Кира Муратова: роман на рабочем месте длиной в половину жизни

Выбор делать карьеру именно в СССР был сознательным. Могла Кира пойти учиться и в румынский университет. Но выбрала она Москву. Сначала учила филологию в МГУ, потом училась на режиссёрском факультете ВГИКа у Сергея Герасимова и Татьяны Макаровой. Выпуск пришёлся на время хрущёвской оттепель. В искусство проникли полутона, лиричность, задумчивость и поиск нового языка. В конечном итоге, творчество Киры можно было бы назвать концентратом этих оттепелевских исканий, словно она воплотила все мечты юности своих коллег-ровесников.

Когда вспоминают первого мужа Киры, Александра Муратова, часто пишут, что счастье их было недолгим — всего десять лет прожили. Всего десять лет — это целых десять лет! За это время Кира успела снять два фильма с ним и два — самостоятельно. Родить дочку Марианну. Разругаться с Одесской киностудией, на которой эти десять лет проработала, на которой начала как режиссёр, которую любила — но которая была к ней не готова. Именно так, не готова. Кира Георгиевна всегда высоко себя ценила, без шуток сообщала, что у неё — мания величия. Очевидно, не та, которой страдают, а та, которой наслаждаются.

Оба «своих» фильма периода первого брака, кстати, лежали на полке до самой Перестройке. А ведь в первом из них, «Короткие встречи», снимался популярнейший и в СССР, и после певец, поэт и актёр — Владимир Высоцкий, которому разрешали очень, очень многое. Кира долго искала ему партнёршу по сценам. Выбрала, наконец, одну актрису; репетиции с ней прошли замечательно, Кире нравилось, попадание казалось стопроцентным. Но первые же дубли пришлось забраковать. На экране актриса с Высоцким никак не монтировались...

В конце концов, вместе с Высоцким Муратова снялась сама, с подачи своего оператора Геннадия Карюка и мужа Александра. Так что у потомства теперь есть фильм, где две легенды советского периода — в одном кадре. Она потом с ним ещё раз снимется в одной картине, «Опасные гастроли», по воспоминаниям самой Александры Коллонтай. Этот фильм тоже чудом не ушёл на полку: не нравилось советским чиновникам сочетание святого дела революции и балаганщины с канканом. Но режиссёр, Юнгвальд-Хилькевич, сумел его отстоять.

Александр о разводе говорил: Кире повезло. «Со мной она бы не стала той Кирой Муратовой, которую все знают...» У неё был свой стиль, которого она не осознавала, а Александр, более опытный, мог на неё давить и — задавить.

Из Одессы Муратова переехала в Ленинград, на «Ленфильм». Там, на севере (поверьте, для уроженки Румынии, жительницы Одессы это был север) нашла вторую свою любовь, художника Евгения Голубенко. Их роман удивлял очевидцев: что молодой, талантливый, симпатичный мужчина мог найти в женщине на двадцать два года старше, в киномире получившей славу скандалистки из-за истории с Одесской киностудией? Злые языки говорили: сейчас ещё Муратова в соку, но через пять лет уже кому она будет интересна, бабий век недолог, уйдёт её Женечка к молодой.

Не могли понять того, что полюбил в ней «Женечка» и женщину, и человека замечательного таланта. Не возраст, а суть её. Евгений был рядом с ней до конца, это он сообщил о смерти Муратовой прессе. Голубенко стал верным соратником Киры, поддерживал её начинания, был соавтором её сценариев и художником на её фильмах — её самый, наверное, преданный поклонник. «С ней легко работать... Она не начнёт биться в истерике и кричать», рассказывал Евгений журналистам.

Не все с ним согласны. Язвительная, бескомпромиссная, сверхтребовательная — как только не определяли режиссёра Муратова те, кому довелось с ней работать. И все сходятся в одном: гениальная.

Вместе с Евгением Кира сняла фильмы «Последнее возвращение» (премии «Ника» и «Белый слон»), «Мелодия для шарманки» (премии «Золотая лоза» и «Ника»), «Настройщик» (три премии «Ника», три на «Евразии», «Золотая лилия», «Золотой орёл»), «Три истории» («Золотой медведь», «Хрустальное зеркало» и две «Ники») и некоторые другие. Этот союз благословляли музы.

Свой особенный роман — роман талантов — у Киры Муратовой всегда был с Ренатой Литвиновой. Вместе они смотрелись странно — вычурно-изящная блондинка Литвинова и аскетичная, строгая брюнетка Муратова, но на съёмочной площадке работали как единое целое.

Их знакомство началось со сценария. Рената его написала, Кира — прочла, и он ей понравился. Позже на кинофестивале встретились и вживую, и Литвинова поразила Муратову своими манерами. «Надо её снимать,» подумала Кира Георгиевна. И сняла — в нескольких фильмах.

Литвинова и Муратова всегда отзывались друг о друге с огромным уважением, но на вопрос журналистов о дружбе Кира резко отвечала: ни с кем я не дружу. Уважаю. Контактирую. Могу поддерживать. Всё.

Кира никогда не говорила, почему не общалась с повзрослевшей дочерью и как та умерла. Но ползли упорные слухи, что Марьяна страдала наркоманией. Выносила из дома всё, вплоть до паркета. И умерла, наверное, тоже от наркотиков. Про человека, который не на виду, в конце концов, могут ходить любые слухи. Правда или нет, но Кира Георгиевна на сплетни никогда не реагировала. Журналистам на любые вопросы о дочери отвечать отказывалась: спрашивайте о творчестве. Ей было что сказать.

Бабушка с детства снимала их в эпизодических ролях в своих картинах. После смерти матери забрала себе; когда повзрослели — всячески поддерживала. Почему бы ни произошла размолвка с дочерью — точно не потому, что ради карьеры Кира полностью забывала родных. Скорее, наоборот, для человека кино, для создательницы того типа кино, которое считают фестивальным, а не зрительским, она была удивительно семейным человеком. Быт, правда, ненавидела: удивлялась, как можно вообще любить готовку, стирку. Это не то же, что дети и собственно семейная жизнь. Это тяжёлый и почти невидимый труд.

Что же касается фестивальности... Так уж выглядит талант Муратовой. Никакого кокетства. Никакого эпатажа как самоцели. В своём сложном, порой шокирующем, со странным юмором иногда кино она всегда была искренней. Потому, наверное, и смогла стать легендой ещё при жизни.