Поздняя любовь Савелия Крамарова

В обычном фотоателье Крамаров сделал снимок, похожий на те, что актеры делают перед пробами. И разослал собственную фотографию по киностудиям — авось сработает. Так и случилось: увидев смешное лицо косоглазого паренька, киношники предложили ему одну эпизодическую роль, потом другую — пока дело не дошло до «Неуловимых мстителей».

Фраза «А вдоль дорог мертвые с косами стоять... и тишина!» сделала Крамарова звездой — без единой главной роли и актерского образования.

Диплом театрального вуза он получил, уже став любимцем публики и режиссеров. Съемки шли одна за другой, от некоторых проектов Крамаров даже отказывался, но те роли, на которые соглашался, играл великолепно, не взирая на количество экранного времени. Только в 1972 году, уже снявшись в «Джентльменах удачи», он, наконец, поступил в ГИТИС, где встретил свою первую жену Людмилу. «Женились по глупости», — скажет потом об этом опыте Крамаров.

Настоящие отношения у него сложились без штампа в паспорте. С архитектором Марией — высокой статной блондинкой — он прожил в гражданском союзе 13 лет. Она очень его любила: терпела проявления звездной болезни и романы с другими женщинами, подстроилась под его образ жизни.

Крамаров был ортодоксальным евреем, скрупулезно соблюдавшим все религиозные предписания. Мог отказаться сниматься в субботу (шабат), вечером в пятницу не брал трубку телефона, ел только кошерную и правильную пищу. Разумеется, он не употреблял алкоголь и не курил — во что зрителям было почти невозможно поверить, глядя на сыгранных им персонажей.

Возможно, их отношения с Марией привели бы к официальному браку, но все оборвала трагедия: в младенчестве умерла их дочка. Оба тяжело переживали этот удар. А в жизни актера вскоре появились и другие проблемы.

В 1974 году Савелий Крамаров стал заслуженным артистом РСФСР и собирался «копить на народного». Помешали обстоятельства: его дядя эмигрировал в Израиль. Еврейское происхождение, увлечение йогой, родственник-эмигрант — все это делало репутацию актера сомнительной в глазах спецслужб. Съемок стало меньше, а вскоре предложения и вовсе закончились. Крамаров сидел без работы и видел лишь один выход: уехать из страны вслед за дядей.

Но фантастическая популярность сыграла с ним злую шутку: артисту Крамарову можно было все, кроме эмиграции. Объяснить отъезд из страны всенародно любимого актера — на такое власть была не готова пойти. Но и новых ролей предложить не могла — неблагонадежен.

В отчаянии Савелий сделал то, чего и сам от себя не ожидал: написал открытое письмо президенту США Рональду Рейгану с просьбой дать возможность сниматься в Америке. «Как актер актеру», — начиналось послание. Это сработало. Письмо долго зачитывали по радиостанции «Голос Америки», и вскоре Крамарова пригласили на разговор. Он получил разрешение на эмиграцию.

Савелию было 47, когда он переехал в Лос-Анджелес. Практичный и неглупый, он не строил иллюзий относительно своего будущего: понимал, что такой славы, как в Союзе, ему уже не достичь. Но на финансовое благополучие надеялся. Крамаров повел себя умно: не стал сразу тратить все сбережения на покупку дома, бросил все усилия на то, чтобы получить роль, и уже через год снялся в первом своем голливудском фильме «Москва на Гудзоне», где сыграл с Робином Уильямсом.

Он и дальше будет выбирать для работы только картины с известными актерами, справедливо полагая, что их будут показывать чаще — а значит, и гонорары будут приходить регулярно. В Америке он, наконец, смог жить так, как ему велели вера и убеждения, не боясь осуждения и непонимания. Каждое утро Савелий совершал пробежку к океану, купался, ел запаренную кипятком овсянку и строго соблюдал шабат.

А местному раввину и вовсе доверил самое главное решение в жизни: выбор супруги. Третий брак совершился строго по еврейским обычаям: жених и невеста видели друг друга всего раз до свадьбы. Марина родила ему долгожданную дочку, которую Савелий назвал в честь мамы — Бенедикта (Бася).

На этом радость от брака закончились. С женой актер не сошелся характерами. Когда дочке исполнился год, мать уехала вместе с ней в Лас-Вегас. Настоящая любовь была еще впереди.

Однажды эмигрант Крамаров познакомился с недавно переехавшей в Америку Натальей Сирадзе. Она была гораздо младше: ему 59, ей 38. Но Савелий был уверен, что это только плюс: он собирался прожить до 120 лет и чувствовал в себе достаточно сил для брака с молодой женой. К этому союзу артист подошел основательно: перед тем, как съехаться, они подолгу разговаривали, узнавали друг друга. Встречались год. А перед празднованием своего 60-летнего юбилея Крамаров вдруг спросил у Наташи, какого размера кольца она носит.

«На банкете собралось сто гостей. За столом мы сидели рядом. Вдруг он тихо достал из кармана пиджака кольцо с бриллиантом и надел мне его на палец. Это была уже серьезная помолвка», — рассказала Сирадзе в одном из интервью. Они поженились через неделю — словно чувствовали, что нужно спешить. Крамаров познакомил Наташу со своей дочкой и нашел подход к ее сыну-подростку. И они счастливо зажили в его доме в пригороде Сан-Франциско, который он к тому времени уже смог себе позволить.

Новый 1994 год супруги встречали в прекрасном настроении: они были друг у друга, в доме царила любовь и, казалось, ничего не сможет этому помешать. Но в конце января Савелий почувствовал резкую боль в левом боку.

Гордившийся своим отменным здоровьем Крамаров впервые в жизни решился на серьезное медицинское обследование. Приговор врачей не оставлял шансов: рак прямой кишки. «Помню, как мы вышли из больницы и сели в машину, оба были в шоке. Савелий матерился как извозчик, а я рыдала так, что не могла остановиться. Прошло два часа в полной растерянности. Мы не знали, за что браться, с чего начинать. Мир мгновенно рухнул», — вспоминала Наталья.

Немного придя в себя, Савелий решительно заявил: они будут прожигать жизнь! Но и такой возможности болезнь ему не оставила. Крамаров сгорел меньше чем за полгода, скончавшись в больнице после перенесенной операции и химиотерапии. В последние дни очень переживал, что люди будут смеяться: фанат здорового образа жизни умирает от страшной болезни, которой он боялся больше всего на свете.

Савелий Крамаров похоронен на еврейском мемориальном кладбище «Холмы вечности» неподалеку от Сан-Франциско. На родину он так и не вернулся. Но по-прежнему остается здесь всенародно любимым актером.