Папины дочки: как поддержка отцов помогала женщинам пройти там, где их не ждали

Отец психоаналитики Зигмунд Фрейд не очень верил в женский ум и объяснял зависть женщин к мужским зарплатам и политическим правам как желание... отобрать и присвоить себе пенис. Он лелеял мечту вырастить своим продолжателем сына, когда подходящий однажды родится. Даже придумал наследнику имя: Вильгельм. Но в итоге оказался реалистом и вырастил наследницу из дочери – сыновья к анализу, тем более психоанализу, оказались совершенно не склонны. Жан Мартин и Эрнст стали военными, а Оливер – строителем, по склонностям своим. Анна оказалась единственной, кто смог учиться у отца.

Он подвергал её психоанализу, чтобы вырастить её максимально осознанной. Правда, это ввело их в болезненные отношения с явными нарушениями границ и, возможно, Зигмунд обвинял себя в том, что развивал в её уме мужские качества – многие в начале двадцатого века верили, что именно от этого девушки испытывают тягу к другим девушкам, как это было с Анной. В любом случае, он посвятил её обучению многие часы, а она, когда Австрия оказалась под нацистами, сумела вытащить его (и всех родных) в Англию, а потом ещё и продолжить славу его имени.

Анна Фрейд осталась в истории психологии как личность, изучавшая ассоциацию жертвы с агрессором (то, что в популярной психологии не совсем корректно называют Стокгольмским синдромом) и связанное с Первой мировой посттравматическое стрессовое расстройство у детей (ПТСР) – правда, термина такого ещё не было. Зато был нужный материал, и много... Анна же придумала анализировать и терапировать детей в процессе игры.

В конце жизни Фрейд оставила психоанализ ради работы с семейным правом. Работая в Йельском университете, она выпустила две работы о том, в чём заключаются интересы ребёнка и почему их необходимо защищать. Она прожила восемьдесят шесть лет, и все взрослые годы были исключительно плодотворны.

У короля Генриха VIII очень долго не складывалось с сыном-наследником. В результате он решил вырастить полноценную королеву из своей старшей дочери, Марии. Составлять учебную программу специально под принцессу был приглашён слывший прогрессивным философ Хуан Луис Вивес. Вивес подошёл к задаче серьёзно и, помимо языков, грамматики и тому подобного, добавил в программу Марии биографии вдохновляющих женщин – как из античных, так и христианских времён. А вот о чём Вивес не подумал, так это о том, что географию и политическую историю Марии стоило бы тоже выучить. Так что выходило, что поддержка отца для Марии не то чтобы пропала втуне, но оказалась бы не такой эффективной.

А вот Елизавету рассматривали как запасной вариант, если умрут и Мария, и родившийся последним принц Эдуард. Поэтому отдельную методику обучения у философов ей не заказывали, а посадили учиться с братом по нормальной программе для будущих монархов – с географией, экономикой и политикой. Но и до того, как брат приступил к урокам, Генрих нанимал ей учителей, притом снова отбирал прогрессивных и денег не жалел. Так что до географии Елизавета выучилась языкам, ораторскому искусству и нестандартным приёмам мышления. У тех же учителей, кстати, она потом занималась с братом.

В результате папиными стараниями Елизавета получила образование, позволившее ей не просто продержаться на троне несколько десятилетий, но и преумножить мощь и богатство своей страны, развить в ней искусства, образование и промышленность. Увы, но по нашим временам её трудно воспринимать как исключительно просвещённого монарха. За время её правления было казнено больше восьмидесяти тысяч человек за фактически отсутствие дома – за «бродяжничество».

Знаменитая пианистка до замужества носила фамилию Вик. Её родители были в разводе, так что она, по обычаю времени, жила с отцом, как и её младшие братья. Мать Клары была пианисткой, и её музыкальные таланты передались Кларе. Это заметил её отец и, вопреки веяниям времени, решил, что его долг этот талант в дочери развить. Без сомнения, роль сыграла и финансовая сторона вопроса – юная гениальная музыкантка могла стать хорошим источником дохода для семьи, лучшим, чем настройка и ремонт инструментов, которыми зарабатывал отец.

В любом случае, изо всех своих детей господин Вик решил вкладывать свои деньги, время и силы именно в дочь. Надо понимать, что в протестантской культуре девятнадцатого века особенно строго обращаться рекомендовалось именно с самым талантливым из своих детей – чтобы он смог достичь большего, так что Кларе доставались не только все доступные шансы для обучения и выверенный по врачебным рекомендациям распорядок дня и жизни, но и постоянные суровые выговоры (порой с демонстративным разрыванием нотных тетрадей), и охлаждающие слова после шумного одобрения публики – чтобы, мол, голова не закружилась.

Чтобы Клара приучалась к дисциплине и рефлексии, отец сначала вёл дневник за неё (где от её лица называл её нерадивой, непослушной и писал о необходимости больше и прилежнее учиться), а позже следил за тем, как она сама ведёт дневник. Под Клару была разработана собственная учебная программа – позже по этой программе отец сумел превратить в выдающихся пианистов учеников-юношей. Но увы, очевидно, именно деспотичность отца стала причиной того, что Клара вышла замуж за мужчину с такими же деспотическими замашками – собственного, за второго самого знаменитого ученика господина Вика, Шумана. Впрочем, Шуман был больше похож на капризного ребёнка, чем на сурового учителя.

Слава Клары, прежде всего как исполнительницы, хотя она также и сочиняла, была такой оглушительной, что сопровождавший её на гастролях Роберт то и дело бесился от вежливых вопросов: кстати, мол, а чем вы занимаетесь по жизни, господин Шуман? Ведь он-то тоже был не из последних музыкантов и композиторов, мягко говоря. При встречах знаменитых музыкантов тоже больше внимания уделялось Кларе – ей высказывали своё уважение буквально все звёзды её времени.

Клара прожила семьдесят семь лет, значительно пережив своего мужа. Она концертировала всю свою жизнь. Её доходы были так велики, что она могла отклонить предложение знакомых музыкантов, которые хотели устроить для неё, по обычаю, благотворительный концерт как для вдовы с детьми на руках. Она не только сама отлично кормила себя и своих детей, но и подняла внуков, когда один из её детей стал инвалидом.

Родители чемпионок по шахматам, Юдит, Жужи и Софьи Полгар завели их в социалистической Венгрии. Официально девочек и мальчиков уже признавали равными по способностям, но на деле часто можно было услышать, что в шахматах полноценно сражаться с мужчинами женщины не могут. Полгар-старшие, оба по образованию педагоги, фактически поставили эксперимент, верно ли это утверждение в случае, если девочки-шахматистки получают столько же поддержки и времени на тренировки, сколько и мальчики.

Роли распределились. Мама отвечала за общее образование девочек, папа – за шахматы, и оба поддерживали уверенность дочерей в том, что женщина интеллектуально способна на всё. Чтобы исключить влияние стереотипов от учителей и сверстников, девочек в школу не пускали – всему учили дома. Тем более, что дома можно было быстрее пройти программу обычных уроков – а значит, высвобождалось больше времени на тренировки.

Старшая дочь, Жужа, играет и с женщинами, и с мужчинами. Звание гроссмейстера среди мужчин она получила в 1991 году, чемпионки среди женщин – в 1996 году. Жужа знает, помимо родного венгерского, английский, русский, иврит, испанский, немецкий и эсперанто. Это ей принадлежит знаменитая насмешливая фраза: «Когда мужчины проигрывают мне, оказывается, что у них болела голова или ещё что-нибудь в этом роде. Я ещё никогда не выигрывала у совершенно здорового шахматиста». А первая её шахматная победа, кстати, приходится на четыре года. Сейчас она играет за США.

Средняя сестра, София, соревновалась и с девочками, и с мальчиками, пока не повзрослела. Сейчас она предпочитает играть с женщинами и, поскольку живёт в Израиле, за Израиль. Она знает меньше языков, чем Жужа: иврит, русский, эсперанто. Иногда можно встретить утверждения, что из Софии никакие эксперименты не смогли сделать сильную шахматистку – но она участвует в крупных турнирах, куда не берут просто с улицы. Она сильная спортсменка, вся вина которой в том, что её сестра ещё сильнее. Кстати, многие обнаруживают внешнее сходство между Софией в юности и героиней сериала «Ход королевы».

Младшая, Юдит, принципиально сражается за шахматной доской только с мужчинами. Ей доводилось выигрывать в шахматы у Карпова и Каспарова, за её плечами – победа во многих важных чемпионатах. Это о ней было сказано: «Она — убийца, и чует мат уже за двадцать ходов». Как и у Софии, у Юдит – двое детей, и многие поклонники семьи Полгар надеются, что таланты матери не только передадутся им, но и разовьются ещё более впечатляюще.

Знаменитая итальянская художница-портретистка родилась в шестнадцатом веке, когда женщин мало кто стремился обучать живописи на профессиональном уровне. Но Ангвиссола-старший был большим поклонником античности и, видимо, пифагорейцев, которые полагали необходимым развивать интеллектуальные способности девочек. Видя в дочерях художественные задатки, он, для начала, нанял им в учителя профессионального художника. Притом и обучать он должен был на профессиональном уровне.

Этим папа не ограничивался. Конечно же, он и сам много беседовал с дочерьми, следил за их общим образованием. А ещё – ради Софонисбы написал письмо Микеланджело, в котором просил дать Софонисбе образцовых рисунков – чтобы было на чём учиться. Уровень художников мельче Микеланджело как дочкиных учителей его уже не удовлетворял. Микеланджело проникся и не только выслал нужные рисунки, но и написал несколько наставлений по технике – так сказать, дал дистанционный мастер-класс на уровне технических возможностей своего времени.

В итоге папино воспитание дало Софонисбе не только профессию, но и мощный заряд уверенности в себе. Благодаря ему девушкой она отправилась покорять Италию – ту Италию, в которой вертелись живописцы и их заказчики, и вскоре сумела впечатлить испанского посла и получить приглашение на работу к испанскому двору.

После долгих лет службы при дворе она получила королевскую пенсию, поехала домой и по дороге закрутила роман с богатым купцом много моложе себя. Они поженились, и Ангвиссола передала свой запал дальше: она построила студию, в которой давала уроки любым живописцам, которые того захотят. Это дало возможность профессионального продвижения уже новым девушкам, например, не менее легендарной Артемизии Джентилески, которая приезжала брать у Ангвиссолы уроки.