4 легендарных покорительницы Арктики: от викингов до дочери русского генерала

Эрик и его дочь Фрейдис жили в десятом веке, когда убийствами и свирепостью было никого не удивить – так же, как и авантюрностью. И всё же оба сумели произвести большое впечатление на своих современников. Хотя, колонизируя безлюдную в тот момент Гренландию, Фрейдис ничем особенным не отличилась, известно, что она осталась там жить и оттуда уже отправилась на открытый отцом остров Лабрадор, возглавив отряд, присоединившийся к чужой экспедиции. Викинги называли остров «Винланд».

В Гренландии Фрейдис оказалась вслед за отцом – неизвестно, по её ли воле это произошло. Но в Винланд она отправилась сама, надеясь добыть себе славу и богатство. У неё уже были конкуренты из исландцев, и на месте она оговорила их, чтобы муж их убил (или так считается – что оговорила). Но известна она не только устранением конкурентов.

Однажды на дома викингов напали местные жители. Собственно говоря, викинги начали первыми – они стали совершать набеги на местных сразу, как укрепились на берегу, и, скорее всего, захватывали женщин (ребёнок как минимум одной оказался в Исландии, утверждают генетики). Напали местные ночью, и скандинавы в страхе бросились прочь.

Тогда беременная Фрейдис схватила оружие, порвала одежду на груди, принялась стучать оружием и кричать, одновременно устрашая нападавших своим свирепым видом и стыдя беглецов. Викинги ободрились, вернулись и дали американцам отпор. Кстати, Фрейдис была не единственной женщиной, приехавшей с этой экспедицией.

Одной из самых знаменитых авантюристок девятнадцатого века (не путать с аферистками), а также начала двадцатого была альпинистка Джозефина Дибич, в замужестве Пири. Американка, дочь немецких переселенцев, она отличалась энергичным характером и крепким сложением. Её арктическая история началась с того, как она, молодая секретарь МВД США, пошла на танцы и познакомилась с молодым инженером по имени Роберт Пири. Вскоре они поженились. На дворе стоял 1888 год.

Пири к тому моменту твёрдо решил изучить Гренландию и один раз уже бывал там с экспедицией в ненаселённые её части. Во вторую экспедицию он поехал с молодой женой, через пару лет после свадьбы. И не сказать, чтобы заставил – напротив, ей и самой было очень интересно. Она, как и другие женщины (все остальные были, правда, инуитками), должна была шить и чинить спальные мешки и одежду, а также готовить еду. Еду при этом Джозефина зачастую добывала сама, отправляясь на охоту с ружьём наперевес.

Поскольку на начало экспелиции Джозефина была уже беременна, неудивительно, что в процессе освоения Гренландии она родила. Ко времени родов она уже сдружилась с инуитками, неплохо объяснялась с ними, и после родов ей помогли. Поскольку ничего больше похожего на пелёнки не нашлось, рождённую малышку бестрепетно завернули в американский флаг. Первые несколько месяцев жизни девочке предстояло не знать, что такое солнце – кругом стояла полярная ночь.

Маленькую мисс Пири назвали Мэри Аннигито. Второе имя она получила в честь инуитской женщины, сшившей ей меховой костюмчик: один только американский флаг девочку бы не согрел. Сама Аннигито же, как и другие инуиты, звали малышку «Снежное дитя». И вовсе не потому, что та родилась на крайнем Севере – эка невидаль! А потому, что у неё были очень белая кожа и очень белые волосы. Такого они ещё не видали.

Летом Джозефина отправилась домой с ребёнком и грузом трофеев, превратив свою с мужем квартиру в зал славы: везде были развешаны меха, бивни и прочие памятные вещицы из Арктики. В этой обстановке миссис Пири непринуждённо встречала журналистов и отвечала на их вопросы об экспедиции. Вскоре она опять отправилась в Гренландию.

Вернувшись уже со вторым ребёнком, Джозефина вынужденно поставила на покорении Арктики крест и перешла к писательству, благо собранного материала хватало не на одну книгу. Одна из них была детской и называлась в честь дочери – «Снежное дитя».

Правда, муж её, пока Пири хранила очаг и воспитывал детей, немедленно завёл себе женщину греть постель – из инуиток. Увы, в этом отношении судьба Джозефины – это судьба многих смелых, верных, самоотверженных подруг. Зато в 1955 году, то есть уже на склоне лет, она получила медаль от Национального географического общества. Да и с мужем помирилась – по крайней мере, после того, как он отморозил пальцы и она его выходила, они жили вместе. Может быть, он что-то понял, а может быть, уже не очень был нужен женщинам.

Второй знаменитой белой американкой, покорявшей Арктику, была уроженка жаркой и солнечной Калифорнии, Луиза Бойд. Когда супруги Пири впервые вместе бороздили гренландские снега, она была ещё малышкой, потому что родилась за год до их свадьбы – в 1887 году.

Семья Бойд была богата, и до какой-то поры детство и юность Луизы можно было назвать счастливыми. Вместе с двумя братьями она постоянно гуляла верхом и ходила в походы. Но в какой-то момент оба молодых Бойда умерли от проблем с сердцем. Девочке-подростку пришлось не только справляться со внезапно наступившим одиночеством, но и взять на себя заботу о родителях, которых смерть сыновей подкосила. Они в ответ окружили её такой мощной гиперопекой, что Бойд скоро почувствовала, что готова ехать куда угодно, только прочь из дома. Иначе она, пожалуй, с ума сойдёт.

Нет, ответом изначально не была Арктика. Напротив, среди первых мест, посещённых Бойд, был жаркий Египет. Там она стала медсестрой и боролась с эпидемией гриппа-испанки – той самой, с которой в наше время сравнивают эпидемию коронавируса. А через год она отправилась на автомобиле в одиночку колесить по США – это во времена, когда гладкие дороги были большой редкостью. Заодно Луиза вела путевые заметки.

То ли от такой дочерней неблагодарности, то ли по другим причинам, но вскоре оба родителя Бойд умерли, и она оказалась наследницей огромного состояния. Вскоре она на круизном лайнере проплавала по Северному Ледовитому океану мимо Шпицбергена, а затем – снаряжала экспедицию на Землю Франца-Иосифа. Арендовав судно под названием «Хобби», на котором недавно ходил по холодным морям сам Амундсен.

Бойд вернулась из экспедиции не только первой женщиной, ступившей на Землю Франца-Иосифа, но и с трофеями, взволновавшими публику: тут были 700 фотографий, семь метров киноплёнки и, что в то время не порицалось, одиннадцать шкур белых медведей. Бойд застрелила их сама. Пресса немедленно окрестила её «Полярной Дианой» и «Леди Арктикой». «Жила-была Бойд, юная леди, которой сторонились полярные медведи» – немедленно разошлась о ней эпиграмма.

There was a young lady named Boyd
Whom polar bears tried to avoid.
For when she fired shot
They went where 'twas hot
With a joy not unalloyed

В двадцать восьмом году на снежных арктических просторах пропала экспедиция знаменитого Умберто Нобиле, пытавшегося покорить Арктику на дирижабле. На его поиски отправился сам Амундсен – и тоже пропал без вести. Тогда спасательную экспедицию организовала уже Бойд – несмотря на все голоса, уверявшие, что пропадёт и она. «Двадцать два человека в опасности!» – указывала Луиза. А у неё хватало денег и возможностей попробовать их спасти. Не развлекаться же теперь на светских вечерах?

Экспедиция преодолела больше 16 000 километров, осматривая всё, что только могло быть похожим на стоянку человека – но не нашла следов ни Нобиле, ни Амундсена, вернувшись ни с чем. Нобиле через некоторое время нашёлся сам и смог указать, где остальные. Их спасал экипаж советского ледокола «Красин». Амундсен же погиб. Тем не менее, Луизу по возвращении впервые встретили не как богатенькую сумасбродку, а как героиню. Норвежское правительство наградило её Крестом Святого Олафа.

Путешествие в попытке спасти людей сильно изменило Луизу, и следующие четыре её арктические экспедиции были научными. Из-за нехватки специалисток она набирала мужчин-учёных, так что в этих экспедициях было только по две женщины – она сама и её секретарша, миссис Рош. Луиза лично проводила разного рода замеры и фотографировала разного рода объекты, а также представителей арктической фауны. Все собранные данные она дома обрабатывала и предоставляла научному сообществу. Её вклад в изучение Арктики в конечном итоге оказался очень значителен.

В России тоже хватало женщин, готовых устремляться в ледяную пустыню со всеми её опасностями и проблемами быта. Одной из них была дочь генерала Александра Жданко, Ерминия. Она родилась чуть позже Луизы Бойд – в 1891 году, и росла отчаянной девчонкой. В семье повторялась байка о том, как юная Ерминия пыталась сбежать воевать в Порт-Артур.

Чтобы получить доступ в самые опасные места, девушкой Жданко окончила курсы сестёр милосердия. Но вместо фронта ей подвернулась полярная экспедиция. Она услышала, что из Петербурга в Архангельск идёт корабль под названием «Святая Анна». И оттуда, из Архангельска, он отправится уже на Дальний Восток по Северному Ледовитому океану.

Со смутной надеждой Ерминия вписалась в первую, «цивилизованную», часть маршрута, и не прогадала. Уже на полпути оказалось, что судовой врач не намерен продолжать путешествие, и Жданко смогла выдвинуть свою кандидатуру в качестве медицинской работницы.

Начальником экспедиции был дальний родственник Ерминии, Георгий Брусилов – собственно, только поэтому Жданко удалось уговорить его взять её в первую часть путешествия. Судя по записям Жданко, участие в походе до Дальнего Востока она вообще сочла своим долгом – не оставлять же экипаж без врачебной помощи! Правда, один из матросов был прежде ротным фельдшером, но Жданко не очень доверяла его опыту. Перед самой экспедицией она отослала телеграмму отцу, спрашивая разрешения. Тот ответил, что не одобряет, но... предоставляет решать самой. Она и решила. «Святая Анна» продолжила движение с Ерминией на борту.

Возле полуострова Ямал корабль, однако, прочно вмёрз в лёд. Начались долгие месяца арктического плена. Без возможности связаться с землёй, пополнить запасы... Вместе со льдом судно дрейфовало всё больше на север. К 1914 году его вынесло к Земле Франца-Иосифа.

Быстро кончился керосин. Били тюленя и жгли в плошках тюлений жир. В копоти было всё. Над Ерминией подшучивали – ей, мол, теперь и не покрасней нормально, как барышне положено. Под копотью всё одно не видно будет... Она в ответ улыбалась. Успокаивала нервных, срывающихся. Ухаживала за заболевшими. Здоровым играла на фортепиано – звук игры иногда перекрывался треском лопающегося льда.

После очередной крупной ссоры штурман Альбанов – тот самый, благодаря которому мы знаем подробности участия Ерминии в экспедиции – ушёл пешком по льду искать землю и людей. Он звал и Жданко, но та отказалась бросать больных. Альбанов и те, кто пошёл с ним, выжили. Судьба оставшихся на «Святой Анне» неизвестна. Хотя есть романтическая криптотеория, что каким-то чудом именно Брусилов и Ерминия выжили – может быть, оказавшись в плену, ведь началась Первая мировая – и поженились.

А путь, который собирался проделать Брусилов, смогла проторить легендарная Капитан Анна – Анна Щетинина, советская морячка, в 1935 году. Но для этого ей понадобился большой железный ледокол. Видно, правильно говорил Папанин, набирая на «Челюскин» людей: «Без женщины Арктику покорить нельзя».

Благодаря ему, список покорительниц Арктики пополнился после Ерминии такими именами, как синоптичка Ольга Комова и исследовательница химии полярных вод Параскева Лобза. А много позже прославится как уже пешие покорительницы арктических льдов советский женский отряд «Метелица», среди основательниц которого – космонавтка, так и не выпущенная в космос.