«Мать привела в Playboy в 10 лет»: о чём Брук Шилдс впервые говорит спустя много лет

После участия Шилдс в противоречивой рекламе Calvin Klein, где она с экрана кокетливо спрашивала: «Вы хотите знать, что между мной и моими Кэлвинами? Ничего!», на серьёзные роли уже можно было не рассчитывать. Критики и поклонники винили мать актрисы Тери Шилдс за то, что она не защитила дочь от чрезмерно сексуализированного взгляда киноиндустрии 80-х на ее дочь, что не увела её с площадки сразу же, услышав комментарий одного из ведущих голливудских агентов, который назвал девочку «такой красивой, что сильные мужчины забывают стряхнуть пепел с сигары».

Сама же Брук долгие годы публично защищала мать, говоря, что ей нравилось работать, и никто не принуждал ее ни к одной из ее ролей. Она хвалила ее за то, что та всегда сопровождала ее на интервью и вечеринках, что в общем-то помогло ей не вступать в сексуальные отношения до 20 лет — этот факт звезда раскрыла в автобиографической книге «Там была маленькая девочка. История обо мне и моей матери». Но сегодня она уже не так уверена в том, что Тери всегда принимала верные решения, и говорит, что «не знает, почему ей казалось, что всё в порядке». При поддержке режиссёра Ланы Уилсон и продюсера Эли Вентворт актриса решила рассказать ранее неизвестные подробности о своём детстве и юности. Она не хочет, чтобы её называли жертвой, но признает, что фильм для нее стал терапией, которая помогла на многое открыть глаза.

Одно из шокирующих откровений фильма — рассказ актрисы о том, что в 20-летнем возрасте она стала жертвой насилия со стороны «друга», который в тот момент был крупным режиссёром. Они встретились за ужином, чтобы обсудить возможные кинопроекты, а после поднялись в его номер, чтобы вызвать такси. Имя нападавшего Шилдс не называет, но делится подробностями того вечера. В какой-то момент её знакомый вышел к ней из другой комнаты полностью обнажённый и уже в следующую секунду оказался на ней. По словам актрисы, она считала, что одного «нет» должно быть достаточно, но мужчина проявил агрессию. «Я почти не боролась. Я просто замерла. Я думала тогда: "Просто останься в живых и выйди отсюда", — приводит слова Брук издание Evening Standard.

Когда всё закончилось, Шилдс спустилась на лифте в фойе и сама вызвала такси. Она проплакала всю дорогу. Некоторое время актриса винила себя, считая, что могла послать насильнику какие-то знаки, когда согласилась выпить вина и поднялась в его номер. Позже Брук отправила режиссеру письмо, в котором написала, что он разрушил ее «огромное доверие» к нему, но тот не воспринял ее слова всерьез. Тогда Брук решила просто стереть всё из памяти. Она не заявила в полицию и в принципе не стала никому рассказывать об инциденте, потому что была уверена — ей не поверят: «Тогда люди не верили подобным историям. Я думала, что больше никогда не получу работу».

Известно, что актриса была дружна с Майклом Джексоном, с которым Брук познакомилась в 1981 году, когда ей было 13 лет, а ему — 20. Их сблизил общий опыт — оба стали звёздами совсем в юном возрасте. Шилдс и Джексон вместе посещали различные церемонии награждения и «смеялись над всем как маленькие дети». Конец дружбе положило интервью поп-короля Опре Уинфри 1993 года, когда он, к недоумению актрисы, заявил, что у них были отношения иного рода. Шилдс публично опровергла ее слова, на что Майкл Джексон продолжил рассказывать в интервью, что просил её руки и хотел вместе с ней усыновить ребенка. «Мы много встречались. Её фотографии были по всей моей стене, на моём зеркалу, везде», — говорил тогда Джексон.

Сама Брук не понимает, почему музыканту понадобилось врать. В фильме она описывает их отношения как «детские». Она рассказывает, что позвонила ему после интервью с Опрой и назвала его «жалким человеком». «У меня есть шанс на нормальную жизнь — вы не сможете затащить меня в ваш сумасшедший дом», — сказала она ему напоследок.

У Шилдс и её мужа, сценариста Криса Хенчи, две дочери — 19-летняя Роуэн Фрэнсис и 16-летняя Грир Хаммонд. Они тоже появились в фильме, чтобы рассказать о своём отношении к некоторым ролям матери. По словам Роуэн, её шокирует факт сексуализации детей в киноработах прошлого века. «Это детская порнография! Вы бы позволили нам сделать это в возрасте 11 лет?» — говорит девочка. Слова дочери заставили актрису разрыдаться. По её словам, она могла бы ответить детям что-то вроде «О, такое время было» или «Это искусство», но сегодня ей всё сложнее искать оправдания матери и «взрослым дядям и тетям, которые считали это нормальным» и заставляли и ее думать, что беспокоиться не о чем.

Тери Шилдс отвергала все обвинения в свой адрес и угрожала расправой каждому, кто «не так посмотрит» на ее дочь — в те моменты, когда она была рядом. Но она часто пропадала — из-за алкоголизма она иногда неделями не могла выйти из дома, и тогда Брук оставалась одна. В какой-то момент совсем ещё юной актрисе пришлось взять на себя ответственность и уже самой заботиться о матери — и это произошло раньше, чем она ожидала.

По словам Брук, мотивы ее матери, которая привела её на кастинг для эротических съёмок в 10 лет, ей понятна. «Мы оба использовали систему, чтобы жить лучше», — говорит актриса. Британскому изданию Independent попалось одно из редких телевизионных интервью Тери Шилдс, в котором она говорит: «Брук похожа на произведение искусства. И если ты — прекрасная картина, мир должен иметь возможность посмотреть на тебя и насладиться твоей красотой».

Речь о фильме «Прелестный ребёнок», где Брук сыграла дочь проститутки Вайолет, выросшую в новоорлеанском борделе и с ранних лет наблюдавшую за работой дам. В одной из сцен тогда ещё 13-летней Шилдс предстояло целоваться с 27-летним актёром Китом Кэррадайном. Она скривилась, и режиссер начал на нее кричать. Мать Брук, в тот момент присутствующая на съёмках, не стала вмешиваться. Успокаивать девочку пришлось ее партнеру по сцене. Он сказал ей: «Это не считается. Это притворство. Это всё понарошку». Как рассказывает актриса в документальном фильме, ей пришлось следовать этому совету, отделять себя настоящую от экранной версии. «Я научилась делать это слишком рано. Это нужно было для выживания», — говорит Брук.

В 1981 году Брук снялась вместе с Мартином Хьюитом и Томом Крузом в фильме «Бесконечная любовь», посвященном теме подростковой сексуальности. В одной из откровенных сцен режиссер Франко Дзеффирелли (к слову, снявший в 1968 году фильм «Ромео и Джульетта», исполнители главных ролей в котором сейчас судятся с Paramount из-за факта их принуждения к эротическим съёмкам в несовершеннолетнем возрасте) больно крутанул ей палец на ноге — так он хотел добиться, чтобы у девочки на лице появилось выражение тревоги или «экстаза». Сегодня Брук называет это двумя словами: «больно» и «глупо». Она считает, что режиссер мог поступить по-другому — отвести ее в сторонку и объяснить ей, что она должна представить, чтобы на ее лице появилось нужное выражение. Но у Дзеффирелли были свои методы воздействия. Сейчас Брук не стала бы молчать, но тогда в 16 лет она не знала, что имеет право голоса.

Кстати, отношения с одним из коллег по площадке, тогда ещё начинающим актёром Томом Крузом, тоже не задались. Много позже в одном из интервью Том неудачно пошутил про Брук. Узнав, что актриса принимает антидепрессанты, приверженец сайентологии, которая не принимает существование психиатрии, съязвил: «Ну и где теперь её карьера?» Шилдс не осталась в долгу. Позже она через СМИ отправила ему послание, в котором посоветовала «сосредоточить на борьбе с инопланетянами».