Юлия Кулешова: «Заговорив о домогательствах к детям, я открыла ящик Пандоры»

В ответ пришёл не десяток сообщений: на меня обрушилась лавина писем. От людей с очень похожими ситуациями: внешне благополучная семья, абсолютно недопустимые домогательства от тех, кто должен был защищать, непонимание, куда идти за помощью. И — непроницаемые, не верящие ребёнку или не замечающие ничего родственники.

Мне казалось, я открыла ящик Пандоры. Да, я и сама пережила это, но в самом страшном сне не могла представить масштаб проблемы. Письма приходили без остановки. Писали взрослые, пережившие это в детстве. Писали подростки в текущей ситуации сексуализированного насилия. Писали матери детей, с которыми это только что сделали.

Подросткам не к кому обратиться, они опустошены, испуганы, не понимают, где найти помощь, очень боятся осуждения или уже с ним столкнулись. Родители растеряны, раздавлены чувством вины и бессилия, запутаны противоречивой информацией и не знают, как действовать, чтобы помочь ребёнку. 99% тех, кто мне писал, никогда не говорили никому о том, что с ними сделали в детстве или подростковом возрасте.

Буквально на коленке, как конструктор «Лего» — психологи, психиатр, юридическая помощь. Команда собралась по принципу согласия с простой идеей. Мы не поддерживаем применяемую и к детям, и к подросткам недопустимую риторику — «ты спровоцировал насильника». Вся ответственность в ситуациях сексуализированного насилия лежит только на взрослых, которые нарушают границы, запутывают и эксплуатируют младших.

Казалось бы, такая очевидность! Но нет, нам пришлось отсеять целый ряд «специалистов», которые вещали: «Ребёнок сам привлек взрослого своей сексуальностью или желанием любви» или «Это нужно воспринимать как обоюдно полезный духовный опыт, который две души подарили друг другу».

Мы начали проводить психологические консультации людей буквально через месяц после выхода моего текста на «Таких делах». Возможность помочь другим позволила мне не провалиться в совсем глубокую яму отчаяния от того, что я узнала о мире. По статистике ВОЗ от 2016 года, каждая пятая девочка и каждый тринадцатый мальчик переживают сексуализированное насилие. И чаще всего — в семье. Я и сама мама, знаю, как больно читать такое. Хочется сказать, что «это у них, там».

Существенная часть таких действий направлена на очень маленьких детей, четырёх-семи лет. Они не могут осознать, что происходит, не могут это артикулировать, и их легко запугать. Достаточно сказать: «Это наш секрет, если ты кому-то расскажешь, у твоей мамы разорвётся сердце» — и с ребёнком можно делать это очень долгое время.

Сексуализированное насилие над детьми начинается с небольших нарушений границ: взрослый погладил ребёнка между ног, получил в ответ стеснение и молчание, потом продвинулся дальше — это ещё называют «ласковое насилие». Всё происходит постепенно, границы размываются, и ребёнок не понимает, норма это или нет. У детей нет критического мышления и представления о том, как нужно. Формировать эти представления в общении и совместной жизни — задача родителей и близких.

Если в семье принято пренебрегать желаниями ребёнка, заставлять обниматься и целоваться, когда он не хочет, то в других ситуациях ребёнку будет очень сложно вдруг понять, что это не норма. И поэтому профилактика — в семье учить ребенка говорить «нет», «стоп», когда что-то не нравится, а взрослым — останавливаться, если ребёнку неприятны какие-то телесные взаимодействия, кто бы это ни делал: родители, бабушки, дедушки.

От родителей, которые к нам приходят, мы слышим много историй о том, что старшие родственники вообще не признают, что у ребёнка есть право сказать «нет». Ребёнок говорит «мне не нравится», но его продолжают щекотать и дёргать. Это, с одной стороны, межпоколенческий конфликт, потому что иногда старшие родственники не знают о личных границах и знать не хотят. С другой стороны, конечно, причина в отсутствии общих норм.

«Тебе поверят» даёт 150-250 индивидуальных психологических консультаций в месяц. Люди, которые обращаются к нам, столкнулись с сексуализированным насилием в детстве и подростковом возрасте — это могут быть домогательства от сверстников, старших или взрослых, шантаж в интернете, изнасилования или сексуальная эксплуатация.

И это покрывает лишь небольшую часть запроса на помощь. Наша идея: сделать базовую психологическую помощь доступной, потому что у огромного количества россиян нет возможности её оплачивать. Обратившийся может получить до восьми консультаций бесплатно. За это время он проделает «базовую» работу с проблемой: может рассказать, что было, обсудить ситуацию, понять, что в этом нет его вины.

Узнавать новые ситуации людей, которых насиловали, домогались, злоупотребляли в детстве — это постоянно терзать свою картину мира вопросом: «Простите, это остановка "Ад"?» Раньше я, собираясь, например, на детский день рождения с дочкой, получала сообщение и «вылетала» на весь день. Крутила ситуацию в голове, писала всем, кто может помочь, и плакала.

Однажды муж решил, что мне нужно переключиться, и повёз нас в путешествие. Наверное, было здорово, но поездки я не помню вообще. Потому что неделю проплакала в обнимку с телефоном в водопаде сообщений. Теперь, узнавая о какой-то ситуации, я даю себе ограниченное время на эмоциональное погружение и быстро выхожу.

К сожалению, объёмы насилия огромны, и я могла бы заниматься этой темой многие годы. Но я должна просто, обязана отдыхать. На даче с великами. В бане с подружкой. В горах. На море. Ультимативный отдых без связи.

Записала Лилит Мазикина.