За кулисами «Служебного романа»: почему вырезали Фатюшина, зачем Мымре компьютер

Кого он будет снимать в главных ролях — Рязанов знал четко. Роль Мымры предназначалась Алисе Фрейндлих: режиссер видел в этом образе только ее. К тому же снять Фрейндлих в своем фильме он мечтал давно, но ранее все попытки по разным причинам проваливались, так что, наконец, можно было реализовать давние планы. Олег Басилашвили очень хотел сыграть Новосельцева. Как он только не уговаривал Рязанова! Но тот остался неприступным: только Самохвалов. И, как показало время, это решение оказалось верным: Самохвалов — одна из лучших киноработ Басилашвили.

Гораздо меньше повезло Александру Фатюшину. Его утвердили на роль мужа секретарши Верочки, тоже работающего в статистическом управлении. Были сняты соответствующие эпизоды: он появлялся в кабинете и ругался с модницей Верочкой прямо на ее рабочем месте. Но потом Фатюшин заболел: пришлось долго лечить глаза, и в ближайшее время ему нельзя было сниматься. Так что его роль практически полностью убрали. Оставили лишь телефонные разговоры, которые Вера вела с мужем. Да еще Фатюшин мелькнул в паре кадров в массовке: когда весь коллектив поражен тем, что Бубликов жив, и когда сотрудники статуправления провожают преобразившуюся Людмилу Прокофьевну восхищенными взглядами.

Зато в фильме остался другой «герой» — в кабинете Калугиной зритель видит совершенно уникальную для того времени вещь: компьютер! По данным СМИ, это венгерская модель марки Videoton-340. Говорят, его стоимость тогда составляла 440 тысяч рублей — как целый автопарк. Каждое утро на съемки его привозили из Центрального статуправления, а каждый вечер забирали обратно: не могли оставить дорогую вещь без присмотра. Но без него получилась бы не та картинка: дорогой компьютер должен был подчеркнуть высокий статус и серьезную должность Людмилы Прокофьевны.

Андрей Мягков незадолго до съемок сыграл обаятельного и положительного Женю Лукашина в «Иронии судьбы» — ну и что, что выпивающего, все равно его все полюбили. Теперь ему предстояла совсем другая роль — незаметного, робкого, закомплексованного «офисного планктона». Чтобы отвлечь зрителя от образа Лукашина, Рязанов придумал для Новосельцева нелепые усы и очки с толстыми стеклами. Кстати, сам Мягков терпеть не мог свою роль Лукашина.

В квартире строгой начальницы висит репродукция картины Модильяни «Девушка в матроске». Это не случайный штрих. У итальянского художника Амедео Модильяни был страстный роман с Анной Ахматовой, именно ее он изобразил на полотне. Повесив портрет поэтессы в комнате Калугиной, Рязанов хотел показать: «сухая и черствая» Людмила Прокофьевна в душе мечтает о такой любви.

По сюжету, прибывший из-за границы Самохвалов хвастается своей новой машиной перед «неудачником» Новосельцевым. Это сегодня практически каждый умеет водить машину. Басилашвили не умел. Его быстренько научили, куда надо нажимать, но пары занятий с инструктором было явно недостаточно. Правда, проехать за рулем актеру надо было всего сотню метров, но и на таком коротком расстоянии он умудрился натворить дел: едва не разбил оператору камеру, въехав в киоск «Союзпечати».

Позднее он оправдывался тем, что во время движения впереди машины внезапно появились две девушки — решили перебежать дорогу едущему авто, так что актер в панике перепутал педали газа и тормоза. Басилашвили уже решил, что за такие «подвиги» придется ему остаться без гонорара — все уйдет на возмещение убытков, ведь он буквально развалил несчастный киоск. Но наказывать актера не стали. Как и его коллеги, Олег Валерианович получил и гонорара, и Государственную премию СССР.

Басилашвили пришлось понервничать не только из-за машины. Сцена, в которой его герою дает пощечину Новосельцев, долго не получалась. Интеллигентный Мягков никак не мог заставить себя поднять руку на коллегу. Его все уговаривали, даже Басилашвили убеждал: пусть бьет как следует, он не обидится! В конце концов, Андрей Мягков так разозлился на самого себя, что врезал исполнителю роли Самохвалова от души. Это получилось настолько убедительно, что кадр вошел в фильм.

Очень долго и создатели фильма, и зрители не подозревали о том, что стихи к песне «У природы нет плохой погоды...» написал Рязанов. Ему было неловко признаться, и он ввел всех в заблуждение, сказав, что это стихи Уильяма Блейка — мол, есть такой английский поэт. Здесь сработала природная интеллигентность и чувство такта Эльдара Александровича: он опасался, что композитору Андрею Петрову его стихи не понравятся, но он постесняется сказать об этом автору. А если будет думать про Уильяма Блейка — можно и поругать, ничего страшного.

А теперь — главный секрет. Как признавался потом сам Эльдар Рязанов, во время съемок «Служебного романа» он переживал сильную влюбленность. Видимо, это чувство режиссера отразилось в картине, придав ей неповторимую атмосферу: неуловимо нежную, романтичную, какую-то домашнюю, будто мы не художественный фильм смотрим, а наблюдаем за жизнью реального коллектива, за отношениями сослуживцев.