Поэтесса Валлада, дочь халифа, любила кого хотела. А её изучают в школах

Дочь халифа аль-Мустакфи Валлада осиротела в семнадцать лет. Опекать её было некому, но новый халиф был так любезен, что не отнял у девушки её нарядов, денег, украшений и невольниц. Она смогла купить себе дом и жила там с рабынями, как хотела. Дочь христианской наложницы, Валлада была белокожа и рыжеволоса — в общем, по меркам аль-Андалуса красоты, затмевающей всё. И эту красоту она скрывать не собиралась.

Валлада разгуливала по городу (что уже было скандально), не переодеваясь в мужские одежды, и ветер прижимал к телу девушки тонкие ткани, заставляя прохожих замереть. Самая тонкая ткань скрывала лицо — практически прозрачная, сквозь которую светились и кожа, и губы. А подведённые светлые глаза и так мог увидеть каждый. Верховный судья города, Ибн Рушд, взялся разоблачать её беспечие — и она вышла в город в платье, на котором были вышиты стихи:

Ибн Рушд давился собственной злостью. Конечно, он был могущественным человеком, но, прикажи он схватить Валладу, против него взбунтовался бы весь город, и сам халиф стал бы его врагом, потому что страна аль-Андалус любили любовь и поэзия, а Валлада была и тем, и другим. Её дом был поэтическим салоном, где в одни дни обучались искусству девушки из знатных семей и талантливые невольницы бок о бок, а в другие — местом состязаний, на которые со всего аль-Андалуса стекались маститые или амбициозные поэты. И не раз Валлада выигрывала эти состязания, и ни у кого ещё не повернулся язык сказать, что она получала победу нечестно. Даже у Ибн Рушда.

Конечно, эта рыжеволосая дева не могла не войти в легенды. Так и вышло. Её полюбил знаменитый поэт Ибн Зайдун, молодой — восемью годами старше, талантливый — его стихи знал весь аль-Андалус, политически влиятельный — именно из-за того, что его стихи повторяли в каждом доме и на каждой улице. Валлада не приняла бы его любовь тайно, и они начали обмениваться стихами, которые дозволено было обсудить каждому. И вся Кордова обсуждала, следя за романом, как теперь следят за новостями о кинозвёздах — или за сверхпопулярным сериалом и его поворотами.

Долгий, яркий роман, дарующий гениальные стихи — испанские арабы хотели видеть его вечным. Эти стихи, считали они, будут учить и через века (и оказались правы — их весь двадцатый век изучали во всё большем количестве арабских школ). Эта история, считали они, прославят аль-Андалус, когда дома его рассыплются в прах — и как они могли быть не правы, когда речь шла о любви двух гениев? Но Ибн Зайдун поступил сообразно горячей своей природе и изменил своей рыжеволосой Валладе.

Что простила бы ему сидящая дома жена, того не простила любовница, дочь халифа. Она написала стихотворение, и ещё одно, и ещё, и каждое жалило со всех сторон и заставляло смеяться весь аль-Андалус и горевать Кордову, что можно было хоть на миг отвернуться от такой гениальной поэтессы. Теперь Ибн Зайдун отвечал стихами. Он уговаривал помириться, просил прощения, жалил в ответ, угрожал.

В ответ на угрозы Валлада завела нового любовника, могучего и ненавидящего Ибн Зайдуна — самого визиря Абдуса. Поэт тут же назвал его в стихах крысой, подъедающей его объедки — и замахнулся слишком высоко. Его бросили в темницу на случай, если его голову слишком напекло солнцем аль-Андалуса и ей надо как следует остыть. Освободившись, Ибн Зайдун поспешил покинуть Кордову — но тогда тоска взяла Валладу, и она отправилась бродить по аль-Андалусу.

Бродила она, как положено дочери халифа, с невольницами и слугами, в роскошном паланкине, и останавливалась то у одного, то у другого знатного андалусца, чтобы провести в его доме вечер стихов, а ночью забрать себе ласки, которые причитались его жене. Наконец, бродить Валладе надоело и она вернулась к своему Ибн Абдусу, и пережила его, и пережила Ибн Зайдуна, и жила долго-долго, пока в Кордову не вторглись захватчики. Судьба её в тот день неизвестна, но уже на следующий день она точно была мертва.