«Нулевой пациент»: какой была реальная история, рассказанная в сериале?
Был ли секс в СССР?
В СССР декларировалось отсутствие секса при наличии любви. А следовательно – отрицалось существование проституции и СПИДа. Это ведь только на Западе с его тлетворным влиянием такое было возможно, — говорилось устами всевозможных советских чиновников.
И вот, в 1988 году в далекой от Москвы, с её соблазнами, Калмыкии вспыхнула эпидемия ВИЧ. Причем, зараженными в большинстве своем оказались дети, определенно не имевшие «сомнительных связей».
В самом начале появления ВИЧ на территории СССР, ничуть не сомневаясь в существовании вируса, с ним начал работать инфекционист Вадим Покровский, сын главного эпидемиолога СССР. В сериале его зовут Дмитрий Гончаров, а сыграл его Никита Ефремов.
Единичные случаи ВИЧ в СССР были и до этого, и Покровский неоднократно имел с ними дело. Но в отсутствие адекватной просветительской компании, широкое распространение вируса было вопросом времени. И, конечно, никто не мог предполагать, что первая крупная вспышка ВИЧ затронет 75 детей и четверых взрослых в Калмыцкой СССР.
Кто виноват и что делать?
Лаборатории по определению антител к ВИЧ работали в то время только в Москве и Ленинграде. По сюжету сериала, молодой врач Кирсан Аюшев (его сыграл Аскар Ильясов) принял решение тайно от руководства отправить образцы крови больных детей на анализ в Москву. Результаты подтвердили его догадку. В сериале инфекционист, сыгранный Ефремовым, узнает о ВИЧ из «молнии» по результатам анализов детей. В реальности же к его прототипу Вадиму Покровскому напрямую обратилась жительница Элисты, у умершего ребенка которой, как у неё самой, был обнаружен ВИЧ.
Когда отрицать очевидное оказалось уже невозможным, власти, что на региональном, что на государственном уровне, в лучших советских традициях «скандал» пытались замять, а журналистов и врачей — запугать, приставив к ним сотрудников КГБ.
Информация о ВИЧ разнеслась по Калмыкии, а затем и по стране, и безо всякого Интернета, а о медицинской тайне на просторах бывшего СССР и сейчас остается только мечтать. Заразившихся малышей и их семьи оскорбляли, чурались, взрослых отказывались брать на работу. В сериале это показано очень достоверно. Одна из жертв трагедии в отчаянии дважды пыталась покончить жизнь самоубийством. Многим пострадавшим пришлось поменять место жительства, чтобы спастись от буллинга. С ними, как с прокаженными, обращались даже медицинские работники. И, как оказалось, именно медицинский персонал сыграл в распространении чумы ХХ века в Элисте главную роль.
От внимания Покровского, к тому времени прибывшего на место, не ускользнуло, что не все инструменты в нужном количестве отправляются в Центральную дезинфекционную станцию, а разница в цифрах может доходить до 40%. В отсутствие в нужном количестве одноразовых стерильных инструментов, медсестры меняли только иглы, делая инъекции из одного шприца сразу нескольким детям. Зачем набирать несколько порций одного препарата, если можно «уколоть» нескольких пациентов, которым прописано одно и то же лекарство?
В этой истории, разворачивающейся по всем законам детектива, оставалось неизвестным лишь одно — кто был тем самым «нулевым пациентом»? От кого пошла цепочка заражений, в которую вошло почти 80 человек?
О том, как это будет показано в сериале, нам пока остается лишь догадываться (на Кинопоиске вышли первые три серии «Нулевого пациента»), а в реальности военный, семьянин и отец двоих детей дежурно сдал кровь в пункте анонимной сдачи крови на ВИЧ. Он был родителем одного из первых детей, погибших в Элисте. И именно он, как оказалось, привез вирус из Конго, где воспользовался услугами секс-работниц без презерватива во время стоянки корабля, на котором служил.
ВИЧ тогда и сейчас
Одно из самых удивительных открытий, с которым сталкивается зритель «Нулевого пациента», состоит в том, что с 1988 года почти ничего не изменилось. Да, мы пересели на более современные автомобили, стали иначе одеваться, а по сути?
Можно вспомнить о случаях сборов подписей жильцов подъездов против онкобольных детей, для которых благотворительные организации снимали квартиры, — из страха заразиться раком. Или о случаях, когда детей с аутизмом выгоняли с детских площадок. Стоит ли удивляться реакции советских людей на появление соседей с ВИЧ?
Как и тогда, сейчас общество страдает от нехватки информации при ее невероятном обилии. Среднестатистический обыватель уверен, что уж с ним-то этого точно не произойдет никогда. Хотя основными средствами предупреждения эпидемий является информирование и соблюдение правил безопасности — это в равной степени касается и ВИЧ, и любого другого вируса (вспомним недавнюю пандемию).
Еще в 1989 году против работников медучреждения в Элисте возбудили уголовное дело, но, спустя 12 (!) лет его прекратили за истечением срока давности. И лишь еще через десять лет, в 2011 году потерпевшие, часть из которых к тому моменту уже умерла от последствий СПИДа, наконец добилась признания обвиняемых виновными и получила компенсации по 100 тысяч рублей. Всего до победного конца смогли дойти лишь семь пострадавших, остальные сдались, признавая победу системы.
И в наши дни каждое обвинительное заключение в адрес медиков, совершивших врачебные ошибки, остается грандиозным событием и прецедентом.
Академик Вадим Покровский, который живет и здравствует поныне, посвятил свою жизнь изучению ВИЧ и СПИДа, а также вызываемых ими сопутствующих заболеваний. Он опубликовал более 300 научных работ, две монографии, четыре учебных пособия и является автором шести изобретений.