Как русские красавицы покоряли мир парижской моды: три легенды подиумов от-кутюр

Нередко прогресс толкает вперёд большая беда. С миром моды произошло то же самое. Два события начала двадцатого века серьёзно повлияли на него. Геноцид армян в Турции в 1915 году – благодаря беженкам из Армении появилась модная империя Эльзы Скиапарелли, которая ввела в классику одежды свитера, трикотаж, контрастные молнии на спортивных костюмах и многое другое.

До двадцатого века мир высокой моды был миром, где наряды шили только на заказ. Переломить тенденцию смогла французская кутюрье Жанна Пакен. Она стала продавать дорогие уже готовые платья через универмаги и придумала концепцию модного дефиле. Собственно говоря, в нём назрела острая необходимость. В Европе царил стиль ар-нуво, наряды стали очень причудливы по покрою, и многие дамы не понимали, как такие платья будут сидеть на них и как в этих платьях держаться.

Одной из причин, по которой Пакен прибегала к дефиле, была также конкуренция. Модницы пищали от платьев Пуаре, с юбками, зауженными у щиколоток. Силуэт придавал даме вид статуэтки. Однако двигаться в таких нарядах было непросто. Даже походка изменялась – женщине приходилось мелко семенить. Пакен разработала платья такого же силуэта, но не стесняющие движение за счёт скрытых для стороннего наблюдателя складок. Дефиле помогли ей продемонстрировать их удобство.

Но для дефиле нельзя было взять и нарядить случайную женщину. Представительницы разных сословий и классов серьёзно отличались в манере держаться. Дамы, готовые выкладывать серьёзные суммы за предложенные кутюрье наряды, не могли ассоциировать себя со швеями, прачками, цветочницами и другими милыми молодыми особами – но с совершенно иной осанкой и походкой.

Вопрос поиска и обучения манекенщиц некоторое время был постоянной головной болью для тех модельеров, что делали ставку на готовые платья, пока октябрьская революция его не разрешила. Париж наполнился молодыми девушками со внешностью и манерами барышень и дам из лучших семей Парижа, но притом готовых за совсем небольшие деньги изображать из себя ходячий манекен. Имена многих из них вошли в историю.

Манекенщицы из России знали о жизни и эстетических представлениях клиенток кутюрье куда больше, чем сами кутюрье. Они внесли в процесс дефиле ряд профессиональных приёмов, например, стали ходить «по половице» — именно так традиционно обучали барышень ходить в России. При такой походке ноги ставятся не параллельно, а словно одна за другую.

Отстранённый мечтательный взгляд в никуда соответствовал моде начала двадцатого века и к тому же помогал модели не выглядеть рыночным зазывалой. Возможно, с эмигрантками из России в модельном мире появилась и худоба – многие из них недоедали. Поскольку манеры помогали им при этом выглядеть утончённое, и не измождённо, то склонность выбирать в модели скорее худеньких барышень закрепилась в мире от-кутюр, а в шестидесятые превратилась в гротеск.

Двоюродная сестра Николая II по отцу, Наталья Павловна Палей фамилию Романовых не получила: брак её отца был морганатическим. В первый раз Великий князь Павел Александрович женился на греческой принцессе, но второй его избранницей стала женщина не просто незнатная, но ещё и разведённая. Скандал был большим, Павла Александровича лишили всех титулов и простили только через десять лет. Дети в этом браке – после полученного отцом прощения – получили титул князей Палей.

Как часто бывало со скандальными связями, родители Натальи долго жили за границей, во Франции. Именно там Наталья и родилась. Большую часть детства она провела в разных странах Европы, пока, наконец, не попала в Россию. В год революции ей исполнилось двенадцать лет. Её брат, князь Палей, был арестован и расстрелян вместе с её отцом. Матери удалось бежать в Финляндию вместе с двумя дочерьми. Кроме Натальи, ей пришлось заботиться об Ирине – двумя годами старше. Из Финляндии они перебрались во Францию.

Наталья Палей росла настоящей красавицей. Многие, описывая её, использовали слова «ослепительная». Умная, эрудированная, приятная и интересная в разговоре, плавающая в европейских реалиях как рыба в воде, она производила впечатление равно на соотечественников и французов. Неудивительно, что Наталья легко получила место манекенщицы.

Увы, пережитое сильно сказалось на Наталье и её сестре. Их было нелегко втянуть в разговор, лица их часто были печальны. Но характером обе оказались очень сильны. Натали даже пошла наперекор семье. От неё ждали, что она выйдет замуж за русского аристократа, как сделала её сестра. Натали, однако, сначала предпочла всякому замужеству яркую карьеру, а потом внезапно вышла замуж за кутюрье – Люсьена Лелонга.

Для французов всё выглядело так, будто беженке сказочно повезло – будучи никем, всего лишь манекенщицей, она вдруг отхватила себе в мужья главу модного дома. Но для русских брак был неравным по иной причине. Внучка императора – за портного?!

Палей надолго стала лицом дома Лелонг. Муж посвящал ей новые духи и коллекции ... Брак этот для старшего поколения, однако, выглядел несчастным. Ведь вскоре у Натали появились, один за другим, яркие любовники. Кокто, Дали, Челищев, Лифарь, Ремарк... Надо думать, Лелонг тоже не отставал. Открытые браки как раз были в моде. Кстати, не только в Европе – в СССР их практиковали многие тоже.

Так и вышло. Палей, известная в США как Пэйли, прожила всю оставшуюся жизнь в Америке. Звездой кино она не стала, но карьеру модели успешно продолжила. Вышла замуж по дружбе за знакомого гомосексуала-кинопродюсера – такими браками тогда прикрывали репутацию многие. Дожила до семидесяти шести. Детей не заводила.

Родственница знаменитого художника Николая Ге родилась в Славянске в 1897 году. Её родители разошлись, когда она была совсем ребёнком, и воспитывал Ию отчим, Георгий Вуич. Она выросла в Санкт-Петербурге, но известия о революции застали её в Германии, где Ия находилась с матерью. До Парижа, на историческую родину далёких предков, она добралась в двадцать первом году и сразу отчаянно принялась искать работу: на руках у неё был маленький сын от только что распавшегося короткого брака с одним голландским предпринимателем.

Многие русские дворянки сами открывали ателье – шить учили каждую из них. Но доходы этих ателье были более, чем скромны. Ия по совету знакомого попытала счастье в одном из французских домов мод, но не задержалась. Можно только представить, чем она не угодила хозяину-мужчине – но следующий кастинг она предпочла пройти в доме моды, которым заправляли женщины.

Сёстры Калло, посмотрев на Ию в своих нарядах, сделали более чем шикарное в её положении предложение. К приличной для манекенщицы зарплате они добавили также завтрак в доме мод за их счёт. Ге была на седьмом небе от счастья. Завтраки порой были её единственным приёмом пищи, потому что она откладывала на сына, который жил в подобие детского сада-пансиона в деревне, каждый франк. Именно в доме сестёр Калло на Ге засмотрелся её будущий муж, английский баронет Роберт Абди.

В результате через пару дней Абди сумел найти Ге в ресторанчике, где та обедала с другом. И немудрено было найти: места, которые посещают русские иммигранты, были известны всему Парижу. Вскоре Ия стала леди Абди. В те годы такие скоропалительные браки были обычной историей. Увы, но и заканчивались они тоже скоро.

Через пять лет Роберт и Ия развелись. Притом довольно неожиданно для Ии. Сначала он отправил её с друзьями в кругосветное путешествие. А потом она вернулась и обнаружила, что мужа в Париже уже нет... Впрочем, к тому моменту замужество уже ввело её в высший свет и обогатило необходимыми связями.

Ия Абди некоторое время сотрудничала с Коко Шанель, предпочтя затем дом Пуаре (сам Пуаре за несколько лет до того шил ей свадебное платье). Она снималась для Vogue, играла в театре и кино (впрочем, не блистала – скорее, на неё ходили смотреть как на знаменитость). Во время Второй Мировой её арестовали по подозрению в шпионаже. За несколько лет до того Ия посещала СССР, и до сих пор многие уверены, что её там завербовали. Тем не менее, за недостатком улик Абди отпустили.

Первое, что она сделала после войны – уехала из Парижа прочь, навсегда. Так ей тогда казалось. Много лет прожила в Нью-Йорке и Мексике... И вновь вернулась во Францию. В семидесятых. Каковы бы ни были ужасные воспоминания об этой стране, они со временем поблекли. В 1992 году она умерла в доме престарелых близ Ниццы. Её отец – которого она и навещала в СССР перед войной – умер во время блокады Ленинграда.

Модель, которая во Франции представлялась просто «Люд» (иначе французы безбожно коверкали имя), была одной из немногих, кто никакого отношения к дворянству России не имела. В 1915 году она родилась в Петрограде в прогрессивной семье. Отец её был чиновником, мать – стоматологиней.

После революции Федосеевы, как и многие, выбрали новым местом жительства Париж. Они крутились, как могли, чтобы поднять детей: Людмила и Алексей учились в школах-пансионах с трёхразовым питанием и имели возможность даже не задумываться, сколько раз в день питаются родители. Фактически, Людмила-Люд выросла маленькой француженкой, так редко она слышала в детстве русскую речь и так мало времени она провела на родине.

В восемнадцать лет студентка литературного университета Люд Федосеева чуть ли не неожиданно для себя подписала контракт с домом мод. Открыл её один из фотографов Vogue, придя в восторг от экзотически-скуластого лица девушки. Франция тридцатых просто сходила с ума по Федосеевой – она часто появлялась на страницах Vogue в роскошных платьях.

Ей предлагали сниматься в кино (она попробовала, под псевдонимом, но актёрских данных в себе не обнаружила). Её приглашали на светские мероприятия. Являлась она в самых модных нарядах, которые не стоили ей ни копейки – дома мод сами присылали их, лишь бы на вечеринке Федосеева блистала именно в их платье.

Увы, но шикарная жизнь закончилась вместе с войной. Оккупация. Переезд в Аргентину. Возвращение после победы над нацистами... А мир моды уже успел забыть красавицу с кошачьими скулами и глазами. Она перебивалась самой скучной работой, а порой не могла подолгу найти должность. Возможно, её подозревали в сочувствии нацистам во время оккупации.

По счастью, Федосеева почти всегда была замужем, так что от голода не умирала. За жизнь она сменила трёх мужей, не афишируя их имён и рода деятельности. От одного из них родила дочь. От какого – тоже секрет.

В конце концов, в 1981 году, она уехала с третьим мужем в деревню на юго-востоке Франции. Следующие девять лет её жизни прошли спокойно, как говорится – на лоне природы. Её не беспокоили журналисты, которые вряд ли знали, что она жива; её не беспокоили и другие тени прошлого. В 1990 года она обрела уже вечный покой.