Барышня и хулиган. Большая любовь Льва Дурова и Ирины Кириченко

Артист бесконечно уважал свою жену и доверял ей. Но на всякий случай иногда обдумывал, что будет делать в случае ее измены. Слишком уж много было вокруг людей, которые простодушно удивлялись: «Ирина, ну ты такая невероятная, такая сказочная красавица, почему ты выбрала этого коротышку?». Дуров мыслил так: соперник ни в чем не виноват. Ему и так досталось — влюбился, страдал, добивался. А вот жена предала, и с ней больше ничего общего быть не может.

Не помня себя, он поднялся по лестнице, позвонил в дверь. Открыла жена, непричесанная, в халате. Посмотрела на мужа, перепугалась: «Ты чего такой бледный? Лёва, что случилось? Лёва!» Дуров сполз по стене: «Ирочка, я дурак, прости меня. Я только что видел – ты там целовалась с кем-то в сквере... Обознался». Она посмотрела на него и даже ничего не сказала, только покрутила пальцем у виска.

Это был его второй и последний выход в амплуа ревнивого мужа. Первая сцена ревности была еще в юности. Он вышел на улицу и увидел, как Ирина разговаривает с импозантным грузином. Он ей чего-то говорит, размахивает руками, а она отвечает со своей королевской приветливостью. Дуров – маленький, злой, сосредоточенный разбежался, подпрыгнул и дал мужику в челюсть. Потом пришлось извиняться: человек просто спрашивал, как пройти в винный магазин. «Мужик меня понял», — вспоминал потом актер.

Больше в их жизни не было никаких скандалов, непониманий. Лев Дуров и Ирина Кириченко 57 лет прожили вместе и до самого конца пронесли о жизни огромную любовь друг к другу.

Лев учился на третьем курсе школы-студии МХАТ, когда к ним перевелась новенькая из киевского театрального института. Они с парнями стояли в коридоре, острили – и все, как один, замолчали: мимо прошла эта девушка. Красивая – но красивых в студии было немало; она совершенно удивительно улыбнулась. Вроде приветливо, но так, как улыбаются принцессы своим подданным.

Потом Лев узнал, что бабушка Ирины была фрейлиной императрицы, а дед служил генералом в царской армии – вот откуда этот аристократизм. Но ему, низенькому пареньку из лефортовской коммуналки, и в голову не пришло, что это мезальянс, он сразу понял, что принцесса станет его женой. Кстати, и Дуров мог гордиться своим происхождением: среди его предков была знаменитая кавалерист-девица, и он состоял в родстве со знаменитыми дрессировщиками Дуровыми.

Ухаживать за Ириной Лев начал с присущим ему темпераментом и размахом. Мог оборвать клумбу, чтобы принести любимой цветы. Выпрыгивал из себя, чтобы понравиться. Упорно не понимал слова «Нет». Он никогда не сдавался, поэтому сдалась Ирина. А у нее было много поклонников, и не все могли смириться, что она выбрала Дурова.

— Ирина, ну почему он? Очнись! Он же метр с кепкой! – с болью в голосе спрашивал очередной отвергнутый поклонник.
— Понимаешь, в чем дело, — понижала голос Ирина. – Если уж начистоту говорить. У тебя есть балберка?
— Н...нет.
— Вот. А у Лёвы есть, — она обрывала разговор и уходила.
По студии пополз слух о дуровской балберке, некоторые не выдерживали, спрашивали у него, что это такое-то?

— Я не могу вам сказать, — Дуров опускал глаза и чуть ли не краснел. – Это слишком интимное.

Интернета тогда не было, и о том, что балберка – это поплавок от рыболовной сети, все узнали гораздо позже.

Ирина Кириченко и Лев Дуров поженились на последнем курсе. Жить было негде, занавеской отгородили угол в комнате у родителей Льва. Когда у них родилась дочь Катя, Дуров сам смастерил детскую кроватку.

Они были счастливы всегда и везде: и в бедной молодости, и потом, в благополучной жизни. Ирина всегда понимала, что ее муж – гениальный актер и режиссер, и ей не было обидно оставаться в его тени. Работали они вместе, в театре на Малой Бронной. Однажды Дуров начал работу над постановкой спектакля и на главную роль взял Ирину. Но очень скоро понял – зря, не ее это роль. Сказал: «Ты знаешь, у меня на эту роль есть другая кандидатура». Ирине было обидно, но она понимала – сейчас не муж разговаривает с женой, а режиссер с актрисой... Они не поссорились.

Последние три года Ирина уже не вставала, лежала после перелома шейки бедра. Врачи не стали оперировать ее в 77 лет. Лев Константинович старался все время быть рядом с любимой, заботился о ней, старался рассмешить. Когда жена умерла, он затосковал, сразу постарел, сник. Говорил, что легче ему становится только в церкви.

Но знаменитый дуровский характер не позволял отступать, не давал сдаваться горю, и Лев Константинович изобрел приемлемый способ жизни: думать об ушедшей жене с тем же теплом, которое они пронесли через всю жизнь.

Актеру было 83 года, когда остановилось его сердце. Скорая примчалась сразу же, сердце запустили, но из комы он не выходил. Врачи две недели боролись за жизнь Дурова. Дочь актера вспоминала: незадолго до его смерти он пришел в себя. «Папа, мы тебя не отпустим», — закричала Катя. Он смотрел на нее своими хитрыми острыми глазами. И вдруг улыбнулся: мол, еще повоюем...