«Небоскрёбы, небоскрёбы, а я маленький такой»: как Вилли Токарев приехал в США с 5 долларами и «стал богатый сэр»

Странноватое для русского слуха имя «Вилли» — не совсем псевдоним. Отец, кубанский казак, назвал новорождённого мальчика «Вилен», что означает — «Владимир Ильич Ленин». Уже потом обладатель звучного имени сократил его на американский манер. Вилли родился на Кубани, в небольшой станице, а вскоре семья перебралась в Каспийск. В его детстве было две главные страсти — он сочинял незамысловатые песенки и исполнял их под гитару, а ещё — мечтал стать моряком. И стал — ну, не совсем моряком, а кочегаром на судне, но всё же попробовал, каково это — ходить в море.

Потом была армия, и там он продолжал использовать каждую минуту, чтобы играть и петь. Демобилизовавшись, Вилли отправился в Ленинград — там его сразу приняли в музыкальное училище, и скоро эффектный брюнет с пышными усами уже играл на контрабасе в оркестре. От девушек не было отбоя, и Вилли довольно быстро женился. Родился сын Антон. Казалось, всё шло хорошо: музыкант писал песни, которые исполняли такие звёзды, как Эдита Пьеха и Вадим Мулерман. Но творить приходилось в жёстких рамках. Далеко не все написанные Токаревым песни выпускались в эфир. Ему очень хотелось записать собственный диск, но о его выпуске в СССР не могло быть и речи. И тогда музыкант решил уехать из страны. У него было много друзей, и один из них прислал вызов в Израиль.

Родина отпускала Вилли Токарева «с фанфарами»: из его отъезда устроили целый спектакль, всё выглядело так, будто его изгоняют с позором. Это были 70-е: важно было обставить показательное изгнание «непокорного». Власти даже не позволили ему взять с собой любимый контрабас, он уезжал налегке, буквально с пятью долларами в кармане. Не смогли поехать с ним и жена с сыном. Это было, конечно, грустно. Но своего решения музыкант не отменил.

Оказавшись в Америке, он довольно быстро приспособился к новой жизни, хотя временами было очень нелегко — и даже опасно. Позднее Вилли с юмором рассказывал, как однажды «отбрехался» от смерти при помощи русского мата. Тогда он работал таксистом, а их частенько грабили в бандитских районах. В один из вечеров попал в такую ситуацию и Токарев: пассажир-маргинал приставил к его виску пистолет и пригрозил застрелить, если не получит денег. Русский таксист отдал всё, что у него было, но бандит разозлился: мало! Он уже готов был нажать на курок, но Вилли вдруг начал «травить» ему матерные анекдоты. И скоро несостоявшийся убийца громко хохотал. Байка это или правда — теперь уже не узнать. Но Вилли не раз признавался: американская речь показалась ему бедной и бледной по сравнению с обширными возможностями русского языка, поэтому его «трёхэтажный» американцы обычно слушали зачарованно и восхищённо, будто сказки Шехерезады.

В Америке Токарев работал не только таксистом. Он брался за любую работу — мёл улицы, ухаживал за больными, мыл посуду... И не переставал писать песни. Потом музыкант рассказывал, что почти все песни для своего первого диска — «А жизнь, она всегда прекрасна» — он сочинил «на красном свете» светофора, ожидая, когда пробка рассосётся. Деньги на выпуск этого диска он копил целых четыре года. Зато эти незамысловатые песенки, в которые он вкладывал душу, сразу стали популярными: сначала среди советских эмигрантов в Америке, а потом и в СССР. Вскоре последовал второй диск — «В шумном балагане», закрепивший успех Вилли.

«Небоскрёбы, небоскрёбы, а я маленький такой, то мне страшно, то мне грустно, то теряю свой покой», — пел Токарев, откровенно делясь своими чувствами и своей радостью от того, что он не погиб в чужой стране, а сумел выжить и стать своим. Об этом были все его песни, наивные и радостные, напоминающие песенку Колобка из русской сказки: «я от бабушки ушёл, я от дедушки ушёл...». Вилли пел: «Я живу на Брайтон-Бич, я люблю капусту стричь». А ещё: «Здесь я трудно начинал, но в итоге мой финал — я живу в Америке»...

«Своим» он был для многих — для бандитов и миллионеров, для артистов и дворников, для таксистов и официантов... Он выпустил в Америке шесть дисков, его любили повсюду, но особенно, конечно, в эмигрантских кругах, на Брайтон-Бич. Обаятельный, улыбчивый, с готовностью помогающий любому, кто попросит, Вилли покорял сердца с первых же минут знакомства. Он не играл и не притворялся — он в самом деле был невероятно добрым и искренним человеком, об этом говорили все, кто его знал. Для него не было плохих людей. Например, однажды, узнав, что знаменитый вор Мишка Япончик оказался в «Матросской Тишине», Вилли Токарев привёз ему передачу — авоську с фруктами. На все вопросы он тогда отвечал: ну и что, что он бандит, я-то знаю, что он хороший человек.

По сути, Вилли был таким героем русских народных сказок, Иваном-Царевичем: всем помогал, со всеми дружил, никогда не бросал в беде. Открытый, жизнерадостный, не заносчивый: даже став звездой, он никому не отказывал в автографе, пел на концертах всё, что просили зрители, иногда, закончив выступление в двенадцать ночи, до семи утра фотографировался с поклонниками, беседовал, подписывал пластинки и открытки...

В 1989-м, когда ситуация в СССР изменилась, он смог, наконец-то, навестить родину. Возвращение получилось триумфальным. Рассказывали, что у трапа самолёта его встречал весь цвет советской культуры: Иосиф Кобзон, Алла Пугачёва, Андрей Вознесенский... Вилли Токарев к тому времени стал человеком-легендой. Спустя пятнадцать лет эмиграции он вернулся победителем: «Вот я стал богатый сэр и приехал в эсэсэр». На его концерты в Москве и Ленинграде невозможно было попасть, поклонники осаждали концертные залы, мечтая хоть одним глазком взглянуть на кумира.

По рассказам, Вилли тогда надарили столько подарков, что они не уместились в вагоне: там были и дорогие шубы, и золотые слитки, и дальневосточная рыба размером с бревно, и огромные оленьи рога... Дарили от души, самое дорогое! Даже сотрудники отелей, в которых останавливался музыкант, не могли скрыть удивления, хотя они-то повидали много. Некоторые застали ещё Лемешева, но такого количества поклонников они не припоминали.

Вилли Токарев всё чаще приезжал на гастроли в Россию, а однажды вернулся насовсем. К тому времени он успел жениться ещё раз — и развестись, поняв, что они с женой слишком разные люди. В этом браке у него родился сын Алекс. Зато третья жена подарила музыканту настоящее счастье любви и понимания. С девушкой по имени Юля Вилли познакомился в московском метро — и сразу влюбился. Юля, как выяснилось, была выпускницей ВГИКа. Токарев уже «разменял седьмой десяток», но разница в возрасте в 43 года ничего не значила для обоих. Сыграли свадьбу, Юля родила сына и дочку.

Больше 20 лет супруги были счастливы вместе. 80-летний артист признавался, что чувствует себя, будто в сорок лет, молодым, здоровым и полным сил. И в самом деле, до последнего он выглядел бодрым и жизнерадостным, нисколько не потерял своего обаяния, любил делиться «секретами» долголетия. К сожалению, в 2019-м у Вилли Ивановича начались проблемы со здоровьем, его положили в больницу, и 4 августа его не стало. Поклонники во всех странах горевали по этому удивительному человеку, «главному еврею Брайтон-Бич» из кубанской станицы. У Вилли Токарева не было никаких официальных званий, зато было самое дорогое для него: его называли «народным артистом мира».