«Это бездарный материал!» Как снимали «Карнавальную ночь», ставшую шедевром

Пырьев положил перед режиссером сценарий новогодней кинокомедии Ласкина и Полякова, который категорически не понравился Рязанову. Тот посчитал его просто незавершенным и нашел массу несоответствий в фабуле повествования.

Но что делать — начальник требует, надо выполнять. Рязанов сел за разработку режиссерского сценария, поругивая текст кинофильма за несоответствие жанру — на руках у Эльдара Александровича оказалось эстрадное обозрение, а не полноценный кинофильм, чтобы сделать из него более-менее смотрибельную картину, пришлось придать динамики действию.

Параллельно с корректурой сценария надо было отсмотреть артистов. Кто-то подсказал второкурсницу Люсю Гурченко, красавицу с очаровательной улыбкой и тонкой талией. Отсняли, отдали режиссеру пробы. Но на них Рязанов поначалу увидел «шарнирную куклу», совершенно не желающую оживать. Гурченко была забракована.

Тем временем пустовала и еще одна главная роль — чиновника Огурцова. Рязанов попробовал на нее Петра Константинова, но в итоге пришел к выводу, что у того получается слишком строгий и совсем не смешной чиновник, который скорее пугает зрителя, чем смешит. На выручку пришел Пырьев и велел пробовать Игоря Ильинского. Рязанова бросило в жар: совсем молоденький режиссер попросту боялся стушеваться в присутствии титулованного мэтра вдвое старше себя. И снова — что делать? Руководство приказало...

Рязанов потом вспоминал в своей книге, что серьёзно подготовился и выработал специальную тактику разговора со звездой. И был искренне обескуражен, когда Ильинский оказался интеллигентнейшим человеком, который с уважением и теплотой отнесся с начинающему режиссеру и его задумке.

Из Игоря Владимировича вышел блестящий Огурцов. Во время съемок режиссер опекал его как мог. Когда, по сценарию, герой Ильинского получал заслуженный пинок под зад, Рязанов брался за голову и кричал с места: «Осторожнее! Это же народный артист!»

А вот главная женская роль все еще оставалась не занятой. Глава Мосфильма вмешался и тут. Гурченко он встретил в коридоре, прошел мимо, а потом окликнул. Осмотрел актрису, буквально повертел в руках. «Ну-ка, не хлопочи лицом!» — сказал гримасничающей красавице, которая шла с приятелями с курса. «Пошли», — говорит.

Когда Пырьев ввел в павильон ту самую забракованную «куклу», Рязанов чуть не отшатнулся, благо успел взять себя в руки. «Только не Гурченко!» — говорил он на кануне Пырьеву, и вот пожалуйста! «Будет играть», — отрезал руководитель.

Позднее, отсматривая ленты с проб, Рязанов нашел ошибку: роль, конечно, очевидно была Люсина. Вот только из-за оператора, кое-как работавшего на пробах, считая их неважными, Гурченко предстала какой-то неживой.

По правде сказать, роль Лены Крыловой не была прописана как главная. От актрисы требовались красота и молодость типичной советской девушки. И только талант Гурченко украсил обычный образ так, что роль оказалась центральной.

После выхода комедии на экран именно эта молодая артистка стала считаться эталоном женской красоты. Советские модницы немедленно затянулись в корсеты, чтобы обнаружить тонкую талию, а также штурмовали парикмахерские — завивали волосы «легкой химией», какую носит в «Новогодней ночи» Гурченко. Ну а об аккуратной белой меховой муфте тогда приходилось только мечтать. Ее «доставали» по блату и носили с особым шиком только столичные красоавицы из обеспеченных семей.

Так пишет Гурченко в своей книге воспоминаний. Оказывается, до «Карнавальной ночи» актрисы не пели в кадре. Они работали под фонограмму певиц, а вот Людмила Марковна открыла новую страницу в кинематографе.

В «Карнавальной ночи» музыки много. Каждую композицию, выбранную Рязановым, тщательно инспектировал Пырьев. Гурченко водили с собой — к композиторам и поэтам-песенникам. Те показывали ей песни, она немедленно пробовала их петь. Что-то забраковывалось, другие брали в работу.

Первая такая масштабная работа Рязанова, конечно, не давалась ему легко. Многое приходилось переснимать, что-то не получалось. В середине съемок руководство даже возмутилось: деньги, выделенные на проект, уже на исходе, режиссер возится с каждым кадром, а фильм готов разве что на половину. «Этот скучный и бездарный материал» — так отзывались о нем мэтры из худсовета, мечтая поскорее закончить съемки, сдать фильм, получить своих шишек за плохую работу и забыть навсегда.

Однако именно здесь Рязанов понял, что можно использовать импровизацию — потом случайные фразы артистов и байки сценаристов режиссер будет часто прямо по ходу съемок вставлять в фильмы. Но тут такой опыт он получил впервые. Узнав, например, что в СССР появились мошеннические общества, готовые читать лженаучные лекции часами, лишь бы платили деньги, он вписал в сценарий героя Сергея Филиппова — лектора, речь которого больше всего растащили на цитаты. Именно он не знал, есть ли жизнь на Марсе, а также рекомендовал всем пять звездочек.

Подгоняемый плохими отзывами и суровыми взглядами руководства, заранее забраковавшего кинофильм, Рязанов сначала долго тянул, а затем, спустя рекордный срок — пять месяцев, вдруг представил готовую полнометражку. На первом просмотре кроме самого режиссера были только Ильинский и Гурченко. Артист наклонился к молодой коллеге: «Чую, Люся, после этого фильма ты еще долго будешь популярной». Однако до этого было еще несколько лет.

Кино, считавшееся плохой работой, пролежало на полках целых три года. Без всякого анонсирования фильм вышел на экраны 28 декабря 1956 года и немедленно побил все рекорды. Следующие три года за билетами на «Карнавальную ночь» отстаивали длинные очереди на морозе. Кино стало хитом 1957-го. Тогда его посмотрели более 50 миллионов человек.

Мэтры, забраковавшие тогда работу, пожимали плечами, критики восторженно хвалили и артистов, умеющих и петь и плясать, и режиссера, тонко просчитавшего, когда очередной номер пора закончить и сменить кадр.

Гурченко, как и предрекал Ильинский, стала настоящей звездой и так и пронесла этот сверкающий статус через всю свою жизнь, а Рязанов тогда, наконец, согласился с Пырьевым — комедия действительно станет его настоящим призванием.