«Я перестала скрывать, что убила мужа»: как пережить домашнее насилие, вернуть себя и придумать выставку

«Мне сложно описать переломный момент, я практически ничего не запомнила, — признается Ольга. – Только страшно до слепоты и глухоты, ожидание боли, переживание, что ребёнок проснётся. Не могу описать свои чувства и мысли, потому что не помню. Удивилась очень, когда нож мыла. Осознание содеянного парализует. Ничего не понимаешь, только на автомате моешь нож Fairy и губкой для мытья посуды...»

Ольга ударила мужа ножом, обороняясь. Он и раньше бил ее, но этот раз был особенно жестоким и хитроумным: ушибы головы врачи не нашли, а потому выходило, что очевидных следов удушения и побоев не зафиксировали (на это особенно упирало следствие). Битое стекло по всей квартире суд во внимание не принял. И было слишком сложно доказать, что в момент, когда тебя определенно хотят лишить жизни, это знаешь на 100%, никаких сомнений и мыслей о том, как все будет выглядеть на суде. Вопрос встает ребром: либо ты умираешь, либо ты защищаешься.

«Бывает и так, что мы совершаем поступки, которые не хотели и не планировали совершать. Как бы приятно ни было думать о том, что человек – высокоразвитое существо с принципами и ценностями, случаются моменты, когда животные инстинкты берут верх и срабатывает программа самосохранения», — говорит Ольга.

Ее судьба пугающе прозаична и повторяет практически каждый первый рассказ девушек, подвергшихся домашнему насилию.

«Стандартная история, в которой основным было: "ребёнку нужен отец", "бьет – значит, любит", попытки прекратить отношения с мужем и получить развод, попытки сбежать в другой город (Питер, Псков) подальше от мужа, — вспоминает Ольга. – Я испытала на себе все возможные манипулятивные инструменты: обещания и слёзы мужа, желание задарить подарками, угрозы забрать сына, федеральный розыск, который быстро помогли оформить друзья из соседнего отдела полиции.

У меня был маленький сын, и это делает женщину сговорчивой, доверчивой, культивирует в ней сострадание до уровня жертвенности. Способность принести себя в жертву, отдать на избиение ради того, чтобы не забирали ребёнка. Детей часто используют для сговорчивости. Муж угрожал отнять сына или подбросить наркотики, намекал, что у него есть возможности для этого. После того, как меня объявили в федеральный розыск быстрее, чем приняли к производству заявление о побоях, я поверила во всемогущество мужа и просто терпела. Ждала, когда ему надоест, постоянно испытывая основное ощущение любой девушки в такой ситуации – ощущение полной безнадёжности, удушающей липкой слабости и невозможности быть услышанной и хоть что-то изменить».

Осознание того, что она убила мужа, пришло к Ольге не сразу. Но когда пришло, ее первыми мыслями было – обеспечить благополучие сына, пока ее «не будет» (то есть когда она сдастся и сядет в тюрьму отбывать наказание). Она вызвала сестру и адвоката, чтобы оформить опекунство. И только потом обратилась в полицию.

Этот «прагматизм» позже станет основой обвинения и осуждения по статье о предумышленном убийстве. И эта глава повествования добавит Ольге боли и страданий, помимо собственных внутренних угрызений. Он будет сжигать себя изнутри, а извне ее будет прессовать общество, которое не желает признавать свои язвы, ведь

Муж Ольги был старше её на 14 лет, у него уже был опыт брака, который доказывал, что проблемы с неоправданной ревностью и агрессией были у него всегда. Но суд не принял во внимание, что в предыдущих отношениях муж Ольги даже нанимал детектива, чтобы поймать девушку на измене. Да и сама первая – гражданская – жена Алексея на процессе давала неоднозначные показания и тоже не раз занимала позицию обвинения жертвы.

«Я постоянно сталкивалась с формулировкой "сама виновата" со стороны полиции и судьи/прокурора. Это их работа – осуждать и обвинять, поэтому ничего кроме сопротивления я внутри не ощущала. Я испытывала боль и злость во время судебных заседаний, когда выслушивала ложные показания сводной сестры и гражданской супруги, которые умолчали о многих фактах, а сестра мужа даже меняла показания во время следствия. Мне было невыносимо плохо – и от этого отношения и поведения в том числе.

Был период в жизни, когда я делала сама себе больно. Я испытывала вину за содеянное, несмотря на то, что я отбыла наказание в виде лишения свободы. Я занижала себя, критиковала и постоянно оборачивалась назад, страдала из-за потерянного времени, которое я провела вдали от сына. Я грызла себя внутри за то, что не проводила сына в первый класс, не была рядом, когда он разбил коленку, был зайчиком на Новогодней елке. Я рыдала ночами от мысли, что я смогла бы спасти сына от психиатрической больницы, в которую он попал после моего заключения. Я делала себе больно каждую ночь, гоняла по кругу эти мысли, обвиняла себя. Я пыталась выплакать то, что держала в себе годы заключения. Я не могла позволить себе слабость, в местах заключения – это непозволительная роскошь.

В какой-то момент я поняла, что страдая по прошлому и потерянному, я отнимаю у себя настоящее. Я собралась, взяла себя в руки. То, что было, не исправить. Я хочу сберечь то, что есть».

«В 2011 году я считала себя жертвой. Против меня было всё. Сейчас я отношусь к произошедшему, как к опыту, которым важно делиться, — рассказывает Ольга. – Я перестала скрывать тот факт, что я убила мужа и понесла за это наказание. Я перестала винить себя в том, что произошло. Эта история научила меня выбирать, в первую очередь, безопасность для себя и своего ребёнка. Не верить клятвам и обещаниям, а судить человека по действиям. Не верить в то, что я могу быть виновата в плохом обращении со мной. Нельзя терпеть и ждать, когда муж станет прежним родным человеком. Этого не случится никогда, но в этом нет вашей вины. Вы не можете повлиять на ситуацию, жертвуя своим телом и безопасностью.

Мне бы хотелось изменить в себе прошлой одну вещь – веру в то, что если я буду жертвовать собой и позволять мужу себя бить, лишать сна, эмоционально меня мучить, то тем самым я сохраню семью и отца для своего ребёнка. Что смогу понять и простить мужа на следующее утро после ночи издевательств (ведь он без меня «жить не может» — и обязательно исправится). Я хотела бы исправить эту наивность и доверие. И предупредить о ней других».

Ольга проделала огромную работу над собой, хотя поддерживать в себе жизненные силы было порой чрезвычайно сложно. Главными стимулами движения к свету были сын и желание помочь другим таким же жертвам домашнего насилия, которых не слышат и не хотят ни признавать, ни защищать.

«Колония откладывает отпечаток на самооценке и видении мира, разрушает твою ценность и уважение к себе. Ощущение ценности получилось вернуть только в этом году благодаря работе с психотерапевтом. Я разобралась с негативными установками и уверенностью, что я виновата в том, что со мной так дурно обращались. Теперь я знаю, что это не так. Плохое случается и с хорошими людьми. Я также обрела уверенность в том, смогу физически за себя постоять, потому что занимаюсь Крав-Мага (система самообороны) у замечательного тренера Александра Марчака.

Внутренние силы на изменения появляются, прежде всего, из любви к сыну. Все это время я стремилась вернуть связь с ним. Связь с самым любимым в жизни человеком. Стать для него нужной и любимой. И, конечно, я возвращаю себе ощущение ценности благодаря помощи другим».

Ольга продолжает работать над собой и помогать, помогать, помогать. В июне она пробежала Гонку Героев, сейчас отправилась на покорение Казбека. Вместе с сыном она участвовала в приготовление бутербродов для бездомных и готовила ужин в детском доме, сейчас занимается Telegram-проектом «Как дальше», который помогает подвергшимся домашнему насилию женщинам научиться слышать свое тело, свои эмоции, прорабатывать травму, артикулировать проблему, не чахнуть под давлением токсичного окружения и постепенно восстанавливаться.

«Нефиолетовая выставка» — еще одна деталь этой кампании Ольги против насилия и на пользу общества. Новый арт-проект получил такое название неслучайно. В языках романской группы фиолетовый цвет ассоциируется с насилием, потому что violet (фиолетовый) и violence (насилие) созвучны. В русском же фиолетовый ассоциируется с равнодушием — «всем всё фиолетово». Организаторы проекта неравнодушны к проблеме домашнего насилия и хотят еще раз напомнить о том, что оно разрушает жизни людей и приумножается при равнодушии и, значит, допущении большинства.

«Я рассматриваю выставку как возможность начать разговор на тему домашнего насилия. Перестать делать вид, что этого не существует, — акцентирует внимание Ольга. – Показателем существования проблемы является упоминание этого явления. Если это событие не обсуждается, его якобы нет. В нашей стране настолько мало говорят о домашнем насилии, что можно предположить, будто его не существует, либо встречается оно редко, в качестве исключения, поэтому не представляет опасности и не достойно обсуждения.

Это точка зрения тех, кому посчастливилось не сталкиваться с этим явлением. Но я точно знаю, что насилие существует. От близкого человека, который обещал тебя любить и заботиться, который отец твоего ребёнка. Именно этот человек бьет тебя, бьет так, как будто ты боксерская груша. Наотмашь. Да, это стыдно признать, что у тебя не идеальный брак. Потому что ты считаешь, что это равнозначно тому, что у тебя не получилось и это лично твоя вина. Но это не так!

О происходящем нужно говорить по нескольким причинам. Во-первых, это единственный способ прожить эту боль – вынести ее из темного угла и выставить под свет, сделать именно то, что боишься. Огласка насилия — это противостояние насильнику! Не стоит потакать, замалчивая пережитое. Говорить громко – способ заставить задуматься о происходящем тех, кто устанавливает законы. Мужчинам не понять женщин, но нас можно услышать.

А во-вторых, это шанс предостеречь девочек, которые только-только столкнулись с первым рукоприкладством. Показать, что надо бежать – и бежать прямо сейчас. Насилие в семье – это не норма. Не нужно это терпеть и соглашаться на такое. Надо бороться. Кроме себя надеяться не на кого».

Когда: с 8 июля по 4 августа
Где: арт-пространство Cube.Moscow
Что: «Нефиолетовая выставка / Nonviolet exhibition», посвященная теме домашнего насилия. В проекте под кураторством Елены Крыловой участвуют художники и активисты Алиса Гокоева, Аксана Лисовская, Руслан Меллин, Юлия Наполова, Макс Отто, Юлия Цветкова* (*внесена Минюстом России в Реестр иностранных средств массовой информации, выполняющих функции иностранного агента).
Автор идеи выставки - героиня фильма «Почему женщины убивают?», создатель и автор социального проекта в телеграме «Как дальше» Ольга Симонова.