«Хочу быть известнее Энди Уорхола»: почему 93-летнюю художницу Яёи Кусама называли королевой скандала?
Пенисы и парашюты
Яёи Кусама родилась 22 марта 1929 года, через 10 лет после окончания Первой Мировой, в маленьком японском городке Мацумото префектуры Нагано: ее родители торговали семенами и саженцами. Отец был ужасный бабник; он избивал мать девочки, а та, сама не своя от ревности, посылала дочь шпионить за мужем. Девочке едва было десять, когда она увидела половой акт, увидела, как ее отец занимается сексом с разными женщинами; позже ей пришлось наблюдать эти сцены не один раз, и это оказало колоссальное влияние на ее жизнь и творчество. Позже Яёи говорила, что с тех пор она испытывала презрение к мужчине, к его телу, особенно к пенису.
В 10 лет Яёи нарисовала первую картину: портрет японки в кимоно, вероятно ее матери — стерт, и весь лист покрыт беспорядочными точками. В 13 лет будущую художницу отправили на текстильную фабрику: началась Вторая Мировая. Девочка делала парашюты для японской армии; всю юность она провела в темноте под рев американских бомбардировщиков. Она говорит, что эти пять лет, как ни парадоксально, научили ее ценить личную и творческую свободу.
Мать художницы не поддерживала ее творческие начинания, и Яёи научилась писать очень быстро, чтобы закончить работу до того, как мама найдет и отнимет ее — и это осталось с ней до старости. В 18 лет девушка поступила в школу искусств и начала изучать традиционную японскую живопись нихонга. Она быстро разочаровалась в этой эстетике и увлеклась европейским и американским авангардом. Ранние работы Кусама выставлялись в ее родном городе и в Токио — так к ней пришла первая слава.
Созидание и разрушение
Картины Яёи были симбиозом ее внутреннего и внешнего мира. Художница рассказывает, что однажды, еще ребенком, она смотрела в кухне на скатерть с цветочным узором. Вдруг эти цветы начали двигаться, они покрыли стены, мебель, кожу девочки, заполнили всю кухню, весь мир. Цветы говорили с ней, и девочка в ужасе выскочила из кухни и побежала вверх по лестнице — лестница рассыпалась под ее ногами, Яёи упала и вывихнула лодыжку. С тех пор говорящие цветы и «сети бесконечности» — поля цветных точек — стали постоянными героями ее картин и инсталляций. А еще — тыквы, как выращивал ее отец, мягкие пенисы и зеркала, зеркала...
Кусама становилась известной; ее картины выставлялись в родной Японии и во Франции. Но молодой художнице стало тесно в «слишком маленьком, слишком рабском, слишком феодальном и слишком пренебрежительном к женщинам» японском обществе. Она решила перебраться по другую сторону океана, в совершенно другое общество — в Штаты. А перед переездом — уничтожила изрядную часть своих ранних работ. Художница рассчитывала, что теперь все будет по-другому, но, забегая вперед, скажем, что по другую сторону океана было все то же самое.
В 1960-х годах Кусама первой стала экспериментировать с мягкой скульптурой. Она создала текстильную инсталляцию: кушетку, покрытую мягкими выступами, похожими на фаллосы. Это произведение искусства рассказывало о ее опыте больше, чем могли бы слова. Она выставила свою работу в Зеленой галерее, рядом с работой известного американского скульптора шведского происхождения Класа Ольденбурга. Работа Яёи привлекла внимание критиков и прессы, а папье-маше Ольденбурга осталось практически без внимания.
Через полгода художник уже выставлял сшитую мягкую скульптуру, которая очень сильно напоминала работы Кусамы. Пресса встретила его овацией, словно первооткрывателя жанра, а японка была забыта. Сам скульптор не снизошел до объяснений с коллегой по цеху, за него извинения принесла его жена: сказала, что Клас «вероятно, вдохновлялся творчеством Яёи». Прошло совсем немного времени, прежде чем история повторилась — уже с участием Энди Уорхола.
Яёи создала новую текстильную инсталляцию в виде лодки и покрыла выставочный зал от пола до потолка фотографиями этой лодки. Это был очень смелый и новаторский прием, который известный американский художник не обошел вниманием. Совсем скоро он повторил этот прием, покрыв стены выставки фотографиями коровы — и был встречен прессой и критиками как первооткрыватель.
Эти две истории совершенно подкосили молодую художницу. Она много работала, экспериментируя с формой и стилем, но ее работы не продавались и не приносили ей дохода. Тогда же она начала создавать свои головокружительные и жутковатые зеркальные комнаты, в которых зритель множился и растворялся. Разочарование и переутомление привели Яёи к суицидальной попытке.
«Давайте забудем себя, дорогой Президент и станем единым с Абсолютом»
Девушка, которая взрослела под рев истребителей над головой, не могла оставаться безразличной к действиям США во Вьетнаме. Она, вооружившись лозунгом хиппи «MAKE LOVE NOT WAR» устраивала протестные акции. У молодой художницы было два инструмента: искусство и секс. Яёи Кусама использовала обнаженные тела участников акции в качестве холста и покрывала их красными точками, которые символизировали пулевые ранения, сплошным ковром.
Они занимались сексом в студии художницы, на Бруклинском мосту и посреди Нью-йоркского Музея современного искусства. Это был протест против милитаризма и агрессии и против иерархий в культурных институциях. Яёи даже написала письмо президенту США Ричарду Никсону, трогательное, нежное и полное призывов к любви и миру.
В 1966 году Яёи Кусама пригласили принять участие в Венецианской биеннале: она устроила перед дворцом инсталляцию из сотен зеркальных сфер и назвала ее «Сад Нарцисса». Художница, одетая в золотое кимоно, превратила биеннале в политическую акцию: она начала продавать сферы по два доллара восхищенным зрителям в знак протеста против механизации творчества и превращения искусства в товар. Акцию пресекли организаторы выставки.
Акции художницы привлекли много внимания; когда о них узнали дома, родители заявили, что стыдятся дочери, а школа сняла мемориальную доску с ее именем. Новая родина встречала японскую художницу прохладно, Яёи пришлось столкнуться с сексизмом и расизмом — даже посередине самого огромного плавильного котла наций, Манхэттена. И потому, когда родина и семья отреклись от нее, это стало для художницы еще одним серьезным ударом и привело ко второй суицидальной попытке.
Возвращение домой «Королевы Скандала» и новое начало
В Нью-Йорке у Яёи Кусамы был страстный, но платонический роман с немолодым художником-сюрреалистом Джозефом Корнеллом. Девушка была моложе его на 26 лет, но их объединяла страсть к искусству. Они созванивались каждый день, рисовали друг друга, Корнелл посылал ей именные коллажи. Этот творческий и романтический союз продлился до его смерти в 1972 году. А в 1973 году Яёи решила вернуться на родину.
Оказанный ей прием сложно назвать теплым. Критики и коллекционеры консервативного японского общества отнеслись к ней скептически; в прессе ее называли «королевой скандала». Европа и Америка, где Кусаму сравнивали с Поллоком, Ротко и Ньюманом, о ней практически забыли — забвение продлится долгие 10 лет. Яёи чувствовала себя все хуже, но продолжала творить: она писала сюрреалистические романы, рассказы и откровенные стихи. В конце концов депрессия стала невыносимой. Она захлестнула художницу, и та больше не могла творить — и предприняла третью суицидальную попытку.
Яёи выжила. В конце концов она нашла доктора, который использовал арт-терапию в лечении депрессии — для тех лет подход весьма новаторский. Яёи перебралась в психиатрическую лечебницу и сняла поблизости студию. День она проводила за работой, а вечером возвращалась в лечебницу, которая стала ей новым домом. Можно сказать, что этот выбор спас ей жизнь и вернул миру ее, как художника.
В 1989 году Александра Манро, докторка философии и куратораторка, специализирующаяся на азиатском искусстве, устроила ретроспективную выставку японской художницы, чем вернула ей поблекшую славу. В 1993 году Япония приняла наконец Кусаму и предложила ей оформить павильон на Венецианской биеннале. Инсталляция в виде зеркальной комнаты, заполненной маленькими скульптурами тыкв, в которой сама художница находилась в образе фокусника, произвела настоящий фурор. Тыква стала символом художницы и ее своего рода автопортретом, а зеркальные комнаты, которые повторяют зрителя до полного растворения — ее фирменным приемом.
В 2012 году люксовый бренд Louis Vuitton предложил Яёи Кусаме партнерство. Так появился их совместная коллекция: одежда и аксессуары, украшенные фирменными горошками художницы. В 2017 году IKEA стали спонсорами художницы, а в благодарность она создала для них интерактивную «Комнату Бесконечности», где абсолютно белые стены, мебель и аксессуары бренда можно было покрывать готовыми разноцветными стикерами в виде фирменных точек художницы.
На девятом десятке слава вернулась к художнице. Разные версии ее зеркальных инсталляций устанавливали в музеях по всему миру. В 2017 году ее выставку в музее Вашингтона посетило 8000 человек — больше, чем музей когда-либо видел на временной выставке. 34 000 раз фотографии с выставки появились в социальных сетях, 330 миллионов просмотров собрал #InfiniteKusama («Бесконечность Кусамы», выставка называлась «Зеркало бесконечности»).
В 2017 году родина окончательно приняла звезду современного искусства, чья слава и коммерческий успех затмил славу и Ольденбурга, и Уорхолла, которые когда-то воровали ее художественные приемы. В Токио открылся музей имени Яёи Кусама.
В 2023 году Louis Vuitton снова пригласил звезду современного поп-арта создать совместную коллекцию. Ради нее павильон превратился в фирменную «комнату бесконечности» с огромной фигурой художницы в желтом платье в черный горошек, под цвет стен. Художница смотрела на посетителей и с крыши здания — в виде огромной куклы с узнаваемой прической — «боб» ярко-алого цвета. А в витрине стояла сама пожилая звезда (правда, если присмотреться, становится понятно, что это робот), расписывая стекло изнутри цветными точками, как когда-то на Бруклинском мосту.
