Александр Солженицын и Наталья Решетовская. Драматический брак

На четвертом курсе они поженились. Родителям ничего не сказали – не хотели расстраивать их ранним браком. В свадебное путешествие уехали в Тарусу. Уходили в лес, ложились в траву. Солженицын читал жене Льва Толстого, говорил, что она – вылитая Наташа Ростова. Начало их общей жизни было счастливым, и они оба думали, что так будет и дальше. А дальше была Великая Отечественная.

В 1945 году к Наталье вернулось ее письмо, которое она писала мужу на фронт. На конверте пугающий штамп: «адресат выбыл». Она пыталась разыскать своего Саню, писала запросы и каждый раз натыкалась на стену молчания. В те годы такое бывало часто: человек исчезал, и все. Как будто и не было. Уже после победы, летом, Наталье позвонила тетка Александра и ровным голосом сказала: «Сегодня я отнесла ему передачу».

Так Наталья узнала, что ее муж жив. Пусть не на свободе, но жив! Значит, они могут еще когда-нибудь встретиться, и нет никакого «никогда». Она то плакала, то смеялась. Во всяком случае, теперь она может действовать.

Карточки еще не отменили. Все жили бедно, голодно, но Наталья умудрялась постоянно отправлять мужу хорошие посылки. Понятно, что сильно ущемляла себя, зато Александр получал книги, карандаши, еду. «Покупала по карточкам селедку и меняла ее на сыр и сало», — писала она в своих мемуарах. И непрерывно писала ему письма, одно за другим. Он должен знать: его любят, его ждут.

Она ждала его, и правда хотела дождаться. Но время шло, и ждать становилось все труднее. Солженицын уговаривал: оставь меня, устраивай свою жизнь, едва ли я вернусь. Она долго отказывалась, и он радовался этому: «Нежная моя! Больше трех лет я уговаривал тебя оставить меня. Но ты отказалась — и я счастлив, что это так произошло».

А потом она ужасно устала ждать, и как раз встретила очень хорошего человека, профессора Рязанского медуниверситета Всеволода Сомова. Он один воспитывал двоих сыновей. У Натальи не было детей, и она была счастлива стать мамой для этих мальчишек. С Сомовым она была чувствовала себя любимой, но забыть первого мужа не смогла.

Однажды в Москве она пришла в гости друзьям и увидела у них Солженицына. Он недавно освободился из лагеря. Удивительно: никакой разлуки как будто и не было. Они говорили друг с другом так легко, как бывает только с очень близкими людьми. Из гостей вышли вместе, прятались в какой-то подворотне от дождя, мерзли. Солженицын сунул ей в руки учебник математики: посмотри в обложке.

Дома у подруги Наталья распотрошила обложку. Там были стихи, которые Солженицын писал для нее в лагере.

Отречение

День второй в себя не приду.
Я — мужик, а рыданьями горло сжало.
Вот она — на каком году
Эта весть меня ожидала...

<...>

Я ведь жил — не ценил твою близость и нежность.
Жили вместе — а мне б так и хоть одному.
Вот — и бьёт. Бьёт — развод!
Бьёт о лагерный рельс неизбежность.
Шли давно мы к тому.
Боль такая, что в общей для всех маяте
Оказались мы оба — не те...

Что с ней делалось! После этих стихов Наталья просто не могла не вернуться к Солженицыну. Поехала к нему в Мезиновку, где он работал сельским учителем. Солженицын встречал на станции, потом шли к нему домой и целовались на каждом шагу. Писатель смотрел на нее и все повторял:
— Как ты похорошела!

Вскоре писатель переехал к Наталье в Рязань. Там, чтобы не обвиняли в тунеядстве, устроился школьным учителем. Ставку взял минимальную, 60 рублей, чтобы школьная нагрузка не мешала писательству. Жили на зарплату Натальи – она была доцентом в местном институте, заведовала кафедрой и хорошо зарабатывала. «Саня был похож на заведенную машину — все писал, писал...» - вспоминала она.

Писательству была подчинена их жизнь: никаких гостей, никаких развлечений, в кино – два раза в месяц.

Солженицына реабилитировали в 1957 году. В «Новом мире» по личному указанию Хрущева опубликовали «Один день Ивана Денисовича». Писатель получил все, чего заслуживал: признание, деньги, известность. Наталья, которая многие годы посвятила служению мужу, была счастлива. Конечно, она не ждала благодарности, подарков и цветов. И кстати, как она вспоминала, «в плане подарков Саня был достаточно скуп: иногда цветы — букетик ландышей в день регистрации, иногда ноты, книги».

Известный писатель Солженицын – не то, что школьный учитель Солженицын. У него начались романы. Самый яркий – с красивой дамой из Ленинграда, профессором математики. Наталья вспоминала: «Женщина была моложе меня года на четыре, выглядела хорошо, а вот мне было некогда заниматься собой. И Саня увлекся». Он признался Наталье: в его жизни появилась другая, и она много для него значит.

Это был правильный ход: писатель опешил. А потом к ним в гости пришел Твардовский и весь вечер осыпал Наталью комплиментами: умница, блестяще играет на пианино, водит машину, занимается наукой! У кого еще есть такая женщина? Солженицын как будто очнулся: у него такая жена, а он крутит какие-то романы! Обнял жену и негромко сказал: «Можешь все ленинградские письма из папок выкинуть и уничтожить. Этой женщины в моей жизни больше не существует».

Сколько всего они пережили вместе! В 1970 году, на юбилее их совместной жизни, писатель поднят тост: «Выпьем за то, чтобы до гроба быть вместе!» Прошло еще несколько месяцев, и Наталья узнала: помощница Солженицына Наталья Светова ждет от него ребенка. Световой было 28 лет. Наталье Решетовской – 50. Солженицын сказал, что надо разводиться, конечно.

Ночью на даче Солженицын работал, Наталья спала в соседней комнате. Солженицын задел локтем книгу, она со страшным грохотом свалилась со стола. Обычно Наталья сразу выбегала к нему:
— Саня, все в порядке?
А тут – тишина. Он удивился, пошел посмотреть. Наталья лежала без сознания, на тумбочке – пузырек от снотворного. Солженицын побежал к соседу-врачу, вызвали «Скорую». Три дня Наталья была в коме, к счастью, ее удалось спасти. Разводились они три года, причем в самом печальном для женщины варианте: муж хотел уйти, жена «боролась за него». Потом все-таки развелись.

Была еще такая история, очень известная: после развода Наталья Алексеевна поехала на их дачу и там под деревом сделала маленькую могилку, похоронила фотографию Солженицына. Так она хоронила свою любовь, их долгую жизнь, свои посылки в лагерь, все слова, которые он говорил. Так она прощалась с прошлым, в которое не будет возврата. Солженицын нашел эту могилку, когда косил газон, и устроил дикий скандал:
— Как ты можешь хоронить живого и близкого тебе человека?

... Наталья никогда больше не вышла замуж, вполне нормально и даже тепло общалась со второй женой Александра Исаевича. В конце своей жизни она тяжело болела, и Солженицын оплачивал для нее сиделку. На каком-то высшем уровне они с ним так никогда и не расстались. Ведь это ей он писал когда-то: «Как бы мне не было трудно, в какое бы положение я ни попал — теперь уж и знаю, что после каждой неудачи бывает удача, после каждого падения — подъем — и жизнь снова цветет и распускается в глазах человека, который считал, свои глаза померкшими навек. То нежно, то горячо целую свою Наталочку».