Четыре невесты Яшки-цыгана и одна его счастливая жизнь при папиных дочках

Да и то сказать – к историям о Гражданской это было ближе. В СССР к тому времени давно вышли мемуары цыганского драматурга Ром-Лебедева о том, как он мальчишкой во время Гражданской оказался на фронте. Даже если режиссёр их не читал, то однозначно угадал с образом мальчика-цыгана в предлагаемых исторических обстоятельствах.

На роли «Неуловимых мстителей» — героев второй экранизации «Красных дьяволят» — режиссёр, Кеосаян-старший, отбирал только спортсменов. Незадача, однако, была с Яшкой-цыганом. Он по сценарию втирается в доверие к бандитам песнями и плясками. Не каждый спортсмен проявляет такие качества. Тем более, что найти именно цыганского мальчика оказалось непросто. Даже возникала идея, не заменить ли цыгана грузином – тоже этническое меньшинство для степей Украины.

Есть разные легенды о том, как Кеосаян сумел найти того самого Яшку, уже отсмотрев три тысячи проб. Одна из них гласит, что из школы-интерната дёрнул в Москву юный цыган, самоходом. Пробы прошёл, но причёска у него была «тюремная» — бритая голова. Тем временем уже всех остальных актёров набрали, и съёмки хотели начать уже поскорее. Некогда волосы отращивать! Мальчика завернули.

Но он, выйдя из студии, увидел открытую гримёрку и в ней – роскошный, кудрявый женский парик смолисто-чёрного цвета. Схватил, надел и пришёл обратно. И режиссёр не смог устоять... А волосы, что волосы – у цыган они растут очень быстро. Р-р-раз, и юный актёр уже с нужной причёской. Под индийских актёров.

Сам Васильев рассказывает, что история была куда проще. Режиссёр решил спросить знакомого актёра-цыгана, Юрия Цурило (это в наше время он – звезда экрана, а тогда был на самом старте своей карьеры) – мол, не подскажешь ли таборного мальчика? И Цурило подсказал, таборного, таборнее некуда. Ваську Васильева из деревни под Владимиром. Ведь родился Васька в самом настоящем кочевом таборе, за шесть лет до указа об оседлости.

В 1956 году, когда вышел указ об оседлости, часть кочевых цыган начали искать способы его обойти, а часть – быстро пристроились в колхозы неподалёку. Отец будущего артиста был из вторых. Зажил домом. На стену повесил кнут – чтобы сыновья в новых условиях не разболтались. Впрочем, вспоминает Васильев в многочисленных интервью, семейное насилие не практиковалось. Отцу достаточно было нахмурить брови или сказать два слова – пристыдить. Сразу пропадала охота дурить.

Жизнь на селе в пятидесятых-шестидесятых била ключом. Привозили и показывали кино, устраивали танцы, а ещё – над самодеятельностью никто не смеялся. Люди реализовывали свои таланты, тягу к творчеству, выступали с песнями, с танцами, с самодельными пьесками. Особенно школьники – им школа давала все нужные инструменты и вообще творчество всячески поощряла. Главной школой в округе был интернат. Там жили вполне домашние дети – просто чтобы за тридесять земель не надо было ехать на уроки. Обстановка была, хотя и полная дисциплины, но тёплая.

В интернате Васька Васильев развернулся. Учился на четыре-пять, везде, где можно было проявить инициативу – проявлял, и не ради галочки, а просто всё вокруг было интересно. Люди ходили на душевном подъёме: военные годы были уже далеко позади, СССР запустил в космос спутник и Юрия Гагарина, а радио давно уже передавало не только официальные новости, но и музыку по заявкам, и развлекательно-познавательные передачи. В общем, как будто новая, свежая жизнь началась.

Интереснее всего Васильеву было, конечно, в самодеятельности. Там он и пел, и плясал, и осваивал разные музыкальные инструменты. Сам участвовал в организации концертов. А летом, на каникулах, гонял коней в ночное с другими ребятами и нанимался пастухом, заработать копеечку в семью – она была многодетная, любая помощь родителям была кстати. Пастухами тогда часто ходили школьники и студенты.

Объявившийся с заманчивыми предложениями кинокарьеры Кеосаян был как будто некстати. Родители Васьки только его сосватали, и все мысли были о будущем – как поступить в училище на механизатора широкого профиля (хлебная тогда и уважаемая профессия, которая давала возможность содержать семью в комфорте) да когда уже свадьба с Валей. Валей звали цыганскую девочку, которая должна была стать Василию женой. Свадьбу думали сыграть не дожидаясь совершеннолетия, только школу закончить, и всё. Нравы у сельских цыган простые.

И всё же Васильев поехать в Москву сниматься согласился – посоветовавшись с родителями, конечно. Родители дали ему небольшую сумму денег, и в столице он первым делом купил на эти деньги приличный костюм. Ведь предстояло ходить по Мосфильму, на глазах у звёзд советского экрана. Хотелось солидности, хотелось в грязь лицом не ударить.

К съёмкам готовились плотно. Четыре исполнителя главных роли сами чистили лошадей, спали с ними рядом – чтобы животные привыкли. Все четверо к началу съёмок должны были получить мастеров спорта, чтобы можно было исполнять трюки без дублёров. И если для городских ребят это не было проблемой – их набрали из спортсменов, то у Васильева в родном селе секций не было. Хотя сам по себе он вполне был спортивный парень. Но и юный цыган получил мастер спорта.

Тут на дыбы встали чиновники: актёры же несовершеннолетние! Только с каскадёрами! Кеосаяну пришлось официально зачислить в штат и каскадёров. Одна беда – в кадре с актёрами подростки, а в кадре с дублёрами, что хорошо видно, взрослые дяди и тёти. В общем, требования безопасности режиссёр и актёры нарушали напропалую. Бывало так, что снимут для проформы с каскадёрами, а потом ту же сцену, но тишком – без них. И монтируют в фильм, конечно, дубли с ребятами.

Из-за этого режиссёр несколько раз ходил под уголовкой. Ведь при съёмках трюков, даже если страхует вся съёмочная группа, то и дело кто-то ушибётся. Васильева, например, чуть раз не разорвало пополам разбежавшимися лошадью и каретой – догадался оттолкнуться от кареты и упасть наземь. Паренёк встал весь в крови, и тут же – вся съёмочная группа вокруг собралась, начала проверять, насколько жив, оказывать первую помощь. Ничего – на другой день снова сниматься пошёл. В двух следующих фильмах серии он тоже обошёлся без дублёров, благо, скоро уже и возраст позволял все трюки выполнять на законных основаниях.

Многие позже завидовали ребятам – ведь в фильме участвовало множество знаменитостей, а в гости на съёмочную площадку к одному из операторов то и дело приезжал сам Высоцкий. Вот только большинство знаменитостей – включая Владимира Семёновича – в сторону подростков и не глядели. А сами ребята первые стеснялись подходить. Зато консультант первой картины, сам маршал Будённый, с юными актёрами был ласков, мог поддержать небольшую беседу. Памяти для советского подростка просто – на всю жизнь!

Уже после первого фильма «Яшка-цыган» обнаружил себя всенародным любимчиком. Когда молодые актёры ехали на встречу со зрителями, страшно было выходить из автомобилей или автобусов – встречала толпа. Ходили слухи, что порой, как рок-звёзд, до места встречи актёров несли на руках. Но такого, конечно, никто не запечатлел – это было как-то не по-советски.

Пока один за другим шли съёмки трёх фильмов, подумать, как карьера и жизнь сложатся, Васильеву было некогда. Только успевал сбегать послать домой денег да иногда приехать проведать родных. Потому что трюковое кино такое – больше времени, чем съёмка, занимает подготовка к ней. Потом, когда последний фильм был отснят, встал вопрос продолжения карьеры. В кино юноше с выраженной этнической внешностью предлагали только эпизоды. После оглушительного успеха сниматься в них было обидно. Да и гарантии, что когда-то из эпизодов удастся выбраться, было никакой. Васильев решил уйти в театр. И больше никогда в кино уже не снимался.

Позже его спрашивали – не обидно, что всю жизнь его ассоциируют с одним персонажем? Актёр отвечал, что Яшка был им самим, тем шестнадцатилетним, горячим, мечтающим сделать мир лучше и верящим в крепкую дружбу. Разве можно обижаться, что тебя запомнили именно таким?

Валя вскоре после начала съёмок помолвку разорвала. Артист – это несерьёзно. Нашли Вале другого жениха, поосновательнее, из соседней деревни. Сначала было обидно мальчишке, конечно. А потом, мотаясь по съёмкам, встречал её при коротких визитах домой – цветущую, счастливую, увлечённую своими малышами и довольно глядящую на мужа, на хозяйство – и понимал, что всё к лучшему. Не смог бы он этой девушке дать такую жизнь, спокойную, с домом – полной чашей.

Действительно, артист, в определённом смысле – это несерьёзно...
Окончив студию при «Ромэне», актёр поступил в штат театра. Получил от театра квартиру. То есть жизнь актёрская началась штатно и спокойно. Вот только снова максимум, что предлагали – эпизоды. А чаще – в массовке постоять. Хотелось же, честно говоря, солировать.

Думать долго Васильев не стал – ушёл в Ленконцерт и начал выступать по Советскому Союзу как певец. Тем более, что тут сразу всё пошло гладко. И цыганские песни советский народ любил послушать, и когда заводил «Яшка-цыган» что-то из «Неуловимых мстителей» — могли целым залом, целым стадионом с увлечением подпевать.

На эстраде в то время действовало правило. Кормишься сам – дай кормиться другим. То есть возьми с собой пару менее раскрученных артистов. На разогрев выпустить, дуэтом спеть. Всем надо кушать, но одним повезло прославиться (а в актёрской славе везение действительно играет большую роль), а другим, не бездарным, нет... Тем более, и многие песни (особенно цыганские) лучше шли с дополнительным женским вокалом.

Так Васильев познакомился со своей первой женой, Галиной Храмовой. Познакомил их, собственно, Пресняков-старший. Храмова была двенадцатью годами старше, Васильев к ней старался проявлять уважение. Но так случилось, что он расстался со своей второй невестой – французской цыганкой Луизой (да, не одна Марина Влади в СССР женихов находила). Одиночество, общее дело, хорошее, душевное знакомство Васильева и Храмову сблизили. Они поженились. Родилась дочь Кнея.

Брак не задался, и каждый вспоминает его последние годы по-своему. Можно понять только то, что у Галины развился обычный недуг советских актёров – алкоголизм. Когда она стала уже совсем дисфункциональна, Васильев увёз дочь к своей матери, а Галине помог устроиться в клинику. Там её успешно вылечили, но до того Кнея прожила годы, которые вспоминает, как травмирующие – без папы, без мамы, и по дому всё заставляют делать. У цыган девочки рано в хозяйство вовлекаются, для маленькой ленинградки это оказалось шоком. Ей, вероятно, казалось, что родная бабушка над ней издевается...

В девяностых квартиру, в которой были прописаны и Васильев, и Храмова, приватизировали и продали. Актёр выпросил у бывшей жены деньги, чтобы построить культурный центр. Но деньги буквально отняли, актёра запугали. Кнея собрала крепких ребят и поехала к несостоявшемуся бизнес-партнёру Васильева – как рассказывает она сама. Все деньги выбить не удалось, только мамину долю. Не пропадала Кнея в жизни и позже. Она переехала в Португалию и отлично освоилась на новом месте.

Следующей невестой Васильева стала молодая певица по имени Марианна. Полукровка, которую воспитывала мама-цыганка. Она ездила в том же коллективе, с которым гастролировал Василий (уже даже Василий Фёдорович). Влюбился в неё актёр без памяти, но – робел.

Ему уже двадцать семь, по советским меркам зрелый мужчина, с браком за плечами. А ей – девятнадцать: по паспорту взрослая, а на деле только вышла из подросткового возраста, легко ранить и уж как легко показаться стариком! И фильма она звёздного не смотрела, в Яшку-цыгана влюблена не была – в отличие от многих советских девчонок. А на гастролях подходила к соседу, как к пожилому мэтру: вам что-нибудь постирать, Василий Фёдорович?

Через два года знакомства они женились. Всю свою жизнь Василий Фёдорович по-прежнему перед Марианной трепещет. Зовёт её Королевной. Наконец-то стал вовлечённым отцом – старательно собирал на гастроли с собой соски, бутылки, ползунки, цеплял на себя одну дочь, пока Марианна несла вторую... Вместе с Марианной в итоге прошёл всю жизнь. Дочери выросли, отучились, теперь выступают с отцом. Растут уже и внуки. Тоже все в музыке, с малых лет – за кулисами и на сцене. Когда придёт срок, пожалуй, можно будет сказать – жизнь-то была счастливо прожита.