Кричащая тишина. История женщины, в детстве пострадавшей от сексуального насилия

«У меня не очень-то много воспоминаний о детстве. Думаю, так мой разум защищает меня от того, что со мной случилось.

Мой папа был очень нестабильным человеком. Совершенно непредсказуемым. Он мог вдруг впасть в ярость и кинуться на маму с избиениями прямо у меня на глазах. Я помню, как убегаю от него, разъяренного, и прячусь под шкаф. Я ужасно его боялась.

И что еще я теперь знаю - что его поступки повлияли на всю мою жизнь. С тех пор как мне исполнилось двенадцать, к избиениям добавились еще и приставания. Он трогал меня, и говорил со мной так, как говорят со взрослыми, подсовывал порнокартинки мне в кровать... Заставлял смотреть на него.

До того, как все это началось, я росла радостной и открытой девочкой. Потом я изменилась. Еще бы. Стала в школе настоящим проблемным ребенком. Мне очень хотелось, чтобы кто-нибудь заметил: что-то не так. Что-то происходит. Но за нарушения меня лишь отстраняли от занятий, и в итоге я только больше времени проводила дома. Запертой. С ним. Потому что он не работал.
Все, что я пыталась предпринять, чтобы защитить себя, делало только хуже.

И я боялась его. Знала, что он хочет, чтобы я молчала. Он подкупал меня сладостями, чтобы я хранила этот наш секрет. Это продолжалось до моих пятнадцати.

Всю мою подростковость я провела одинокой. У меня была пара приятелей, но, конечно, никакого бойфренда. Я о них и думать не могла. По выходным я отправлялась в библиотеку и проводила все свободное время, уткнувшись в книжку.

Все изменилось в конце моего первого университетского года. Я тогда как будто немного сошла с ума - встречалась с кучей мужчин, пытаясь добрать все, что когда-то упустила. Начала пить.

Мне было трудно завязывать отношения с людьми, сближаться. Я как будто хотела стереть все воспоминания. Делала рискованные вещи, много пила и совершала много ошибок.

А в девятнадцать я все рассказала маме.

Она все еще жила а с моим отцом, но мне нужно было хоть с кем-нибудь поделиться. Она очень расстроилась. Поверила мне. Но — так и не оставила его. И так никогда и не высказала ему все это в лицо, как однозначное обвинение.

И я тоже так и не смогла сделать это. Просто не смогла. Даже встретиться с ним хотя бы еще один раз.

Мои первые серьезные отношения закончились болезненным расставанием. Я тогда работала в IT (хотя работу ненавидела). Как-то в отпуске я влюбилась в мужчину, который уехал как раз перед тем, как я узнала, что беременна. Я ему об этом не сказала. Раньше он говорил мне, что собирается жениться на другой, и я решила, что лучшее в моей ситуации — это аборт.
Дальше я плохо помню. Бродила одна под Рождество, плакала. Это были очень тяжелые дни. Где-то через год я уже почти все время проводила в барах. Много алкоголя, много случайного секса с мужчинами, которых я даже не знала. Которым было плевать, кто я такая и что со мной происходит.

Я жила как будто в тумане.
Поворотной точкой стала смерть моих родителей. Отец умер первым. Мне тогда было 32. На похороны я не поехала. В детстве я очень любила папу. Но после всего, что он сделал... Любовь закончилась. И я не собиралась выказывать ему уважение даже таким способом. Даже появлением на похоронах.

Чувствовала я себя совершенно раздавленной. Помню, купила маленькую книжку с поддерживающими фразами — ну, просто чтобы вспомнить, что в мире есть вещи, ради которых стоит жить... Это был самый темный период моей жизни. Спать я совсем не могла — у меня всегда были со сном проблемы, но тут началась бессонница. Любой звук пугал — даже просто скрип открывающейся где-то двери или скрипящие половицы, даже шум дождя. Все переносило меня назад, в детство. В насилие. Как будто бы прорвало плотину, и я чувствовала все — и я была в ужасе.

Если вдруг удавалось заснуть, то одни и те же кошмары накрывали с головой. Во сне мужчина преследовал меня, пытаясь убить. И это длилось годами. Годами я вздрагивала днем от любого шороха и не могла заснуть ночью. Три-четыре часа беспокойного сна, день ужаса перед очередной наступающей ночью, в которой обязательно вернется мучающий меня кошмар... Каждое утро я просыпалась уже разбитой. Конечно, это не могло не сказаться на всей моей жизни, и на работе, когда я к ней вернулась. У меня совершенно не получалось сконцентрироваться.

Мне нужна была помощь. И я решилась на терапию. Когда-то давно, в подростковости, я пробовала, но тогда у меня не хватило сил довериться специалисту. Наконец после долгих поисков, я открылась одной из психотерапевтов, и она смогла помочь мне осознать, со скольким мне нужно разобраться и расставить по местам, чтобы помочь самой себе и своему здоровью.

Со временем — и с психотерапией - мои кошмары прекратились. Я страдала от депрессии всю мою жизнь, и тут впервые я почувствовала себя лучше. Мир посветлел.

Только в процессе терапии я осознала, насколько саморазрушительным было мое поведение в прошлом. Я никогда не была счастлива. Вся моя жизнь была продолжающимся разрушением — продолжением того, что случилось со мной в детстве. И именно смерть матери запустила мою бессонницу и ухудшила состояние — потому что лишь пока она была жива, я как будто бы чувствовала себя немного защищенней от отца-насильника. Ведь все плохое случалось, только когда ее не было рядом. Когда ее не стало, я будто бы потеряла единственную защиту.

Спустя несколько лет после смерти моей матери я встретила моего будущего мужа. Мне было уже сорок. И это были первые отношения моей жизни, в которых я чувствовала поддержку и уважение. И я могла доверять и быть открытой. Мы любим друг друга.

У нас нет детей, и это моя большая печаль. Но я с детства даже мысли не допускала о том, что у меня, родом из моей несчастной семьи, могут быть дети. Я отказалась от этой идеи с самого начала. А сейчас, когда я чем дальше, тем больше чувствую себя исцеленной, когда наши отношения с мужем уверенны и стабильны — уже просто слишком поздно.

Единственное, о чем я жалею — что я так никогда и не поговорила с отцом напрямую. Я хочу знать: если он любил меня, почему он со мной так обошелся? И знала ли моя мама об этом? Я хочу знать правду.

Мне повезло, я смогла развернуть мою жизнь и собрать ее воедино. Я смогла преодолеть последствия всего того вреда, что мне причинили. Я счастливо замужем, мне нравится проводить время с детьми мужа, и когда-нибудь я с удовольствием стану бабушкой.

А еще я никогда не узнаю всего, что со мной случилось — и мне придется с этим жить. Я позволяла всему, что произошло в прошлом, подчинять себе мою жизнь — но я отказываюсь дальше быть жертвой».

К сожалению, история Дженни Энсор не уникальна. По данным Всемирной организации здравоохранения каждый четвёртый взрослый подвергался в детстве физическому насилию, а каждая пятая девочка и один из тринадцати мальчиков пострадали от сексуального насилия.

Психологические исследования говорят о том, что пережитое в детстве насилие влияет на всю последующую жизнь. На отношения с другими людьми и способность доверять, на работу (трудоголизм или самосаботаж), на здоровье (это тело недостойно заботы и лечения), на компульсивное переедание, чтобы подсознательно защититься от внимания — словом, на каждый аспект жизни. И выйти из этого стоит многих лет психотерапии.

Россия сейчас — одна из немногих стран в мире, где люди никак законодательно не защищены от семейного насилия: в январе 2017 года семейные побои были переведены из Уголовного кодекса в административный. За насилие положен штраф, а сам факт насилия обязана доказывать сама жертва.

Часто дети не в состоянии сами рассказать о том, что с ними произошло что-то плохое — из страха или стыдливости. Психотерапевт Екатерина Сигитова написала мануал о том, как разговаривать с детьми о сексуальном абьюзе и насилии.

Согласно исследованиям по психологии посттравматического стресса, симптомами пережитого или переживаемого прямо сейчас насилия могут быть страхи, нарушения сна, потеря аппетита, агрессивное поведение, сексуализированные игры, недоверие взрослым, депрессия, пренебрежение гигиеной тела или, наоборот, навязчивые стремления к чистоте, избегание телесной и эмоциональной интимности, непоследовательность и противоречивость поведения, побег из дома и попытки суицида.

Чем раньше ребенок получит помощь психолога — тем больше возможности облегчить его боль и снизить разрушительные последствия насилия.

Фото: Getty images, Facebook.com (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации), Instagram (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации)