«Все мы люди»: 10 историй о том, как изменилось отношение к русским за границей

Ребёнку я с первых дней сказала делиться со мной всем, что ей могут сказать в школе, и попросила учителей следить за ситуацией. Никаких оскорблений ни разу не было. Более того — одноклассники стали чаще звать её в гости, потому что мы общаемся с другими родителями и те понимают, что у нас дома сейчас поток информации, тяжёлые разговоры, страшные видео на ноутбуках и слёзы. Поэтому дают возможность ребёнку уйти в гости и отвлечься. Это то, что касается моей личной ситуации, в целом так.

Сейчас я с семьёй живу в Турции, в Стамбуле. Приехали сюда в конце февраля, буквально через три дня после Дня защитника Отечества. Изначально мы планировали пожить здесь месяца полтора-два: мой муж — айтишник, работает удаленно ещё со времен локдауна, ребёнка перевели на удаленку. Я планировала писать тесты для русскоязычных изданий, готовить лекции и экскурсии. Но последние события внесли свои коррективы, и теперь мы рассматриваем Турцию как плацдарм для эмиграции.

В Стамбуле мы не стесняемся говорить на русском, к местным обращаемся на английском — большинство нас понимает. Изменения отношения к русским в Турции мы не заметили. Вообще мы в этой стране не впервые. Последний раз были осенью. К русским относятся хорошо. Конечно, сейчас я напрягаюсь, когда у меня спрашивают откуда я. Но в ответ агрессии не встречаю. Однажды хозяин кондитерской, узнав, что я из России, вообще заявил «Путин — брат!». Это смолтолк такой, вряд ли это связано с реальной политической поддержкой Путина. Никакой дискриминации нет. Все вежливы, гостеприимны. Проблемы есть только на уровне государства. Например, сейчас сложно завести счёт в турецком банке — россиянам отказывают.

Работаю на себя. Осенью прошлого года открыла кафе в Лиссабоне, а до этого работала удаленно в сфере маркетинга. Каждый день я говорю на английском, русском и немного португальском — насколько хватает знаний. За последние две недели я не заметила никаких изменений в отношении ко мне. У меня, как у бывшего пиарщика и маркетолога, есть заготовка-сторителлинг о том, как я кафе открыла меньше, чем через год жизни в другой стране. Сначала побаивалась говорить, что я из России, но спустя неделю—две поняла, что европейцы, американцы, да и вообще туристы со всего мира нормально на мое происхождение реагируют. Так что их все равно восхищает история русской предпринимательницы.

Никто ещё ни разу не уходил из кафе, когда я говорила, что я из России. В основном, люди относятся с пониманием, что текущие события поддерживают далеко не все русские. А мои постоянники вообще мне предлагали плечо в качестве поддержки и говорили только добрые слова. Лично я не сталкивалась ни с какими проявлениями дискриминации. Но, например, на этой неделе моей знакомой отказали в открытии счёта в португальском банке из-за российского паспорта, хотя основание есть — рабочий контракт. Также среди весомых оснований открыть счёт — ИП и безработица.

Я работаю конюхом с проживанием, фактически нахожусь на работе 24 часа в сутки. Общаюсь на испанском языке — испанский у меня хороший, и я себя считаю довольно интегрированной в общество. Отношение ко мне не изменилось — мексиканцы в принципе очень вежливые; сама культура такая — вежливая, бережная к эмоциям друг друга. Несколько моих контактов спрашивали о ситуации, все ли в порядке с моей мамой, которая осталась в России. Когда они узнавали, что у меня есть родственники по обе стороны границы, они выражали сочувствие и больше этих вопросов не задавали. Дальше мы общались по делу, по работе — отношения не изменилось. К нам регулярно приезжают булочники с хлебом на фургонах. Они тоже обменялись со мной похожими репликами — и больше эту тему не затрагивали, хотя я продолжаю покупать у них свежий хлеб каждый день.

Знакомой девочке-подростку в школе задали написать сочинение с рассуждениями о политической ситуации, и она попросила моей помощи. Мы побеседовали, а после я ее спросила об оценке за сочинение: она получила 10 — высший балл. Местные очень переживают из-за цен на бензин, но в душу не лезут. Все выражают сочувствие, но очень ненавязчиво. Ни увольнений, ни дискриминации, ни отказа в обслуживании — ничего нет.

Работаю как фрилансер, в том числе на правозащитные организации. Знаю только русский — и говорю только на нем. Отношение ко мне в последнее время вроде никак не изменилось. Во всяком случае, ни в магазинах, ни в кафе, ни среди своего окружения я не заметил каких-то агрессивных поползновений. Хотя я не очень релевантный пример, потому что 80—90 % времени провожу дома с семьей, которые тоже говорят по-русски. Единственное что часто спрашивают (таксисты), это почему и для чего я начал волонтерить в посольстве Украины. Но без какой-то злобы. Таким же тоном они спрашивают, почему у меня, как у парня, длинные волосы. Года три назад подобные вопросы мне уже задавали — тогда ходили слухи, что казахстанцы русофобы и притесняют русских. Меня казахстанский народ, включая местных акимов, «притеснял» только желанием вкусно накормить как иностранного гостя.

Работаю удаленно, через собственную сербскую компанию. С семьей и друзьями разговариваю на русском, с остальными — на «так себе» сербском. В последние две недели отношение сербов ко мне не изменилось, хотя политическую позицию местные занимают разную. Мы разместили под стеклом автомобиля записку с выражением собственной позиции — стекла две недели целые.

Нахожусь в стране с середины декабря 2019. Сменить страну прямо перед эпидемией неизвестной болезни? Могу, умею, практикую. Учусь и работаю, но не привязана к этому визой, есть право на проживание. Работала год в IT, сейчас самозанятая как творческая специалистка, открыла свой крошечный бизнес чтобы иметь возможность реализации в соответствии с правилами местного законодательства. Учусь я постоянно, но самоорганизованно, исключением были классы языковой практики в Santa Monica College, которые я посещала сразу после приезда месяца полтора (они бесплатные). Из дополнительного обучения я купила пару электронных курсов, на которые я давно посматривала ещё из России, но не имела возможности приобрести. Плюс летом 2021 у меня была возможность поучаствовать в программе менторинга от Woman in Animation. Это бесплатно, если вашу заявку отберут.

Практически каждый день я говорю (преимущественно пишу) на английском и русском. Английский — язык страны, и на нём я общаюсь со всеми официальными структурами и со всеми местными друзьями и знакомыми. На русском я общаюсь с местным русскоязычным комьюнити и со своими друзьями из России. Мои сетевые знакомства (независимо от страны проживания) тоже в основном русскоязычные. Я, кстати, живу в очень маленьком городке в Орегоне, и была крайне удивлена тем, что тут есть немаленькое русскоязычное комьюнити. В последние недели люди стараются быть более поддерживающими и внимательными. Все, с кем я разговаривала очень внимательно меня слушают, задают вопросы, относятся очень по-человечески ко всему что происходит. Мой местный друг после напряженного рабочего дня два часа читал о ситуации, чтобы быть в курсе последних событий, потому что мне надо было поговорить с кем-то, кто менее вовлечён эмоционально (другой материк играет роль). Местное комьюнити русскоговорящих больше поддерживает друг друга, мы из разных стран, но сейчас это неважно. У многих родственники в Украине.

Я не сталкивалась с дискриминацией на почве того, что я приехала из России, вообще не разу. В какой-то мере это наоборот помогает, потому что есть группы переехавших разные и локальные комьюнити, где люди помогают друг другу. Я читала, что у кого-то был другой опыт, но я получила только поддержку и помощь. Я сталкивалась с гендерной дискриминацией и с некоторыми другими её видами, но в России по этим пунктам всё было значительно хуже, я никогда не чувствовала себя в безопасности. Например, я оформила охранный ордер в Америке, в России это просто невозможно. Америка — это вообще страна иммигрантов, то что я из России тут скорее бонус, потому что людям интересно послушать историю, у многих предки переехали точно так же несколько поколений назад, и люди, с которыми я общалась, обычно хорошо об этом помнят. Многие люди в возрасте посещают места, из которых уезжали их родственники — Шотландию, Польшу, Германию, Францию. Пока я жила в России, я абсолютно не хотела детей, сейчас я не настолько категорична. Потому что это представимо, у меня появилось ощущение базовой безопасности. Если у меня всё же будут дети, я надеюсь они когда-нибудь смогут посетить Петербург. Пройтись по Гостинке, посмотреть как разводят мосты, постоять в очереди в Эрмитаж, поучаствовать в выставке в Этажах, заглянуть в бар Мёртвых поэтов, откатать традиционную экскурсию по рекам и каналам. Я не уверена, что у меня будет такая возможность.

Я переехала к мужу в ноябре 2021 года из Москвы. До недавнего времени я работала с российскими компаниями удалённо, то есть, с местными общалась только в магазинах, в кафе, в инстанциях, с соседями и с друзьями мужа, который не немец. То есть, выборка у меня специфическая. Я не заметила, чтобы ко мне изменилось отношение. Если честно, европейцы вообще не очень понимают, кто из России, а кто из Украины. Для них наши языки звучат одинаково, выглядим мы тоже одинаково. Недавно в магазине меня приняли за украинку, когда сказала, что русская, стали обнимать и жалеть. В целом, здесь люди. Как и везде.

Говорю на русском и иврите, не сталкивалась ни с каким проявлением дискриминации: ни с проблемами на работе, ни с отказом обслуживать, ни с оскорблениями. Вся страна сейчас сплотилась и волонтерит, помогая беженцам, вне зависимости от страны исхода: русские, молдаване, украинцы, коренные израильтяне — все. Но нам проще: мы все, вне зависимости от страны исхода — евреи.

Я живу здесь уже 10 лет, работаю. Ежедневно использую русский, английский, украинский и чешский. За последние две недели отношение не изменилось никак. Ни до, ни после я пока не столкнулась с никакой дискриминацией. Но увидим, что будет дальше.

О том, что изменилось для россиян внутри страны: какие отечественные корма для животных выбрать вместо исчезнувших импортных марок и что будет с ценами на сигареты.