Как снимали «Иронию судьбы, или С лёгким паром». Откуда взялся сюжет и кто не стал Лукашиным?

Похожим образом они с приятелями в канун нового года выпивали в бане. Потом что-то спутали, и отвезли на вокзал — правда, железнодорожный, не того из друзей, которого надо. Ехал он в поезде и не в Ленинград, а в Киев. Зато все остальное — и веник в солидном портфеле, и похожая улица, дом и квартира — все настоящее. Разве что, свою судьбу друг композитора в украинской столице тогда не нашел.

Историю он рассказал Эмилю Брагинскому и Эльдару Рязанову, которые додумали ее и предложили другой, романтический финал. Сначала родилась пьеса, которая с успехом шла в нескольких кинотеатрах, а потом режиссер задумал снять ее на ленту.

В актерских кругах сюжет уже знали и любили. Узнав, что Рязанов хочет экранизировать пьесу, роль Жени Лукашина у режиссера стал канючить сам Андрей Миронов. Он примерял очки в толстой роговой оправе, отращивал волосы для нелепой прически, старательно сутулился на пробах, но вызывал у Эльдара Александровича только улыбку. Кто поверит, что героя Миронова не любят женщины, что он одинок и несчастен и так и не нашел свою судьбу? Режиссер пожал плечами и признался, что скорее видит Миронова в роли Ипполита, но точно не Лукашина.

Главного героя режиссер никак не мог найти. Пробовал Петра Вельяминова и Станислава Любшина, но все было не то. Однако руководство Мосфильма подгоняло: уже пора присылать документы с утвержденными ролями, съемки простаивают!

Один из помощников режиссера предложил вписать пока в списки малоизвестного молодого актера Андрея Мягкова, с которым дружил. Рязанову ничего не оставалось, так и сделал. Документы были отосланы, а Мягков просмотрен. Как только актер закончил сцену, Рязанов всплеснул руками: вот он, его Женя Лукашин!

С главной женской ролью тоже была целая история: Гурченко, Немоляева, Шуранова, Талызина... Все они проходили пробы на главную роль, но категорически не подходили. Несколько человек уговаривали Рязанова вызвать на пробы Алису Фрейндлих. А потом режиссер увидел Барбару Брыльску в кинофильме «Анатомия любви»...

Телефон раздобыл быстро, но выяснилось, что в Польше о знаменитой театральной постановки «С легким паром! или Однажды в Новогоднюю ночь» ничего не знают. Рязанов выслал актрисе сценарий. Той идея ироничной новогодней истории понравилась, она выехала на пробы.

На этот раз все было так, вот только низкий прокуренный голос и сильный акцент никак не сочетались с тонкой учительницей русского языка из Ленинграда...

Озвучивать актрису пригласили Валентину Талызину, которая получила роль одной из подруг. Пела за Брыльску Алла Пугачева. О маленьком обмане долгое время никто не знал, тем более, что указать голоса главной героини в титрах попросту забыли. Барбара получила за роль госпремию, на которую страшно обиделась Талызина: «Говорю за Брыльску я, поет — Пугачева, почему премия у нее?» — возмущалась актриса. Брыльска и не думала отпираться. Все подтвердила и согласилась, вот только уточнила: эту премию она не сама себе назначила.

Приветом для актеров, которые пробовались на главные роли, а также намеком на год, который встречают герои стал кинофильм «Соломенная шляпка» — его показывают по телевизору в одном из кадров. Главные роли там сыграли Миронов и Гурченко, а вышел фильм 31 декабря 1974 года.

Легенды ходят о знаменитой сцене в бане. Многие убеждены, что съемки шли в Сандунах, а актеры льют бутафорскую водку в бутафорское пиво, но участники событий на такие доводы только улыбаются.

Пока отсняли все снежные сцены, наступила весна. Работа над «банными» эпизодами попала на май. Днем было тепло, а вот вечера еще не разогрелись. Снимали поздно ночью — чтобы создать зимнюю темноту за окном.

Никаких Сандунов не было и в помине — лавки и весы поставили под лестницей в одном из павильонов Мосфильма. В холоде бетонного павильона озябшие артисты делали вид, что распарены и расслаблены, кутаясь в простыни и стараясь не обхватывать себя руками, чтобы согреться.

Создавая правильную атмосферу, Рязанов приказал привезти из настоящей бани две бочки пива и разрешил актерам пить именно его, надеясь, что от малоградусного напитка они не захмелеют. Вместо водки предполагалась вода.

Однако в первый день съемок у Александра Белявского случился день рождения. Мужики принесли в подарок каждый по настоящей бутылке водки и перед съемкой заменили в портфеле Буркова бутафорские бутылки на настоящие.

Не сразу Рязанов заметил, что пьяные лица актеров выглядят слишком уж натуралистично. А поняв, немедленно прекратил съемку и разогнал всех по домам. Сцену переснимали еще несколько раз, но в кино попали именно первые, самые достоверные кадры.

Съемки были долгими, да еще и проблемы с актерами не прекратились даже после их начала. Например, Ипполитом должен был стать Олег Басилашвили. Он уже сыграл в нескольких сценах, его фотографию сняли вылетающей из окна и поднятой потом Надей из сугроба, но актер по личным причинам не смог продолжать работу.

Роль передали Юрию Яковлеву, который в результате выписал персонаж под себя, сочинив ему несколько запомнившихся фраз. Например, откушав мосфильмовской киноеды — той самой заливной рыбы, которая красиво смотрелась, но от которой не требовалось вкуса, актёр не удержался от комментария. «Какая гадость эта ваша заливная рыба» — это личные эмоции артиста, которых изначально в сценарии не было.

То же самое можно сказать и про сцену в душе. Горячая вода на Мосфильме была редкостью, поэтому, когда на Яковлева во время очередного дубля полилась не привычная холодная, а горячая вода, он снова откомментировал в своей манере: «О, тепленькая пошла...»

А сцену с фотографией в сугробе переснять просто не успели. Когда Ипполита заменили, снег уже растаял, поэтому в кино есть знаменитый киноляп: Надя, которая встречается с героем Яковлева, вдруг поднимает из снега фотографию Басилашвили!

С осадками вообще было туго. По сюжету требовалась снежная питерская зима с пушистыми сугробами и заметенными домами, но в тот январь, как назло держалась плюсовая температура. Снег постоянно таял, да еще и съемки уличных эпизодов приходилось откладывать.

Так мерзнущий на «тонкой подошве» Лукашин топтался на улице посреди бумажного снега. Метель обеспечивали специальные пушки, а снежки для актера лепили дети, выискивая в тени деревьев редкие очажки еще не растаявшего снега.
Кстати, про питерскую зиму: обе квартиры снимали в Москве, в соседних дворах!

По иронии судьбы, это были как раз не «типовые дома», а экспериментальные, с несвойственной панелькам планировкой. Таких тогда в Москве было ровно три, а за пределами столицы не было вообще!

Закончились съемки в июле, а впервые показали картину 31 декабря 1976 года. Рязанову за месяцы ожидания несколько раз напророчили, что кино не выпустят из-за пропаганды пьянства. Но все обошлось. Кино в тот год привлекло самое большое количество зрителей и до сих пор именно его мы больше всего любим смотреть в канун Нового года.