумма денег, достаточная и как приданое, и как монастырский взнос.

Среди очарованных проектом де Ментенон был сам царь Пётр, и уже при нём начали разрабатывать проекты аналогичных школ в России. Увы, они заглохли с его смертью. Однако императрица Екатерина, официально позиционировавшая себя как духовная наследница Петра, с большим интересом отнеслась к этим прожектам. Ещё когда она переехала жить в Россию, её поразило, насколько вольно чувствуют себя при дворе Елизаветы женщины — и тот факт, что у женщин России есть имущественные права, которыми не обладают дамы Европы. Однако нравы в семьях притом были ужасающе грубы.

Идея «институтов для девиц» (то есть учреждений, где они будут получать образование) состояла именно в том, чтобы девушки не только получили должное образование, воспитание и условия для физического развития, но и были вырваны из грубых семейных обычаев, включавших в себя побои супругов. Кроме того, нахождение в институте должно было спасти девочек от повсеместного разгула инцестуозных притязаний старших родственников, настоящего бича времени, который Екатерина не смогла изжить даже в своей семье (её внук Александр сделал любовницей собственную сестру).

В некотором роде проект сработал, но его сильно подкорректировала невестка Екатерины, жена Павла Мария. Уроженка маленького немецкого княжества, которую изначально собирались повыгоднее выдать замуж и потому приучали с детства угождать мужу, полагала, что знания девицам излишни — должно хватать хороших манер и готовности быть милой женой.

Тем не менее, в конечном итоге институты для девиц стали базой женского образования в России, а институтки действительно по выпуску находили для себя невозможным дурное обращение и задали новый тон в семейных нравах по крайней мере в дворянском кругу. Не говоря уже о том, скольких из них были спасены от притязаний старших братьев, дядьёв и других родственников в самом нежном возрасте.

Вот только одна история подобных жертв инцеста — Были ли довольны племянницы Потёмкина тем, что попали в его гарем: История пяти девушек.