«Кроме того, художник». История космонавта Леонова
«Смотрим, как ты кувыркаешься»
В наушниках раздалось потрескивание и, наконец-то, голос с Земли. Он сразу узнал Брежнева — его и в космосе было не перепутать с другим. «Поздравляем вас с великим успехом! Смотрим, как ты там кувыркаешься... Желаем здоровья, сил и мужества! Возвращайся домой, очень тебя ждем! Обнимаем!». Алексей — песчинка в огромном космосе — переживал самые счастливые, самые удивительные минуты своей жизни. Сейчас они закончатся и начнется ужас-ужас, конструкторы на Земле не предусмотрели, что из-за разного давления внутри и снаружи скафандр раздуется, как гигантский мяч, кислород будет на исходе... В наушниках будут что-то отчаянно, но неразборчиво кричать Королев и Гагарин, Алексей примет решение сам.
В этих тесных сенях ему предстоит понять, что в корабль из этого положения войти невозможно, и как-то исхитриться, извернуться, перекувыркнуться, все-таки войти в «Восход». Скафандр будет на половину залит потом, легендарное давление космонавта подпрыгнет до 190. Позже скажут, что этот поступок был за пределами человеческих возможностей. Он выживет благодаря мужеству. Но они, Леоновы, делали так всегда.
«И ведь никто не заставлял, сами»
Счастливого детства судьбой ему было отпущено всего два года. Деревня Листвянка Кемеровской области, хорошие, любящие друг друга родители, шесть сестер и брат. Алексея, как младшего, и с рук-то не спускали, всем хотелось понянчиться. У отца, Архипа, было крепкое хозяйство, крепкий, просторный дом. Началась коллективизация, и Архип Леонов одним из первых ее поддержал, отвел в колхоз всех коней, коров, отогнал двадцать пять овечек. Мать горевала: отдал все нажитое в чужие руки. Отец только смеялся, верил, что сейчас начнется новая жизнь, долгая и счастливая.
Арестовали его совсем скоро. Было так: Архип выучился на ветеринара и увлекся созданием новой сибирской породы коней. Один жеребчик у него получился просто загляденье. Очень им гордился старший Леонов. И как-то вернулся из командировки в соседний район и узнал: Пашка, председатель, пустил молодого коня под нож, чтобы угостить кониной брата. Архип схватил топор: зарублю сволочь! Председатель успел спрятаться, топор отобрали. Но дело о покушении на Советскую власть состряпали. Архипа Леонова посадили.
По дороге в лагерь провокатор толкнул его в бок, попытался выкинуть из кузова грузовика, под пулю охранника: тогда так делали, потом писали в бумагах «При попытке к бегству». Но Архип ждал этого, предупредили добрые люди, удержался в кузове, а провокатор нет, попал под красноармейскую пулю... А в Листвянке у Леоновых отобрали дом, выгнали на улицу, в чем были: идите, куда ходите, вражье отродье. Маму будущего космонавта уволили с работы (она была учительницей), старших сестер и брата отчислили из школы. А соседям сказали: можете разбирать имущество врагов народа!
Алексей часто про это думал и не понимал: почему соседи поступили с ними вот так, по-скотски? Отец всегда всем помогал, и мама тоже. Потом, уже став знаменитым космонавтом, Леонов приехал в родную Листвянку. Собрались люди, обступили его: знаменитость! А он: «Бабоньки, признавайтесь, кто с меня тогда портки-то стянул?» Молчали, глаза в землю опустили... Нет, он им ничего не простил, и радовался, что маленький памятник-бюст поставили ему не в Листвянке, а в Кемерове.
«У которых мясорубка-то была!»
Тогда их всех спасла Шура, старшая сестра будущего космонавта. Она тогда только вышла замуж за приезжего парня, жили они вдвоем в комнате в 16 метров в бараке на краю города... А тут такое горе. Как-то разместились все 11 человек, будущий космонавт спал под кроватью. Алексей Леонов всегда восхищался потом этим поступком мужа сестры:
Через три года отца реабилитировали. Помог случай: в лагерном начальстве оказался человек, который служил вместе с Архипом Леоновым в дивизии латышских стрелков. Архип вернулся к семье, начали заново обустраивать жизнь, получили вторую комнату, купили мясорубку. «Мясорубка – это целая история. Тогда говорили – сходи к тем, у которых мясорубка. В 1965 году, когда объявили о моем полете в космос, соседи передавали новость: слышали... Ленька? В космос полетел? Какой? Да из тех, у которых мясорубка-то была! Одна мясорубка была на район».
Маленький художник
Потом началась Великая Отечественная. Он запомнил: в бараках на острове на реке Томи жили пленные японцы. Пацаны бегали к ним, и японцы делали им журавликов. Просто так делали, но мальчишки стали носить им хлеб. Японцы плакали, благодарили. Было голодно. Алексей бегал за реку, копал луковицы саранок, собирал пучки — стволы у этих странных сибирских растений на вкус, как морковка. Бил птиц самодельными пульками: дрозд уже сто граммов мяса, перепелка еще больше.
В первый класс Алексей пошел вполне сложившимся, самостоятельным человеком, и там сразу открылся его главный талант: оказалось, что он прекрасный художник. С тех пор мальчик реже стал бегать по улицам, пристрастился иллюстрировать. Читать не умел, сестры читали ему по очереди, а он делал иллюстрации и обвешивал ими стены комнаты. В третьем классе Леонов уже мастерски рисовал на простынях поддельные ковры с барышнями, лебедями, пейзажами, оленями. Ковер стоил две буханки хлеба. Слава о маленьком художнике вышла далеко за пределы Кемеровской области...
Зарабатывал он еще вот как: рисовал на предплечьях старших мальчишек контуры будущих татуировок. Иногда пас коров. И успевал ходить на занятия в изостудию. Позже семья переехала в Калининград к родственникам, и Алексей съездил на разведку в художественное училище в Ригу. Узнал, что жизнь там очень дорогая, студенту без помощи не вытянуть. Расстроился, но... что теперь. Взял альбом, краски и поехал в город Кременчуг, поступать на летчика. Денег не было – как-то даже ночевал в клумбе, но поступил, выдержал конкурс 13 человек на место.
Три тысячи роз
Там, в Кременчуге он встретил свою судьбу. Ухаживал за девушкой Светланой, пришел к ней домой: на столе лежит альбом репродукций из Эрмитажа. В голове сразу пронеслось: «Женюсь!» Они потом посчитали: у них на свадьбе было 3000 хризантем. Дальше были служба в Германии, первый отряд космонавтов, дружба с Гагариным. И живопись никуда не делась, он всю жизнь оставался художником, его картины есть в музеях, и даже почтовые марки с ними выпускали. Есть версия, что он проносил на борт космического корабля цветные карандаши и делал этюды в космосе.
Судьба моя — я сам
В отряде космонавтов Леонов по всем показателям был одним из лучших, но в космос летали другие. Алексей уже начал переживать, что так и не полетит – приближалось тридцатилетие, для космонавта это возраст. Но Королев готовил ему особую роль. Ему нравились картины Алексея, и он хотел, чтобы человек, который первым выйдет в открытый космос, был еще и художником. Николай Каманин, руководитель подготовки советских космонавтов, писал в дневнике:
«Для первого выхода в космос подготовлены Алексей Леонов и Евгений Хрунов (последний в составе дублирующего экипажа). Оба они отличные космонавты, а Леонов, кроме того, художник. Он, безусловно, лучше других прочувствует все своеобразие»
Так и вышло. За несколько минут Леонов сумел почувствовать красоту и бесконечность космоса, одиночество человека в нем, и величие человеческого разума... Он едва не погиб, и если правда, что в такие секунды перед глазами человека проносится вся его жизнь, то сколько же уместилось в эти его секунды! Вот соседка срывает с него, двухлетнего мальчонки, последнюю теплую одежду (обойдешься, кулацкое отродье, теперь мой в этом походит), вот японский военнопленный дарит ему бумажного журавлика, вот он пишет свои картины, вот учится управлять самолетом, вот свадьба, три тысячи хризантем, смеется любимая женщина...
Вот Королев, вот Гагарин, вот еще сотни хороших людей, которых он, открытый, веселый и честный сибирский парень всегда притягивал к себе, как магнит. «Судьба моя — я сам», так ведь и есть, как в названии его книги. Его судьба не могла быть другой.
Космос, напоминающий электросварку
На Землю Леонов и командир корабля Павел Беляев возвращались тяжело. «Восход» не слушался, посадить в штатном автоматическом режиме его не смогли, пришлось еще раз облететь Землю, и за это время перевести его в ручной режим. Так еще никто не спускался на Землю, ни американцы, ни наши. И приземлились они не в Казахстане, где их ждали, а в лесу, на Урале. Космонавтов искали четыре часа, а они в это время пытались развести костер на морозе: это было в марте, на Урале в марте еще зима.
В Москве в честь космонавтов устроили большой праздник, и здесь космическое начальство еще раз убедилось, что на Леонова поставили не зря. Пожалуй, никто больше не мог бы произнести такую речь с трибуны Мавзолея: «Когда я выходил из шлюза, то ощутил мощный поток света и тепла, напоминающий электросварку. Надо мной было черное небо и яркие немигающие звезды. Солнце представлялось мне как раскаленный огненный диск»...
Весь Светский Союз праздновал возвращение космонавтов. Мы снова были первыми в космосе. Американский астронавт вышел в открытый космос только три месяца спустя...