Оромпото, которая превратилась в мужчину, и другие легендарные королевы Африки

Две самые знаменитые правящие царицы, сидящие на троне в Мероэ – Шанакдакете и Аманирена, и при жизни больше прославилась вторая. Во времена, когда Египтом правили римляне, Аманирена пошла на них в поход и разбила римское войско, оставшись в памяти этих пришельцев с севера свирепой, как сама ярость (а ещё одноглазой – что римлян смущало, а её нет).

Она вступила обратно в ворота Мероэ с бронзовой головой со статуи императора Октавиана Августа и зарыла её под ступенями храма, посвящённого победе. Это был идеологический и религиозный акт, поскольку римские императоры считались богами. Римляне в отместку решили завоевать Куш, но очень скоро поняли, что развязали долгую, ничего не дающую войну, и заключили мирный договор. Могила Аманирены, пирамида Джебель-Баркал, всё ещё стоит в Судане, государстве, на чьём месте когда-то был Куш.

Из-за этого появилась даже красивая легенда, что письмо было разработана при царице и по её желанию, и потому первое слово, которое было записано им, было её имя. Но в историю Шанакдакете вошла как первая единолично правящая царица Мероэ и создательница мероитских пирамид.

По образцу женщин-фараонов Египта она, как и её последовательницы, пользовались традиционными мужскими титулами и атрибутами. Её даже звали «сыном Ра». Она правила во втором веке до нашей эры и, таким образом, считается древнейшей из известных чернокожих королев. От неё сохранился скульптурный портрет совместно с принцем-наследником.

От того, что на троне в Мероэ то и дело воцарялись женщины, в античном мире даже сложилось убеждение, что в царстве Куш правят только царицы-кандакии. На самом деле, единолично правили за историю Куша только пять цариц; вероятно, иностранцев вводил в заблуждение тот факт, что титул кандакии носили и жёны царей. По законам фараона Аркамани I они разделяли властные полномочия с мужьями, но всё же считались вторыми лицами в государстве.

Нигерия – страна, появившаяся на месте распространения йоруба, общности народов, известных своей развитой художественной культурой и сложными отношениями с мусульманскими и христианскими колонизаторами. Музыка йоруба в своё время сильно повлияла на то, что мы сейчас относим к латиноамериканским традиционным ритмам и мелодиям.

Язык йоруба, подобно азиатским, считается тональным – от того, на каком тоне ты произнесёшь гласную, меняется смысл слова. Йоруба основали несколько важных в истории Африки городов-государств, которые переживали взлёты и падения.

Им правили цари-алафины – чьи властные полномочия, впрочем, касались преимущественно войны – и каста жрецов. В территории Ойо входил не только сам город и пригороды, но и фермы далеко вокруг. Армия Ойо славилась могучей конницей.

Единственная царица в истории Ойо, Оромпото, так же, как остальные цари, была воительницей и отменной кавалеристкой. Эта царица вошла в число четырёх царей, собравших земли йоруба воедино под властью алафинов из Ойо.

Никто не ожидал, что Оромпото займёт престол, потому что йоруба – патриархальный народ. Оромпото стала царицей после смерти своего брата, царя Эгугуноджу, не оставившего наследников. Она вошла в легенды после личного участия в победоносной битве. Правда, народу было трудно поверить, что такую смелость показала женщина, – и об Оромпото появилась ещё одна легенда. Будто бы она чудесным образом превратилась в мужчину, когда пришла пора занять трон.

Она была любимицей своего дедушки-короля – его восхищал цепкий ум девочки, так что он держал её на руках, пока творил суд, и растолковывал законы и свои решения. Объяснял он ей и вопросы политики и военной стратегии. Когда Амине исполнилось шестнадцать, её объявили наследницей за её братом Карамой и выделили ей личный отряд из сорока девушек – чтобы ей точно было на кого положиться.

Став наследной принцессой, Амина стала и завидной невестой – к ней постоянно присылали сватов с подарками князья и сыновья князей. Но Амине больше нравилось скакать верхом и упражняться с оружием в войске своего брата.

Позже, став королевой и завоевательницей окрестных земель, она просто заводила себе фаворитов – а делиться властью с каким-то там мужем не спешила. Правда, фавориты эти были на одну ночь. Поутру их обезглавливали – жестокие времена! Ни один мужчина не должен был хвастаться тем, что влияет на королеву Амину. С другой стороны, это может быть просто легендой, чтобы подчеркнуть свирепость нрава королевы-завоевательницы.

Отдельных историй стоят принцесса йоруба Мореми Аджасоро, жившая в двенадцатом веке, и принцесса хауса Даурама, на которой оборвался традиционный матриархат её народа – в доисторические времена им правили только женщины.

Своя история стоит и за именем Идии, женщины, ради которой её сын ввёл титул королевы-матери, сделав своей соправительницей – настолько важна была её помощь в его борьбе за власть. Правда, эта история произошла уже в королевстве Бенин, одном из самых развитых государств Западной Африки... до вторжения европейцев.

Хотя эфиопы гордятся тем, что некогда ими правила та самая царица Савская, множество век со времён царя Соломона женщины и подумать не могли о том, чтобы занять престол.

Первой и последней правящей царицей в этой стране была Заудиту, дочь императора Менелика II, известного, среди прочего, тем, что установил прочные дипломатические отношения с Российской Империей. Это при нём в Эфиопии начали прокладывать железнодорожные пути. В общем, на того, кто следовал за императором, возлагали высокие ожидания – быть чуточку хуже уже означало потерять достигнутое.

Наследовал Менелику его внук Иясу, сын сестры Заудиту Шевы Регги. За три года он не сумел оправдать возложенных ожиданий, и его, недолго думая, свергли. Впрочем, настоящей причиной считают желание получить на троне более послушного правителя.

Возложив корону на голову сорокалетней Заудиту, заговорщики настояли на том, чтобы она взяла себе регента-соправителя – мол, он ей очень нужен в силу её слабого женского пола. Таким регентом на правах брата Заудиту (правда, троюродного) стал один из лидеров заговорщиков, рас (герцог) Тэфэри Мэкконын двадцати четырёх лет.

Это позволило ей продержаться на троне (и оставаться живой) четырнадцать лет. Выживать она научилась, пожалуй, ещё когда в десять лет её выдали замуж за её собственного дядю раса Арая, уже взрослого тогда юношу шестнадцати или семнадцати лет. Он умер через два года после свадьбы, и Заудиту потом снова и снова выдавали замуж, исходя из политических соображений её отца.

После смерти второго мужа Заудиту удалось выйти замуж за мужчину, который ей, по видимости, был по сердцу – сводного брата, сына мачехи Заудиту от первого брака, которого она знала очень хорошо. Его звали Гугса Велле, и он, естественно, благоразумно не претендовал на то, чтобы стать соправителем своей супруги. Он также не выразил ни слова протеста, когда Тэфэри объявили наследником его сестры.

Фактически страной собирался управлять военный министр, который смотрел на брата и сестру, ставших соправителями, как на своих марионеток. На деле они его перехитрили. Заудиту, официально провозглашавшая любовь к традициям, стянула вокруг себя консерваторов, Тэфэри, наоборот, расхваливающий прогресс – любителей реформ. Министр фактически остался без собственной партии поддержки.

Заудиту всячески демонстрировала свою набожность и постоянно выслушивала мнение священства. Но, увы – ничего не могла поделать, ведь, как давала она понять, фактически страной правит её брат. В то же время как только дело касалось каких-то личных интересов Заудиту, она без колебаний и без оглядки на брата проявляла свою власть – и ей за это ничего не было, так что есть те, кто видят лукавство в официальных легендах вокруг императрицы.

Конечно же, консерваторы постоянно пытались свергнуть раса Тэфэри, подняв себе на знамя имя заудиту. Раз за разом заговоры проваливались, но один из них, наконец, возглавил муж императрицы – быть может, соблазнившись, наконец, идеей стать её соправителем. После провала и этого заговора и смерти мужа в стычке с людьми кузена Заудиту передала Тэфэри императорский титул, оставив себе почётный – царицы царей. Правда, через пару дней она умерла.

Её врач утверждал, что от диабета, которым она страдала давно. Народная молва – что у неё разорвалось сердце от горя по мужу. Современные конспирологические теории гласят, что Тэфэри принудил её к самоубийству или приказал её задушить. В любом случае, ей было только пятьдесят четыре года, и она до сих пор – единственная императрица в истории Эфиопии.