Маргарет Макдональд: художница, вдохновившая Климта и создавшая «кельтский стиль» Шотландии
Кельтские сюжеты как источник вдохновения
Конец девятнадцатого — начало двадцатого века — время роста самосознания многих «национальных меньшинств», которые порой были очень многочисленны, но воспринимались как народы, скажем так, второго плана. Не исключением стали четверо из Глазго. Они вдохновлялись кельтскими сюжетами и кельтскими визуальными искусствами — тем, что от них осталось, например, в Ирландии. Вообще шотландцы и ирландцы всю историю взаимно культурно переопыляли друг друга, так что в этом повороте нет ничего необычного.
Они не ограничивали себя материалом. Краски? Отлично. Гипс, ткани, металл, дерево? Тоже замечательно. Только что мир вошёл в новый век — надо войти в новый век и искусству! К сожалению, это привело уже в наше время к тому, что многие работы Маргарет и её друзей плохо смотрятся на фото — хотя изумительно в жизни. Настолько изумительно, что, когда четвёрка выставилась в Вене, они произвели такое впечатление на Густава Климта и Йозефа Хофмана, что те ввели в свои работы часть приёмов этих странных и вдохновенных шотландцев.
На родине четвёрку тоже оценили со временем. Если вам доведётся бывать в Глазго и вы захотите познакомиться с ним как следует, обязательно тут и там вы наткнётесь на упоминание Маргарет Макдональд Макинтош или кого-то из её команды. Так, они с мужем сделали легендарную чайную общества трезвости на Бьюкенен-стрит — и панно Маргарет оттуда отлично смотрятся даже на фотографиях в интернете.
Дочери горного короля и их рыцари
Маргарет и Фрэнсис появились в семье одного из горных королей, как иногда шутили про эту профессию во времена, когда человечество любовалось своим умением укрощать природу, разрушая её — в семье горного инженера. В Глазго девушки с родителями поселились довольно поздно — Маргарет было уже двадцать шесть. В городе они обнаружили совершенно чудесную вещь: школу искусств. Девушки моментально поняли, что это — их место, и начали там учиться (чем школа гордится до сих пор).
Практически сразу сёстры открыли собственную художественную студию и начали принимать заказы — для начала не то, чтобы многочисленные. Они искали свой стиль и нашли его, прикоснувшись к родным корням. Кельтские мотивы органично вплелись в ар-нуво. В Глазго же девушки познакомились и со своими мужьями, студентами на курс старше. Встреча их была судьбоносной. Никто не понимал друг друга так хорошо, как эта четвёрка, никто не горел вместе так ярко. Кстати, после выпуска Чарльзу заказали проектировать новое здание их альма-матер — и он вдохновлялся суровыми крепостями Шотландии.
Выставляться совместно компания начала ещё во время обучения, но о свадьбе и творческом объединении речи пока не шло. В то время женились достаточно поздно, обеспечив себе уверенность в возможности прокормить будущих детей. В 1899 году женятся Фрэнсис и Джеймс, годом спустя — Маргарет и Чарльз (который ради Маргарет разорвал более выгодную помолвку), и тогда же, после второй свадьбы, они решают всегда быть вместе. По крайней мере, на творческом пути.
Капризные пути славы
В 1894 году, во время первой выставки, критики высмеяли четвёрку в своих статьях, назвав их «Школой привидений». Отпечаток туманов над вересковыми пустошами, горными ущельями и торфяными болотами не разбудил в сердце широкой публики тоску по родной культуре. И всё же у молодых художников нашлись свои поклонники. Среди постоянных заказчиц-меценаток была, например, предпринимательница Кэтрин Крэнстон — та самая владелица чайной.
Чем дальше, тем больше заказов получали члены «Четвёрки», и многие из этих заказов — признанные шедевры. Чарльз со временем отошёл от архитектуры в сторону дизайна предметов интерьера и... стал выпивать. Маргарет сотрудничала с ним, и, помимо своих работ, могла бы указать (со)авторство на многих работах Чарльза — что пара и не скрывала
Во время Первой мировой случилось странное. Макинтоши жили уже не в Глазго, а в Суффолке, и внезапно Чарльза, шотландца от головы до пят, что означало также — патриота, арестовали по подозрению в шпионаже на Германию. Потом, конечно, отпустили, но клиенты стали поглядывать подозрительно. В дополнение к этой напасти и алкоголизму Чарльза, в начале двадцатых серьёзно заболела Маргарет, умерла всегда поддерживавшая её сестры Фрэнсис, а ар-нуво стал выходить из моды.
В то время чета уже жила в недешёвом Лондоне — туда Макинтоши смогли перебраться за счёт того, что Маргарет набрала заказов на иллюстрации детских книг и рисовала издание за изданием. Но теперь, когда не было заказов ни у одного, ни у другой (или, точнее, у другой не было на них сил), влюблённым пришлось тяжко. Жили за счёт того, что Чарльз рисовал и продавал акварели — украшать комнаты натюрмортами было по-прежнему актуально, а натюрморты от Макинтоша всегда выглядели свежо.
В тридцать третьем году — в шестьдесят девять лет — Маргарет умерла, не увидев ужасов Второй мировой. Чарльза к тому времени не было уже пять лет. Из четвёрки под предводительством гениальной Маргарет остался один Джеймс. Впрочем, он сам прекратил рисовать ещё перед Первой мировой, а когда умерла Фрэнсис, в приступе отчаяния он уничтожил бессмысленные теперь, как ему казалось, работы её авторства. Джеймс пережил Вторую мировую, так ни разу и не взяв снова в руки кисть, и умер последним. Разработанный Маргарет и компанией стиль до сих пор активно используется в иллюстрациях классического фэнтези или книг по кельтскому фольклору.
История ещё одной выдающейся художницы — Михри, что значит Милосердная: на что способна абхазка из Турции, если очень хочет рисовать.