Диего Марадона, его женщины и его дети: жизнь как аргентинский сериал

Родители такие игры только поощряли, они были дешевле любых других хобби. Дорогих костюмов не надо – хватит застиранных майки и шорт, расходных материалов тоже никаких – мяч служит долго, если вовремя его подклеивать и подкачивать. И, пока ребёнок бегает между импровизированными «воротами», часто отмеченными двумя кирпичами и ничем более, он не просит есть и не задумывается, надо ли ему купить что-то, чем заманивает реклама на радио, улицах или по телевизору.

В девять лет, как пожар, по улицам Буэнос-Айреса пронёсся слух: при клубе «Архентинос Хуниорс» набирают совсем-совсем детскую команду, «Лос Себойитас» («Луковички»). Диего, конечно, немедленно побежал записываться. Легко представить, насколько идея понравилась родителям: ведь в спортивных командах приучают к дисциплине, занимают ребёнка на весь день, не давая болтаться в подозрительных уличных компаниях. Так что, когда Диего взяли в «Луковички», довольны наверняка были все. А уже через два года и команда, и мальчик были отмечены прессой: вышла статья, в которой журналист всем советовал запомнить будущую звезду футбола Карадону. Да, в то время фамилию Диего могли ещё путать.

Клуб не преминул воспользоваться талантом мальчишки, выпуская его на поле задолго до того, как ему исполнилось шестнадцать. Конечно, ему пришлось играть под чужим именем (чтобы возраст не всплыл) и в дублирующем составе, где он привлекал меньше внимания. А в шестнадцать Марадона уже под своим именем забил первый гол на чемпионате страны. И сразу после него – второй. И он даже не считает себя и других звёзд футбола – на фоне всех этих фактов – такими уж особенными: «Люди даже не подозревают, что сотни таких же парней как Бекхэм, играют по всему третьему миру на пыльных уличных площадках».

Карьера молодого футболиста не просто шла в гору – неслась на всех парах. Марадона становился всё известнее, а значит, всё богаче. Вместе с отличной формой и привлекательной внешностью он очень быстро узнал, что такое женское внимание. Тем не менее, к девушке, которая ему нравилась больше всех – Клаудии Вильяфанья. Ему было шестнадцать, ей – почти восемнадцать. В таком возрасте это многие воспринимают как серьёзную разницу.

Семья Марадоны только переехала в дом, где уже жила Вильяфанья. Позже Диего рассказывал, что уверен – Клаудиу он тоже почти сразу заинтересовал, и она смотрела в окно, когда он выходил из дома. Но шаг навстречу друг другу они сделали только через восемь месяцев. То есть буквально. На дискотеке, когда объявили медленные танцы, Диего посмотрел на Клаудиу, стоящую среди школьных подруг, и качнул головой: мол, не хочешь? Она шагнула к нему, он шагнул к ней. Им предстояло провести вместе четверть века – но кто думает об этом на дискотеке в толпе подростков?

Она его очень любила. Он... говорил, что тоже. Вот только его любовь не предполагала верности и тем более клятв. Если поначалу никто не спрашивал, почему он не женится на той, с которой проводит дни и ночи – дела молодые! – то после рождения сначала одной, потом другой дочери вопрос стал возникать постоянно. В конце концов Марадона как будто сдался перед напором осуждения – даже не столько его самого или Клаудии, сколько поневоле втянутой в зону публичного внимания тёщи – и зарегистрировал брак официально. После этого его стали спрашивать, зачем было жениться на женщине, которая отлично терпела сожительство без штампа? Ведь перед звездой футбола на выбор – чуть не все прекрасные женщины Старого и Нового Света.

Это потом Клаудиа узнает, что в выборе Диего себя и не ограничил. И весь мир узнает. Пока же Марадона будет отзываться о ней во всех интервью с огромной нежностью. А потом в автобиографии напишет: Клаудиа, мол, была моей единственной драгоценностью. Он посвятит ей целую главу, полную славословий. И всё, что он напишет там, будет правдой. Она действительно поддерживала его во всём. Она действительно была прекрасной матерью. И действительно умела создать и поддержать особенную, умиротворяющую атмосферу в семье.

Вся эта великая любовь закончилась скандальным разводом, в ходе которого Клаудиа потребовала не только две квартиры в Буэнос-Айресе (из числа всего недвижимого имущества Марадоны), но и огромной части его доходов – за моральный ущерб. Нельзя не признать, ущерб ей был нанесён, и не раз.

В восьмидесятых она могла говорить себе: «Пусть неофициально, но я главная женщина его жизни». В начале девяностых, читая заголовки вроде «У меня было 600 женщин, заявил Марадона», она могла говорить себе – но матерью своих детей он выбрал меня. А что ей было говорить себе, когда она узнала, сколько у него на самом деле матерей его детей и что она отличается от них только тем, что не ограничивалась развлечениями с Диего, а помогала ему, поддерживала и даже вытаскивала из критических ситуаций? Получается, от других женщин она отличается тем, что она – дурочка, которую легко развести на жалость и не чувствовать при этом никаких обязательств перед ней?

Диего и Клаудиа жили уже в Европе, когда Клаудиа забеременела впервые. Старшую дочь, Дальму, Клаудиа полетела рожать в Буэнос-Айрес. Позже она полетела рожать туда же младшую, Джанину. Всё дело в том, что Клаудиа верила – дети должна появляться на родине. А своей родиной, где бы ни оказалась, она считала Аргентину. При родах Марадона не присутствовал. Они и были в те времена, когда от отцов, скорее, требовали просто не путаться под ногами. Так что он в ожидании появления первой дочери тренировался, в ожидании второй – сидел на скамейке запасных во время матча с клубом «Рома».

Дальма была старшей его дочерью, но не старшим ребёнком. К тому времени в Италии, в Неаполе, уже появился на свет и подрастал мальчик по имени Диего Синагра. Его мать Кристина не скрывала отцовства знаменитого футболиста – зато сам отец скрывал. Он долго активно отрицал какую-либо связь и с мальчиком, и с его матерью. До 2015 года. К моменту, когда Синагра мог официально назвать папу папой, малышу было уже почти тридцать годиков и он был женат. Кстати, он вырос футболистом, только сделал основную карьеру в пляжном футболе.

Притом суд признал Диего-младшего сыном своего отца в 1993 году. Папа Римский лично просил Диего-старшего одуматься и участвовать в судьбе ребёнка. Платил алименты Марадона с 2003 года. Но слово «сын» Синагра и весь мир услышали из уст Марадоны лишь в 2015, после свадьбы Синагры, которую, надо сказать, благословил лично Папа (за отсутствием желания благословить у просто папы).

Третья дочь Марадоны родилась в девяносто шестом году, когда он был уже семь лет как официальным мужем Клаудии. Вот только родилась она не у Клаудии. Ханна Салабаин родилась после короткой связи Диего с восемнадцатилетней девушкой Валерией. Как водится, Марадона принялся всё отрицать, но вскоре после рождения ребёнка Клаудиа всё равно подала на развод (хотя и не претендовала поначалу ни на какие выплаты), а потом подоспел и тест ДНК. Диего был поставлен перед фактом – девочка Ханна была носительницей его генов. Кстати, когда выросла, она стала фотомоделью.

С ещё одним Диего-младшим наконец-то всё получилось честно. Марадона завёл постоянные отношения с женщиной много младше – Вероникой Охеда, учительницей по профессии. Правда, чтобы сопровождать Марадону, педагогику Веронике пришлось оставить. Она пыталась забеременеть от любимого мужчины несколько раз, но только однажды затея увенчалась успехом. Перед тем, как родился такой долгожданный сын, Марадона бросил Веронику, обвинив её в корысти. Он ушёл к другой женщине.

Позже он решил, что Вероника лучше, вернулся, но отношения с Охеда были далеки от спокойствия с Клаудией. Бедная девушка всем раздражала престарелого (на её фоне) мужа. В старину в Восточной Европе девиц предостерегали от старых мужей – будут, мол, ревновать, придираться и бить. Именно так себя вёл Марадона. Естественно, их роман быстро закончился.

Позже в такой же переплёт попала новая жена Марадоны, двадцатитрёхлетняя футболистка Росио Оливе. Девушка выходила замуж за кумира своего детства, того, кто, быть может, вдохновил её на занятия спортом – а оказалась бок о бок со склочником, способным в раздражении от скандалы написать заявление в полицию, что она... Украла его часы. Как мелкие уличные воришки. А забрав заявление, продолжить свои скандалы – и рукоприкладство. Пара рассталась, так и не успев дойти от помолвки к свадьбе.

Два сына, три дочери – уже немало? Но в конце концов Диего признал ещё трёх детей. Он лечился на Кубе от наркотической зависимости. Естественно, девушек, готовых переспать со звездой футбола, нашлось немало – ему не пришлось как-то специально охотиться. В результате на свет появились Хоана, Хавьелито и Лу.

Умер Марадона не только отцом, но и дедом. Его дочь Джаннина родила от футболиста Серхио Агуэро сына Бенхамина, крёстным которого стал другой футболист, Лионель Месси. С мужем она рассталась при обстоятельствах, которые комментировать не стала, но которые вызвали ярость у его отца – он даже раз влез в драку от того, что кто-то при нём хвалил Агуэро. А позже он же яростно поливал её и Дальму грязью, потому что... они поддержали свою мать.

Немедленно все три женщины, как оказалось, и так, и этак обкрадывали знаменитого футболиста. Что тут скажешь, вспоминая его благотворительность. Похоже, Марадоне было легче быть добрым с людьми, от которых его отделяет хорошее такое расстояние – во всех смыслах. И каким-то образом ему удалось завести множество детей, известных только красотой, одарённостью и хорошим характером. Фанаты надеются, что Бог ему это зачтёт, взвешивая, сколько он принёс в мир слёз и сколько – добра.