Как на самом деле отмечали Новый год в Советском Союзе? Правда о ёлке и закусках

В 1935 году в СССР внезапно разрешили елки. Это было удивительно, потому что с 1926 года молодая советская власть последовательно искореняла елочные базары, елочные игрушки и прочие атрибуты идеологически вредного Рождества. На агитплакатах того времени из-за невинной, вроде бы, елочки выглядывали главные враги режима – кулак и поп. Религия – опиум для народа, домашние новогодние праздники – буржуазные пережитки, советскому народу и особенно детям ничего этого не нужно, такой была официальная риторика. Но без нарядной елки с подарками не бывает счастливого детства, и многие люди, во всем остальном совершенно законопослушные, устраивали для своих детей новогодние праздники тайно. Пусть за плотно задернутыми шторами, но елка мерцала огоньками, и грецкие орехи оборачивались в золоченую бумагу, и клеились фонарики и гирлянды из разноцветной бумаги.
Серый ослик твой ступает прямо,
Не страшны ему ни бездна, ни река...
Милая Рождественская дама,
Увези меня с собою в облака!

Но в 1935 году новогодние праздники не просто разрешили, их настоятельно рекомендовали! В «Правде» вышла статья за подписью члена ЦК КПСС Николая Постышева «Давайте вернем нашим детям елку»: «Следует этому неправильному осуждению елки, которая является прекрасным развлечением для детей, положить конец. Комсомольцы, пионер-работники должны под Новый год устроить коллективные елки для детей. Не должно быть ни одного колхоза, где бы правление вместе с комсомольцами не устроило бы накануне Нового года елку для своих ребятишек».

В конце концов, даже Ленин с Крупской приезжали на детскую елку в Сокольники! Что ж, такой стала новая государственная политика: «жить стало лучше, жить стало веселее». Новый год официально стал самым главным атрибутом этой веселой жизни, как в «Карнавальной ночи»: «Товарищи, есть установка весело встретить Новый год!» и вытеснил из народного подсознания идеологически неправильное Рождество. Но идеологическим советским праздником он так и не стал: наоборот, очень личным, который хотелось разделить только с близкими и друзьями.

Со второй половины тридцатых стали вырисовываться черты знакомого нам Нового года. Появился Дед Мороз с мешком подарков и его внучка Снегурочка, веселые лесные зверушки, «раз-два-три, елочка, гори!», и хоровод под «В лесу родилась елочка». Кстати, песню про елочку еще до революции придумала гувернантка Раиса Кудашева. Советскому Новому году «лошадка мохноногая торопится-бежит» подошла идеально, дети стали разучивать ее для школьных и детсадовских утренников вместе с текстами, которые специально написали советские писатели и поэты.

Постепенно сложился сюжет новогодней сказки, которую разыгрывали на всех детских утренниках: Дед Мороз и Снегурочка торопились к детям на елку, Баба-Яга и другие враги им мешали, а друзья, Снеговик и хорошие лесные зверушки – помогали. В финале всегда побеждало добро, дети звали деда Мороза, и вот он уже здесь, борода из ваты, в руках волшебный посох: «Слышу, слышу, спешу, спешу! Здравствуйте ребята! Ох, как вы за год подросли, окрепли!»

Люди, которые родились в СССР, помнят эту мистерию, эту магию школьных праздников: первоклашки становились в хоровод вокруг высоченной елки в спортзале, а Дед Мороз в синей шубе с морозным рисунком ходил вдоль круга и доставал подарки из бархатного мешка: всем, даром, и никто не уходил обиженным! Загорались огни на елке, и конца не было дистиллированной детской радости. А вечером родители приносили с работы Кульки с разными конфетами (иногда там был даже грильяж), шоколадкой, вафлей, усталым яблочком и мандаринкой. Самой крутой в Кульке считалась конфета «Гулливер», и всегда мечталось как-нибудь так преуспеть в жизни, стать таким счастливчиком и любимчиком Деда Мороза, чтобы получить целый кулек одних «Гулливеров».

Конечно, Дед Мороз приходил к детям не только на школьную или дедсадовскую елку; самый лучший момент Нового Года был, когда он звонил в дверь твоей квартиры. Благосклонно выслушивал стишок, который разучивался специально для этого случая и читался с табуреточки, и голосом, подозрительно похожим на папин, хвалил за то, что ты была такой хорошей девочкой и весь год хорошо себя вела. Вручал подарок – обычно разочаровывающе-полезный, но иногда такой, о котором мечталось весь год. Потом ты подрастала и понимала, что Деда Мороза «не шущештвует», но боялась, что в этом году он не придет, потому что ты уже большая, и чудес больше не будет.

Но чудеса оставались, просто видоизменялись и плавно перемещались во взрослую жизнь. Были специальные новогодние ритуалы, которые полагалось соблюдать, чтобы «год был хорошим», приметы вроде «как встретишь, так и проведешь». В полночь, до первого удара курантов, как только Горбачев заканчивал свою поздравительную речь, полагалось загадать желание и выпить шампанское, но это лайтвариант. Чтобы сработало наверняка, полагалось написать желание на бумажке, сжечь, высыпать пепел в шампанское и выпить. Кстати, Горбачев не первым из генсеков стал обращался к советскому народу в новогоднюю ночь; Брежнев тоже, но это было один раз, 31 декабря 1970 года, а потом это делал за него диктор центрального телевидения Игорь Кириллов.

Интересно было в 1987 – советских граждан поздравлял президент США Рональд Рейган, а американских – наш Михаил Сергеевич. После поздравления главы государства по телевизору начинался «Голубой огонек»: чудесное шоу с главными звездами страны: артистами, спортсменами, космонавтами. Кроме этого, главно-телевизионного, были ритуалы помельче: Новый год полагалось встречать во всем новом; один пельмень лепили со странной начинкой, кому он доставался, того в новом году ждала большая удача. Была, кстати, прекрасная традиция отправлять всем знакомым новогодние открытки с пожеланиями «крепкого здоровья, успехов в работе и мирного неба над головой». И был нигде не прописанный, но строгий ритуал новогоднего стола.

Традиция Новогоднего застолья выросла из застолья Рождественского: окончания поста отмечали обильным, щедрым, ужином, чтобы и жизнь целый год была обильной и щедрой. Исследователи советского быта считают, что новогоднее меню в советские годы определялось набором продуктов, которые можно было раздобыть в условиях хронического дефицита. Обычно это были салаты «Оливье», «Мимоза» и селедка под шубой, а также холодец, заливная рыба, курица на горячее, сыр и колбаса (особенно ценился финский сервелат), желательно икра, обязательно мандарины. Они созревали в Абхазии как раз в конце ноября – начале декабря, и появлялись на прилавках магазинов как раз под Новый год.

В 70-80 годы стоимость среднего новогоднего стола, по подсчетам историков, составляла 100-150 рублей, а то и больше, целая зарплата! Но часто было принято праздновать Новый год большими компаниями, а вскладчину это не так обременительно. 1 января было принято доедать недоеденное, смотреть советские фильмы, ходить в гости. И все было хорошо, как и обещал советский Дед Мороз, а он был настоящий, не чета нынешнему. И, кажется, он правда нас любил, потому что выполнял все, что обещал: мы были живы, здоровы, добивались каких-никаких успехов в труде и учебе, а небо над головой было мирным. Спасибо тебе, Дедушка, за счастье, каждый год новое. Давно хотели это сказать, да все как-то...