Почему царь боялся лично допрашивать Стеньку Разина, и почему за ним шли люди

Лишь после 1917 года его смог заменить Ленин, ставший синонимом для одних – революционера, для других – бунтовщика в худшем смысле слова. Песня же про Стеньку Разина, сочинённая через века русским поэтом Дмитрием Садовниковым, после своего появления не меньше ста лет оставалась хитом среди прочих застольных песен. Нет человека, который не процитировал эту песню хотя бы раз. Чем же так цепляет история Разина русскую (да и не только) душу?

Первые упоминания Степана Разина относится к его молодости – ему около двадцати лет, может быть, чуть больше. При этом они никак не показывают бунтарский характер казака. Напротив, он исправный, дисциплинированный и смелый боец – и разве что положительными качествами может выделяться на фоне общей массы наёмных солдат того времени.

Точный год рождения Разина не известно, зато достоверно, что фамилия его – прозвище по прозвищу отца. Того знали как Тимофея Разю. А Степан, стало быть, Разин сын. Про мать же есть вообще только предположение – мол, пленённая крымская татарка. Ещё один непреложный факт – Степан Тимофеевич был уроженцем Дона, а не одним из множества «свежих» казаков, бежавших из крестьян на волю.

Кстати, этих крестьян как раз при Разине шёл на Дон большой поток. При царе Алексее Тишайшем крестьянам житься стало туго. Прав стало меньше – они мало чем отличались от холопов; податей, напротив, больше – Алексей Тишайший пытался привести под свою власть нынешние украинские земли и тратил много денег на военные нужды. Таких «новеньких» казаков звали «голутва». Многие считают это слово аналогом русского «голытьба».

Голутва пыталась мечом и порохом прокормить себя и обеспечить своё – гипотетическое для большинства – потомство, батрачила на «коренных» казаков (чем вызывала насмешки и презрение последних) и много жаловалась на произвол в Царстве Русском. Многие донские казаки опасались, что московские нравы в обращении с простыми людьми в будущем придут и на их землю.

Разин тоже не помышлял о бунте. Их, Разиных, было три брата – Степан, Фрол и Иван. Иван и Степан рано были избраны в атаманы – за свои рассудительность, ум и, надо полагать, воинскую доблесть. Иван нанялся на службу со своими товарищами к московскому боярину Юрию Долгорукову. Между ними вышла размолвка, и Разин, считая себя оскорблённым или обманутым, собрался было со своими казаками вернуться на Дон...

Но Долгоруков его велел схватить и казнить. Как считается, именно этот момент заставил Разина задуматься – нет, больше, чем о мести. О сносе, уничтожении существующих в Русском Царстве порядков. Точно так же через несколько веков мальчик с Волги, Володя Ульянов, потрясённый казнью старшего брата, раз и навсегда встал на тропу революционера.

Разина описывают как человека, уже своей внешностью впечатляющего. Не за счёт красоты (он был чёрен и рябоват), не за счёт величины (обычный хорошо развитый мужчина-воин) – за счёт особой манеры держаться, которую описывают как важную, величавую. Скорее всего, речь идёт не о важничаньи, а о редком умении держаться с чувством собственного достоинства.

Кроме того, он был хороший дипломат и оратор. Ещё до бунта именно Разин был среди тех, кого казаки отправляли на переговоры с калмыками и крымскими татарами (Степан отлично владел обоими языками). Бунт же показал, что Степан способен словом моментально зажечь огромную разномастную толпу.

Но выехал Разин, конечно же, не на харизме, хотя она и сослужила ему добрую службу. Он умело сыграла на обидах и проблемах голутвы, досконально изучив «больные места» — и предъявил казакам и прочему люду внятные, реалистичные и привлекательные политические цели, которых намерен был добиться восстанием.

Среди голутвы было много глубоко верующих людей, которых шокировало низложение живого церковного патриарха – Разин стоял за освобождение Никона. Голутва постоянно вспоминала притеснения бояр – Разин обещал бояр укоротить. Законы были жестоки? И законы Разин обещал новые. Будет, мол, на Руси казачья правда, а не бояры да холопы. То есть он собирался провозгласить демократический строй!

Антимонархические настроения были бы слишком экстремальны для его эпохи и окружения. Так что Степан Тимофеевич провозгласил старый добрый лозунг: царь-то добрый, да злые бояры его обманывают! Приструнить бояр, дойти до царя – и царь от правды заплачет, и установит правду по всей своей земле.

Если Разин действительно, завоевав всю Волгу, собирался вступить в переговоры с царём, надо думать, он бы надеялся не столько на милосердие царское, сколько на то, что Москве пришлось бы считаться с военной и политической силой, которая будет в его руках.

Разин надеялся не только на своё умение выступать перед публикой и на свой атаманский авторитет. Он сочинял «прелестные письма», то есть агитационные листовки, которые распространял в тех местах, куда собирался нагрянуть со своим войском. Он также старался приближать людей со схожей харизмой и теми же убеждениями и целями.

Самой знаменитой его соратницей-пропагандисткой, как выступающей лично, так и сочиняющей «прелестные письма», стала монахиня Алёна Арзамасская. Эти листовки давали такой эффект, что стали причиной отдельной головной боли у царя и воевод.

Несмотря на то, что борьба Степана Тимофеича длилась много лет и он наносил страшный урон русским воеводам, для официальной русской истории он долго не существовал. То ли из пренебрежения о нём не писали – то ли из страха, что кого-то Разин вдохновит. Это же не просто бунт, а идеологический, покушающийся на основы основ.

Так что всё, что мы знаем о Степане и его сподвижниках (или приспешниках), мы знаем или из дознавательных (то есть следственных) бумаг, или из свидетельств от иностранцев. За рубежом были так впечатлены масштабностью Разина, что через несколько лет после его смерти защитили первую диссертацию по нему! Это стало возможным благодаря тому, что при Алексее Тишайшем в Царстве Русском иностранных гостей было немало, в том числе таких, что вели записки.

Тем не менее, знаменитая песня Садовникова – «Из-за острова на стрежень» – основана не на преданиях или народных песнях. Сюжет автор взял из записок голландского путешественника, который оказался свидетелем разинского восстания. Ян Стрейс, как звали гостя, среди прочего рассказал, что, сильно напившись, Разин утопил несчастную мусульманскую девушку, захваченную им и обращённую в наложницу. Это не единственное зверство, которое приписывается Стеньке Разину.

Понятно, что после взятия городов он отдавал их на разграбление и изнасилования – то было почти будничное зверство для эпохи. Понятно, что он жестоко убивал бояр и воевод, а также всех государевых служащих, вплоть до дьячков, ведущих канцелярию. Но рассказывали и об особом роде казни, от которого не по себе становилось даже жителям того давнего дикого времени: вроде бы Разин «начинял порохом» женщин и взрывал их. Для устрашения.

Среди своих казаков пресекал «прелюбодеяния» (не давал ватагам утаскивать с собой для превращения в общих наложниц женщин). Сам тоже в поведении, по некоторым свидетельствам, был строг и сдержан, разгульностью и азартом не отличался. При том, что женщинами вроде бы интересовался: был женат по своей воле. Жена, оставшаяся на Дону, родила от него сына Афанасия.

Относительно Степана Тимофеевича многие веками были убеждены, что он или магометанин, или язычник, или безбожник. Быть может (и даже скорее всего), и свидетельство о кинутой в воду мусульманской девушке было вставлено голландским путешественником под впечатлением о слухах о язычестве Разина. Но отчего его отказывались считать христианином? Праздников Разин не избегал, был крещён в православии, венчался в церкви...

Во-первых, он казался необыкновенно удачлив для мятежника, который был далёк от каких-либо монарших семей, где могли бы обучить политике и стратегии. Его военные успехи казались чуть ли не невозможными. За таким могло, даже должно было стоять колдовство. А колдовство приписывали безбожникам (да, атеисты уже существовали, хотя и были социальными изгоями), язычникам и мусульманам.

Всё тому же колдовству приписывали особую «нечувствительность» Разина к боли. По крайней мере, будучи ранен, он никак не выказывал своих страданий, а когда его схватили и пытали, сохранял достоинство вплоть до казни – и на самой казни. Кроме того, его правой рукой была Алёна Арзамасская – а ведь её в конце концов сожгли как ведьму. И тоже в том числе за то, что она под пытками не кричала...

Кстати, что касается жертвоприношения Степана Разина Волге-матушке, многие позже пытались разыскать ту знатную девушку, которую он убил. Долгое время этой девушкой называли дочь персидского флотоводца Менеды-хана. Якобы тот взял её с собой, когда отправился укрощать Разина – у Москвы в низовьях Волги были мусульмане-союзники. Менеда-хан был разбит наголову, а дочь Разин изнасиловал.

Юношу в момент перемирия передали московитам, и сохранилась его челобитная, в которой молодой человек умоляет отдать его семье без выкупа. Да и с чего бы мусульманскому флотоводцу взять с собой в военный поход дочь? Не воспитывал же он новую Разию-Султан, царицу-воительницу?

Кстати, рассказывая о жестоком поступке Разина, Стрейсу пришлось ввести дополнительное обстоятельство: все ведь знали, что к горячим поступкам Разин не склонен и «прелюбодеяния» не терпит. Голландец объяснил убийство девушки тем, что Степан был необыкновенно пьян.

В очередном бою Степана Тимофеевича серьёзно ранили, и боевые товарищи, сумевшие отстоять его, переправили атамана отлежаться на Дон. Разин, едва начав набираться сил, стал уговаривать домовитых, зажиточных казаков присоединиться к его войску. Видимо, немало молодёжи поддалось было очарованию, потому что казаки... спешно передали Степана вместе с братом Фролом московитам. От греха подальше.

В Москве братьев страшно пытали. В ход шло всё – удары плетью (которой палач мог играючи всю шкуру снять или позвоночник перешибить); дыба; прижигания огнём; медленное капанье холодной водой на обритую голову. Разин стоял на том, что против царя не бунтовал, и требовал встречи с Алексеем Михайловичем. Вероятно, надеялся на свой дар убеждения. В конце концов, на слуху был эпизод, когда царь во время бунта в Москве сам вышел к бунтовщикам, говорил с ними и отменил жестокие подати...

Однако царь был то ли наслышан о невероятном даре убеждения атамана, то ли опасался его колдовской силы – и подходить к Разину избегал. Хотя за допросами следил пристально, вопросы для них писал лично, ответы требовал фиксировать дословно. Сохранились писаные его рукой пометки на дознавательских бумагах.

Атаману по частям отрубали руки и ноги. Разин молчал, держа каменное лицо до последнего. Когда конечности, так сказать, закончились, палач отрубил и голову – и начал поругание над телом, впечатлившее людей чуть ли не больше самой казни. Голову насадили на пику, тело иссекли на части, и вывалившиеся внутренности... прилюдно, тут же, скормили собакам.

Удивительно ли, что Разин моментально превратился в легенду, героя, мученика? И до сих пор многие попадают под чары его личности. Хотя он триста с лишним лет уже и слова не скажет...