Вирджиния Апгар: гений, спасший детские жизни, и её идеальное преступление

Вирджиния Апгар, на самом деле, не была неонатологом или педиатром, когда изобрела свою шкалу. Она была анестезиологом и систему оценки изначально разработала только для того, чтобы иметь возможность изучить влияние анестезии матери на новорождённого.

Началась эта история, впрочем, задолго до исследований молодой анестезиолога, в 1909 году, когда сама Вирджиния ещё была новорождённой. Ей посчастливилось родиться в мечтательной и прогрессивной семье. Отец увлекался астрономией и музыкой, мать поддерживала эти увлечения. Отец сделал настоящую домашнюю обсерваторию и собрал настоящий семейный оркестр. С детства Вирджиния одинаково хорошо играла на скрипке и разбиралась в звёздах. Но захотела стать — врачом. Когда один из её братьев умер от туберкулёза.

На счастье Вирджинии, её детство пришлось на двадцатые, а юность — на тридцатые, время, когда девушки чувствовали себя всемогущими. Она одной из первых американок поступила учиться на хирурга, выиграв стипендию сначала в колледже, потом — в медицинском университете. Но уже через месяц грянула Великая Депрессия. Стипендию прекратили выплачивать. Семья срочно бросилась одалживать деньги. К тому моменту, когда Вирджиния получила диплом хирурга, она была должна 4000 долларов. Предполагалось, что отдаст она всё сама. Это означало годы каторжной работы.

Работу ещё надо было поискать. Рынок не пестрел свежими вакансиями. Профессор Уиппл, всё это время наблюдавший за талантливой девушкой, пристроил её работать на кафедру. Он же целый год уговаривал её бросить хирургию и пойти учиться на анестезиолога. Женщине трудно в полном предрассудков сообществе хирургов, её будут стараться выдавить, ломать ей карьеру, убеждал он и рассказывал истории тех, кому коллеги уже сломали жизнь. А в США такая нехватка анестезиологов! Нужны молодые таланты и, главное, ещё нет сформировавшейся кучки старцев, ревниво следящих за тем, чтобы в их профессию не проникла дерзкая барышня.

В конце концов, Апгар поддалась на уговоры и пошла поднимать отечественную анестезиологию. Получив очередное образование, она начала работать в роддоме. Тогда анестезия при родах начала получать широкую популярность. Вот только молодой доктору казалось, что подходят к этому вопросу слишком уж легло. Она решила проследить, как разные типы анестезии влияют на выживаемость новорождённых. Тогда-то, для своего исследования, она шкалу Апгар и изобрела, и это стало настоящей бомбой в мире медицины.

Благодаря её исследованиям Апгар присвоили звание профессора, и она стала первой женщиной-профессором в Колумбийском университете. Оглядываясь назад, она, быть может, и поверить не могла, что можно проделать путь от студентки, которая за центы ловит бродячих котов для научных лабораторий, до светила в медицине. Надо сказать, вклад Апгар в медицину не ограничивался системой оценки — она ввела в практику верхний доступ к звездчатому ганглию, технику в анестезиологии, которая используется до сих пор.

Останавливаться Вирджиния не собиралась. В пятьдесят лет она взяла годовой отпуск, чтобы получить степень магистра здравоохранения. После этого Апгар перешла на более масштабный уровень работы, сотрудничая с фондами и совершенствуя их работу с детьми. Она также возглавляла научно-исследовательские программы по исследованию, профилактике и лечению врожденных пороков. И всё это время она продолжала передать знания новым врачам — преподавала в университете. Ко времени своей смерти она стала уже культовой фигурой. Сейчас её имя — одно из самых часто упоминаемых имён врачей в истории.

Часто публику интересует, была ли в жизни Вирджинии любовь. О, да! Вирджиния до безумия любила музыку. Всю свою жизнь она выступала в самодеятельных концертах и с помощью игры на скрипке отдыхала в дни, свободные от работы. Однажды её пациенткой стала мастерица по изготовлению струнных инструментов, Карлин Хутчингс. Её рассказ о процессе изготовления скрипки разжёг сердце Вирджинии до такой степени, что Апгар решилась на преступление.

То есть началось всё не с преступления. Апгар попросила научить её изготавливать скрипки. Хутчингс охотно согласилась. Так Апгар один за другим сделала несколько разных струнных инструментов, работая по ночам прямо в своей спальне. Правда, вот незадача, она долго не могла найти подходящий кусок клёна для задней стенки скрипки. Неожиданно она увидела подходящую кленовую доску — это была полочка в платной телефонной будке в больнице. Увидев полочку, Апгар чуть чувств от волнения не лишилась. Но добыть её легально не представлялось возможным, хотя Апгар, как честная женщина, конечно, попыталась.

Тогда Вирджиния взяла Карлин в сообщницы, чтобы выкрасть полочку. Они решили подменить её и нашли другую дощечку, которую планировали повесить в телефонной будке. Уже на месте выяснилось, что новая дощечка слишком длинна и на своё место не вписывается. Впрочем, у почтенных дам примерно пятидесяти лет как раз оказалась с собой пила-ножовка. Они ретировались с подменной доской в дамскую комнату и там, возле кабинок с унитазами, отпилили лишнее. После чего благополучно завершили кражу, к большому своему удовольствию.