Алексей Маресьев: лётчик, который летал без ног и вдохновил целое поколение

Алексея Маресьева долго не брали в пилоты. Серьезно переболев в детстве малярией, он заработал ревматизм, и дважды подавая документы в летное училище, проваливался на медкомиссии. Удача улыбнулась в 1934-м году, когда по комсомольской путевке Маресьева отправили на строительство Комсомольска-на-Амуре. Видя сомнения молодого человека, врач на медкомиссии ему пообещала: «Ты, конечно, волен не ехать в такую даль. Только знай: одной ногой ступишь на ту землю, и все твои болячки как рукой снимет».

Она оказалась права. В Комсомольске-на-Амуре Алексей Маресьев настолько окреп, что записался в аэроклуб и вскоре совершил свой первый полет. Великая Отечественная застала его уже в Батайске, где он работал авиаинструктором. Оттуда летчика Маресьева призвали на фронт.

Первые годы Великой Отечественной для советских летчиков стали настоящим испытанием. Немцы были быстрее и опытнее, у наших же была только злость и азарт. Алексей Маресьев записал на свой счет четыре сбитых фашистских самолета, когда с Юго-Западного фронта его перебросили на Северо-Западный, в районе «Демянского котла».

Самолет подбили. Раненый, он из последних сил пытался дотянуть его до позиций своих. Затем аварийная посадка в лесу, потеря сознания. Когда Маресьев очнулся, вокруг был лес, еще покрытый глубоким снегом, что и спасло ему жизнь. А рядом с летчиком сидел медведь-шатун — до поры до времени не трогавший человека, который казался мертвым. «Когда отец дернулся, зверь тут же лапой замахнулся, разорвал комбинезон, но папа успел выхватить пистолет и стрельнул медведю в голову. "Всю обойму в него выпустил, — рассказывал отец. — Медведь рухнул. Хорошо, на бок упал, а если б на меня, кранты бы мне...", — вспоминал старший сын летчика Виктор Маресьев.

За свою жизнь Виктор Алексеевич дал множество интервью, в которых не раз говорил, чем «Повесть о настоящем человеке» Бориса Полевого отличается от настоящей жизни Алексея Маресьева. В основном деталями: герой книги сначала способен идти, в реальности же у летчика были раздроблены ступни, и все 18 дней до того, как его обнаружили свои, он только полз по снегу, все меньше веря в свое спасение.

Маресьева спасли двое молодых парней — единственные из всей деревни не побоявшиеся напороться на немца и откликнувшиеся на крики о помощи. Раненого отпарили в бане, дали еды — и на этом возможности в помощи были исчерпаны. Врача в деревне не было, оставалось лишь ждать, когда сюда придут наши. Обессилевшего Маресьева увезли в госпиталь на обычной лошадиной подводе — никто не присылал за ним самолет, как написано в книге, ведь предстояло еще разобраться, кого нашли в лесу местные жители — не предатель ли?

В госпитале героя определили прямиком в морг — так сильно к тому времени распространилась гангрена. Спас Маресьева профессор Теребинский: оценив состояние молодого (всего 26 лет!) лейтенанта, он решился на ампутацию обеих ног. Маресьев выжил. И решил, что снова будет летать.

К восстановлению летчик отнесся очень скрупулезно. Каждый день делал зарядку сидя, сам разработал для себя упражнения с протезами, а чтобы доказать врачам состоятельность своей физической формы, попросил медсестру научить его танцевать. Романтической истории, как в книге Полевого, из этого не вышло: наступив девушке один раз протезом на ногу, Маресьев понял, что может и из нее сделать инвалида. Так что его партнером по танцам стал товарищ по палате, а медсестра аккомпанировала им на репетициях.

Наконец в начале 1943-го Алексей Маресьев вернулся на фронт. Но за штурвал самолета героя пускать не спешили — командир полка не верил, что калека сможет управлять сложной машиной в воздухе. Помог командир эскадрильи Александр Числов. В один из вылетов он взял Маресьева с собой ведомым — и тот не подвел.

Лишь убедившись, что он снова так же эффективен в небе, как до ампутации, Алексей Маресьев выдохнул и почувствовал необходимость поделиться своей историей. В их часть как раз стали приезжать фронтовые корреспонденты, прослышавшие о летчике-герое, лишенном обеих ног. Одним из них был Борис Полевой. Сбив после возвращения из госпиталя вдвое больше самолетов противника, чем до ампутации, Маресьев принял предложение уйти с передовой и стать летчиком-инструктором. Героический этап биографии закончился — впереди была семейная жизнь.

Нет, его любимую женщину звали вовсе не Ольгой, а Галиной. Она тоже работала в управлении ВВС — «бумажки разносила», по выражению их сына Виктора. Впервые увидев красивую стройную девушку, Маресьев, даром что герой, подойти постеснялся. Впервые в жизни он воспользовался служебным положением и попросил приятеля из отдела кадров все о ней разузнать — не замужем ли, где живет...

К тому времени Маресьев уже пользовался определенными привилегиями как герой фронта. Так, за ним был закреплен служебный автомобиль с водителем — но на первое предложение подвезти Галина ответила отказом. Однако на дальнейший ухаживания все же откликнулась— рассудив не столько сердцем, сколько разумом. «У нее до отца были еще женихи, один — музыкант, другой — поэт. И она очень прагматично решила: "Музыкант выпивать будет, поэт — гулять, а Маресьев без ног никуда от меня не денется". Так всю жизнь и прожили...» — рассказывал Виктор Маресьев.

Старший сын родился тогда же, когда вышла «Повесть о настоящем человеке» — в 1946-м. Отца видел только без ног. По словам Виктора, тот до конца жизни носил одну и ту же модель протезов, только раз в год отдавал их в ремонт.

Жизнь с Галиной оказалась не сахар: мужа она любила не меньше, чем свое положение жены героя. Привилегии принимала как должное, Маресьева частенько «пилила». Когда Алексей однажды начал роман с другой женщиной, Галина этого так просто не оставила: вычислила их место встречи в гостинице, приехала лично и угрожала девушке расправой. В партии даже не стали отчитывать летчика за аморальное поведение — нрав Галины был хорошо известен всем. Но разводиться с ней Маресьев не собирался.

После победы над Германией жизнь лётчика была подчинена двум главным задачам: комфорту семьи и интересам ветеранов. Всю свою жизнь он откладывал деньги на жизнь своего младшего сына Алексея — в 5 лет у мальчика диагностировали эпилепсию, жить самостоятельно он не мог. Когда в начале 90-х все вклады обесценились, для Маресьева это стало тяжелым ударом.

В начавшейся после перестройки волне «разоблачений» героев Великой Отечественной Маресьев не участвовал. Но и подвигом своим никогда не кичился. «Сражались все. Сколько на свете таких людей, на которых Полевого не нашлось», — говорил он и считал своим долгом подавать пример другим, раз уж его историю узнали все. Есть что-то скромное даже в обстоятельствах его смерти. Вечер, на котором должны были чествовать героя, в итоге превратился в вечер памяти, на который юбиляр не пришел.

Фото: Риа Новости, В. Мастюков/ТАСС, В. Кузимин/ТАСС, ТАСС