Кольцо попугая: история любви Сергея Есенина и Софьи Толстой

«Богом велено всем людям одно дело, то, чтобы они любили друг друга. Делу этому надо учиться. А чтобы учиться этому делу, надо первое: не позволять себе думать дурное о ком бы то ни было, второе: не говорить ни о ком дурного и третье: не делать другому того, чего себе не хочешь. Кто научится этому, узнает самую большую радость на свете — радость любви».

Поэтому, возможно, у нее не было ни одного шанса не пойти замуж за Сергея Есенина – пойти, как она сама потом говорила, «как на крест».

Любил ли ее Есенин? Многие биографы поэта считают, что нет. Он познакомился тогда с двумя девушками из известных семей: с Софьей и дочерью Федора Шаляпина, и посмеивался: «Вот не знаю даже, как лучше, как моя жена будет – Есенина-Толстая или Есенина-Шаляпина?» В его матримониальных планах было немного цинизма – женой будет внучка гения, решится жилищная проблема, и много страха и надежды. Есенин уже хорошо понимал, что гибнет, что его засасывает в страшную бездонную воронку.

Поэт ясно видел: если что-то и сможет его спасти, то любовь такой девушки, как Софья. Такая любовь, которая «не ищет своего», которая просто отдает себя в жертву, не желая ничего взамен. Очевидцы этой истории говорят: у них не было никакой романтики, никаких нежностей... была только одна история с кольцом. Они вышли из церкви и наткнулись на цыганку с попугаем. Попугай вытащил копеечное медное кольцо. Цыганка надела его на палец Есенину, а он подарил его Софье.

Познакомились они так: Софья с писателем Борисом Пильняком, который за ней ухаживал, пришли на одну литературную вечеринку. Она была в ударе, ей было легко и радостно. Есенин пошел ее провожать, и они долго гуляли по ночным улицам. «Эта встреча и решила мою судьбу...», — вспоминала потом Софья Андреевна. Недолгое время они встречались, а потом Есенин переехал к ней.

Конечно, жить с Есениным было невозможно. В этом его браке все было так же, как в предыдущих: какие-то бесконечные пьяные сборища, запои, пустые глаза, равнодушные слова. Софья его спасала, но что не делай – «осыпает мозги алкоголь». А она верила в свою любовь и ждала чуда. Больше, чем Софья, страдала ее интеллигентнейшая мать:

«У нас жили и гостили какие-то невозможные типы, временами просто хулиганы, пьяные, грязные. Всё это спало на наших кроватях и тахте, ело, пило и пользовалось деньгами. Зато у Сони нет ни башмаков, ни ботков, ничего нового, все старое, прежнее, совсем сносившееся. Он все хотел заказать обручальные кольца и подарить ей часы, да так и не собрался. Ну, да его, конечно, винить нельзя, просто больной человек. Но жалко Соню».

Последний запой Есенина в 1925 году был самым страшным. Он закончился месяцем в психиатрической больнице Ганнушкина. Казалось, что он человека в нем ничего не осталось, одна оболочка. И этой оболочке не было никакого дела до Софьи Андреевны Толстой.

«Я себя всю отдала ему. Совсем оглохла и ослепла, есть только он один. Теперь я ему больше не нужна, и у меня ничего не остаётся», — писала она близким и просила об одном: не винить Есенина ни в чем «ни в мыслях, ни в словах». — «Что из того, что он пил и пьяным мучил меня? Он любил меня, и его любовь всё покрывала. И я была счастлива, безумно счастлива...»

Какую цену она заплатила за это счастье? Во всяком случае, эта больная любовь ее не сломала. Сразу после смерти Есенина Софья Андреевна с головой ушла в работу, создавала музей Есенина, в 1941 году стала директором объединённых толстовских музеев. Очень мужественно вела себя в Великую Отечественную, когда надо было спасать экспонаты в музее в Ясной поляне. И она смогла полюбить другого мужчину и вышла за него замуж.

Она была очень сильной и умела любить так, как научил великий дед. Поэтому и носила всю жизнь то «кольцо попугая» и ни разу не сказала о своем бывшем муже ни одного плохого слова.