Талантливые родственники талантливой Элины Быстрицкой

Когда кто-то удивлялся, что в госпитале делает ребёнок (да ещё обихаживающий раненых), доктора шутливо говорили: Элина, мол, наш сын полка. Ей потом и значок соответствующий выправили — существовал такой. А медаль настоящая у Быстрицкой тоже была. В конце Великой Отечественной все фронтовые медсёстры и санитарки такую получили — за доблестный труд. И ещё медаль за Победу, тоже всем давали, кто дожил. Надо сказать, Быстрицкая после Победы поступила в акушерско-фельдшерскую школу (аналог нынешних колледжей) и закончила её.

Где-то после пятнадцати принятых родов она поняла, что слишком сочувствует страдающим перед ней женщинам и работать по специальности не сможет. Тогда отец настоял, чтобы Элина получила высшее образование. Сначала Быстрицкая поступила на филфак, но вскоре перевелась туда, где её ждала судьба — на актёрское.

Понятно, что выбор Элины после Победы был связан и с тем, что она видела в семье. Дело не в матери — в мирной жизни мама, Эсфирь Исааковна, работала в школьной канцелярии. Муж её, Аврам Петрович, уроженец Польши, был врачом-инфекционистом, дослужился до капитана медицинской службы. Быстрицкие долго и счастливо жили в Киеве, но перед самой Великой Отечественной отца семейства перекинули в Черниговскую область, в Нежин, заведовать санэпидстанцией. На новом месте он не только выполнял свои должностные обязанности, но и занимался научной работой. Вероятно, определённый вклад он в советскую эпидемиологию внёс.

Театром Элина болела с детства. В школе акушерок взялась участвовать в самодеятельности — и сразу чувствовался опыт. А опыт был такой же, самодеятельный. Ещё в Киеве с подругой и двоюродным братом ставила спектакли. В основном — по любимым фильмам, которые в кинотеатр дети бегали смотреть по десять раз, выклянчивая у взрослых дома копеечки на билет.

Элина обожала, конечно, «Чапаева» и один из спектаклей был про Чапаева. Главная роль досталась не менее зажигательному двоюродному брату, а Элина была Петькой (в любом случае из оставшихся девочек им кто-то должен был быть). Ей очень нравилась фраза персонажа: «Тихо, Чапай думать будет!», а зрителям — соседям со всего дома — нравился спектакль. Дети оказались очень артистичны.

Двоюродный брат не в гости заходил — родители Элины растили мальчика как собственного сына. Его маму и бабушку расстреляли в сорок первом, перед самой Великой Отечественной. За что — Быстрицкая никогда не говорила. Брату дядя с тётей, родители Элины, купили маленький бильярд, и он быстро подсадил Элину на это развлечение. До самого позднего возраста Элина играла, была из тех, кто сумел открыть Федерацию бильярда. Уже знаменитой актрисой она купила для брата и его семьи две квартиры в Москве, продолжая родительскую заботу.

Как ни странно, в их играх не участвовала сестра Соня. И выросла она человеком, от театра далёким. Но бесталанной её никто бы не назвал. В раннем детстве, увидев, как Соня переживает, что все любуются одной Элиной, мама девочек сказала: мне, мол, повезло, у меня есть две дочери, красивая и умная. Соня поверила в свой особый ум и стала постоянно прилагать усилия для того, чтобы развиваться интеллектуально. И профессии выбирала «умные» – журнальным редактором, переводчицей польской и литовской литературы.

Во время перестройки Соня переехала жить в Израиль и там открыла в себе писательский талант. Всего вышло четыре книги под её псевдонимом «Софья Шегель» (настоящая фамилия бывшей Сони Быстрицкой — Шегельман). Она также тринадцать лет проработала литературным редактором в русскоязычном издании.

Свой талант обнаружился и у избранника Софьи Авраамовны, зятя Элины Авраамовны. Софья познакомилась со своим будущим мужем ещё в Литве, где работала. Виктор Шегельман был абсолютным чемпионом республики по спортивной гимнастике. Позже, после свадьбы, пара переехала в Минск, и там Виктор Романович стал тренером по спортивной гимнастике и акробатике — для собственных выступлений он был уже не в том возрасте.