Почему трактористку Пашу Ангелину считали фавориткой Сталина

Шёл 1929 год, по всей стране ширилось движение ударников, люди старались проявить себя в самых разных областях. Пример 16-летней Паши, смело усевшейся за баранку трактора, поразил и её односельчан, и тех, кто читал о ней в газетах. Скоро у Паши была уже целая бригада девушек-трактористок. Они показывали превосходные результаты, Паша стала знаменитостью, весть о ней докатилась до Москвы. Ангелина стала настоящим символом новой долгожданной эпохи — времени, в котором женщины ни в чём не уступают мужчинам. Она получила орден Ленина, она ездила в Москву, разговаривала с самим товарищем Сталиным...

После того как Паша несколько раз появилась на высокой трибуне рядом с «вождём народов», вокруг зашептались: не иначе как у них роман! Ведь Сталин к тому времени остался вдовцом, а Паша была не только героиней-ударницей, но и довольно привлекательной женщиной. Именно такой тип красоты был тогда в моде: плотная, широкоплечая, крепкая фигура, вздёрнутый нос, задорные глаза. Все знали: у донбасской трактористки есть прямой номер телефона приёмной Сталина. Она может в любое время ему позвонить!

Правда, Паша не злоупотребляла вниманием вождя, да и подтверждений их романтической связи нет, но народ был уверен: тут без амуров не обошлось! Между тем, дочь Паши Ангелиной писала в воспоминаниях: «О встречах со Сталиным мама не рассказывала, но я знала, что он относился к ней с симпатией. Она была южная женщина, говорила с акцентом, на лице оспины — наверное, он чувствовал в ней что-то родное».

Вся эта история буквально выводила из себя мужа трактористки — Сергея Чернышёва. Он был не последним человеком в родном селе — занимал пост второго секретаря райкома партии. Но на фоне знаменитой жены оставался всего лишь «мужем Паши». Особенно его бесили приглашения на торжественные мероприятия, в которых указывалось: «Прасковья Ангелина с мужем». Кроме того, жена всё реже бывала дома: её избирали депутатом Верховного Совета, она пропадала то в столице, то в поле, без устали выполняя и перевыполняя норму. А ему приходилось как-то справляться с тремя ребятишками — одним приёмным и двумя своими.

Потом родилась ещё одна дочка, да при таких обстоятельствах — врагу не пожелаешь. Шёл 1942 год, Пашу вызвали в Москву, на сессию Верховного Совета. Она была беременна, но не осмелилась остаться дома — поехала. На обратном пути родила, прямо в поезде. А поезд попал под бомбёжку... Несколько месяцев Паша добиралась домой с крошечной дочкой на руках. Девочку она назвала Сталиной — в честь вождя. И это стало ещё одним поводом для ревности мужа.

После Победы жизнь семьи продолжалась, как прежде: Паша чуть ли не сутками пропадала в поле, поражая руководство высокими урожаями даже в самые засушливые годы. А муж, вернувшийся с фронта, сходил с ума от ярости и ревности: он постоянно упрекал Пашу в том, что она не бывает дома, не уделяет внимания ему и детям. Правда, сам Сергей был далеко не ангелом: с передовой он вернулся не один, а с фронтовой «женой» и младенцем. Прасковья дала женщине денег и спровадила, а мужа решила простить, хоть по селу и поползли сплетни. Сплетничали и о муже, и о жене: говорили, что её дети — от Сталина, что и в Москву она ездит, чтобы с ним встречаться.

Кроме того, Сергей на фронте привык к спиртному. Однажды в пьяном угаре он выстрелил в жену из револьвера. Только чудом Паша осталась жива — пуля прошла рядом с её головой. Старшая дочь, на глазах которой это случилось, дико закричала и потеряла сознание от страха. Это стало последней каплей: Паша подала заявление на развод, всех детей переписала на свою фамилию и решительно рассталась с мужем-дебоширом. Больше она замуж не выходила, хотя претендентов на руку прославленной героини хватало.

Надо понимать, как проходила жизнь Прасковьи: постоянные поездки в Москву не снимали с неё обязанности выполнять план. Вернувшись с очередного съезда, она пахала день и ночь, выполняя свою норму. Кроме того, в её обязанности входило посещать многочисленные застолья с высокопоставленными лицами. Там рекой лилось и вино, и водка, и Паша вынуждена была незаметно подменять «беленькую» водой. А чтобы к ней не приставали мужчины, она старалась брать с собой кого-то из детей.

Словом, Ангелина проявляла крайнюю осторожность. Но всё равно не могла уберечься от зависти и злобы. Местные партийные боссы не могли простить ей независимого и упрямого характера. Одно время Пашу принялись буквально травить: подсылали в её дом врачей, утверждая, что трактористка ведёт разгульный образ и всех её домочадцев нужно проверить на сифилис. Травля приняла такие масштабы, что Паше пришлось обратиться за помощью к Никите Хрущёву, который возглавлял в то время Компартию Украины.

Тридцать лет проработала она на тракторе, неизменно отказываясь от соблазнительных предложений — стать председателем колхоза, например. «Надо держаться за землю», — повторяла знатная трактористка. И держалась. Но не хотела такой судьбы своим детям. Паша постаралась сделать всё для того, чтобы её наследники получили высшее образование, и трое из четверых детей его получили. Умерла Паша Ангелина совсем молодой — в 46 лет. До последнего продолжала работать, не жалуясь на боль. И только после смерти выяснилось, что у неё был запущенный цирроз печени: сказалось постоянное вдыхание паров дизельного топлива. Это была обычная болезнь для трактористов того времени: парами горючего они дышали чуть ли не сутками.

В памяти тех, кто её знал, Паша осталась такой, как о ней вспоминала дочь Светлана: «Красавицей маму не назовёшь, но природа наделила её обаянием. Она улыбалась со страниц советских газет и журналов, как настоящая кинозвезда. Кстати, в женском облике с известной скульптуры "Рабочий и колхозница" есть и мамины черты – она ведь дружила с Верой Мухиной. Мама была очень женственной. Я никогда не видела её в ночной рубашке, она вставала с постели и сразу одевалась. Халаты не признавала и даже дома носила крепдешиновые платья». Вот такой она была — первая трактористка, смелая и добрая Паша Ангелина. А мы уже рассказывали о судьбе другой знаменитой женщины, к которой был неравнодушен Сталин: Любови Орловой.