«История преступления, в которое никто не поверил»: как изнасилование превращает жизнь женщины в ад
Photo by Şahin Yeşilyaprak on Unsplash
По статистике каждая пятая женщина сталкивается с сексуальным насилием. Считается, что доля изнасилований, о которых знает полиция, составляет от жалких 13 до 35 процентов общего числа случаев. Это значит, что в лучшем случае один насильник из трех может оказаться в тюрьме за то, что он совершил. В лучшем случае — потому что обращение в полицию не гарантирует, что дело будет доведено до конца и правосудие восторжествует.
Когда американка по имени Мари Адлер позвонила в полицию и заявила об изнасиловании, она еще не знала, через какой ад ей предстоит пройти. Процесс расследования свернулся так же быстро, как запустился: столкнувшись с постоянным презрением и тотальным недоверием окружающих, Мари сломалась и отозвала заявление. Как результат — ее моментально заклеймили неуравновешенной лгуньей. Ее имя смешивали с грязью в газетах и на ТВ, друзья перестали с ней общаться, а полиция требовала признаний в психической невменяемости. Вычислить насильника удалось только через несколько лет, когда две живущие в разных округах женщины-детективы сопоставили детали дела Мари с чередой новых преступлений.
«Невероятное» — это правдивая криминальная история, в которой жертву маньяка саму превратили в преступницу. Книга основана на статье двух американских журналистов, Кристиана Миллера и Кена Армстронга. Они размотали весь змеиный клубок, указав на проколы полиции и блестящую работу детективов. Их журналистский проект принес им множество наград — в том числе Пулитцеровскую премию в 2016 году. По мотивам книги также снят мини-сериал, вышедший в 2019 году на Netflix. Интервью с участниками дела, следственные материалы, важные детали от бдительных свидетелей — пора узнать правду о череде жесточайших преступлений, сломавших жизнь не одной девушки.
Несмотря на обилие фактов и деталей конкретного дела, проблема, которую затрагивает «Невероятное», куда шире. Это книга о том, в какой реальности живут женщины даже в продвинутом XXI веке. Никакая презумпция невиновности не работает в отношении жертв насилия.
...Мари вышла из комнаты для допроса в отделении полиции и спустилась по лестнице в сопровождении следователя и сержанта. Она уже не плакала. Внизу полицейские передали ее ожидающим. Мари участвовала в программе для молодых людей, проживавших ранее в приемных семьях. Ее ждали два менеджера этой программы.
— Ну, — спросил один из ожидавших. — Так тебя изнасиловали?
Неделю назад Мари, восемнадцатилетняя девушка с карими глазами, волнистыми волосами и скобками на зубах, сообщила о том, что ее изнасиловал незнакомец, ворвавшийся к ней в квартиру. По ее словам, он приставил ей к горлу нож, завязал глаза, связал руки и воткнул кляп в рот. За прошедшую неделю Мари пять раз пересказала эту историю полицейским. Она повторяла: худой белый мужчина, невысокий, примерно метр семьдесят ростом. В синих джинсах. В куртке с капюшоном, серой, но возможно, и белой. Глаза — возможно, голубые. Но ее пересказ не всегда был последовательным. Полицейские также выслушали некоторых знакомых Мари, которые высказали сомнения в ее честности. Когда же полицейские заговорили о сомнениях, Мари стала путаться в показаниях, а затем и вовсе отказалась от них, заявив, что все выдумала. Выдумала, потому что ее приемная мать не отвечала на звонки, потому что бывший парень стал просто другом, потому что она не привыкла жить одна.
Потому что она хотела привлечь к себе внимание.
Мари вкратце описала полицейским историю своей жизни. Всего она сменила около двадцати приемных родителей. Рассказала, как ее изнасиловали в семь лет. Призналась, что испугалась, когда впервые осталась сама по себе. А что касается этой истории про насильника, то, как она сказала полицейским: «Лучше бы я ничего такого не говорила».
Сегодня же Мари, казалось, в очередной раз решила испытать терпение полиции. Вернувшись в участок, она снова сменила показания, утверждая, что в первый раз говорила правду и ее на самом деле изнасиловали. Но когда на нее надавили в комнате для допросов, снова замялась и призналась, что все выдумала.
— Нет, — ответила Мари ожидавшим ее у входа менеджерам. — Нет, меня не изнасиловали.
Два менеджера, Джана и Уэйн работали в некоммерческом проекте «Лестница», помогавшем приемным детям пережить сложный период вступления в самостоятельную жизнь. В проекте «Лестница» подростков — в основном восемнадцатилетних молодых людей — обучали повседневным навыкам взрослой жизни, от покупок в магазине до обращения с кредитной картой. Самая же существенная помощь была финансовой. Проект «Лестница» оплачивал молодым людям проживание в однокомнатных квартирах, помогая найти свое место в Сиэтле с его дорогим рынком аренды. Уэйн был личным помощником Мари. Джана была старшим менеджером программы.
Мари с опаской ждала, что будет дальше. Судя по их лицам, вряд ли что-то хорошее. Было видно, что ее ответ не так уж их и разочаровал. И не удивил. Они сомневались в ней и раньше, как и другие. Девушка вдруг подумала, что с этого момента к ней будут относиться как к психически больной. Мари и сама спрашивала себя, уж не «свихнулась» ли она — вдруг ей действительно требуется психологическая помощь? Мари осознала свою уязвимость. Она беспокоилась о том, что теперь потеряет то немногое, что у нее оставалось. Еще неделю назад у нее были друзья, первая работа, первое место, которое можно было назвать домом, она могла делать, что пожелает, и планировать дальнейшую жизнь. Но теперь о работе можно было забыть, как и о былом оптимизме. Дом и свобода оказались под угрозой. А как же друзья, к которым можно было обратиться за поддержкой? Неужели она осталась совсем одна?
Так получилось, что ее история вызвала большой резонанс. На прошлой неделе о ней говорили в новостях по всем телеканалам. «Женщина из западной части Вашингтона призналась, что подняла ложную тревогу и зря кричала: "Волки!"», — сказал один ведущий. В Сиэтле новость освещали местные отделения ABC, NBC и CBS. Местный канал KING 5, принадлежавший NBC, показал видео с ее квартирой — камера поднимается по лестнице, задерживается у открытого окна, пока голос Джин Энерсен, самой популярной в Сиэтле ведущей, говорит зрителям: «Теперь полиция в Линвуде утверждает, что заявившая об изнасиловании женщина все выдумала... Следователи не могут сказать, почему она так поступила. Ей грозит обвинение в подаче ложного заявления».
Телевизионщики стучались в ее дверь, пытаясь получить на камеру ответ на вопрос, почему она солгала. Ей пришлось натянуть на лицо свитер и сбежать.
История из Линвуда дошла до отдаленных уголков Интернета. В Вашингтоне и за его пределами этот случай в очередной раз пробудил давнюю дискуссию о том, стоит ли доверять женщинам, заявляющим, что их изнасиловали.
В новостях ее имя не сообщали. Но знакомые Мари узнали об этом. Ей позвонила бывшая одноклассница и спросила: «Как вообще можно лгать о таком?» Тот же вопрос ей хотели задать телеведущие. Она ничего не ответила знакомой. Просто выслушала и повесила трубку — вот и конец еще одной дружбе. Другая подруга, которой Мари раньше одолжила свой ноутбук — отказалась его возвращать. Когда Мари спросила об этом, девушка ответила: «Если ты можешь врать, то я могу красть». Потом эта же подруга позвонила и стала угрожать Мари, утверждая, что той лучше будет умереть. Из-за таких, как она, никто не верит настоящим жертвам изнасилования. Мари называли «сукой» и «потаскушкой».
Менеджеры проекта «Лестница» объяснили Мари, что делать дальше. И сказали, что, если она этого не сделает, ее исключат из программы, а в таком случае она потеряет свою съемную квартиру. Останется без дома.
Менеджеры отвезли девушку к жилому комплексу, а потом пригласили на собрание других участников проекта «Лестница» — ровесников Мари, старших подростков из приемных семей или подопечных государства. Всего их было десять человек, большинство девочек. Они собрались у бассейна возле главного офиса комплекса и уселись в круг. Мари встала и рассказала всем — в том числе и соседке сверху, сообщившей в тот раз по 911 об изнасиловании, — что все это была ложь и им не о чем беспокоиться, никакого насильника в их районе нет и полиции не нужно искать его.
Признавшись, она расплакалась. Всхлипывания многократно усиливала наступившая тишина. Если кто-то и испытывал к ней сочувствие, то, по ощущению Мари, это была только сидевшая по ее правую руку девушка. В глазах всех остальных читался вопрос: «Почему ты так поступила?» и соответствующее осуждение: «Это очень плохо».
В дальнейшие недели и месяцы ей еще не раз пришлось столкнуться с последствиями своего поступка, но хуже момента, чем этот, не было.
Оставалась только одна подруга, к которой можно было обратиться, и после собрания Мари решила навестить Эшли. Водительских прав у Мари не было — только ученические, — поэтому она пошла пешком. По пути остановилась на мосту. Мост пересекал самую оживленную дорогу в штате, протянувшуюся с севера на юг, по которой бесконечным потоком катили «субару» и трейлеры.
Мари захотелось спрыгнуть с моста.
Она взяла телефон, позвонила Эшли и сказала: «Пожалуйста, забери меня, пока я не совершила какую-нибудь глупость».
И выкинула телефон за перила...
