Слёзы под запретом: 9 заповедей российской женской тюрьмы

В каптерку рядом с душевой, где выдавали матрасы и белье, ввалилась гурьба женщин с баулами. Транзит из одной тюрьмы в другую. Веселые, упитанные и румяные, они разложили «тормозок» (так называют перекус), косметички, прихорашивались, ели и беспрестанно смеялись. Меня тоже пытались приободрить. «Ты первый раз, что ли? Не бойся, подруга, всюду жизнь». Оказалось, что у одной из них срок – 9 лет, у другой – 15. «Как вы можете смеяться? Вы ненормальные, да»? – мое удивление было настолько искренним, что они развеселились еще больше.

И современная российская тюрьма может быть далека от стереотипов: «Бьют, грязь, крысы, отнимают еду, издеваются над слабыми». Лично у меня другой опыт. В СИЗО сокамерницы приняли меня как родную, утешали, делились последним, пока я ждала первые посылки. Обычные женщины. Большинство попало по глупости, или за наркотики, или случайно убили сожителя, который бил и издевался. Матерых преступниц – единицы. Все как в жизни: разные характеры, разный социальный статус. Есть нищие и состоятельные. Разные есть. Бояться никого не надо, но и доверять никому не стоит.

Это надо сделать в первую очередь. Причем как в физическом, так и в психологическом плане. Как любые сообщества, женщины сбиваются в группки или стаи – по двое или по несколько человек. Так легче жить в колонии. Но делать этого сразу по приезде туда ни в коем случае не следует, хотя соблазн будет велик. Желающие дружить, семейничать (жить совместным хозяйством) найдутся сразу, особенно если вы «греетесь» – то есть получаете посылки с воли. Как только с карантина вас определят в один из отрядов, будьте готовы к тому, что к вам немедленно начнут подкатывать разнообразные персонажи с предложениями попить чайку и посплетничать. Сразу расставьте все точки над соответствующими буквами: твердо отказывайтесь, стараясь никого не обидеть.

Вот поучительная история. Девочка с карантина (это в колонии имя нарицательное, означает «лох, которого можно развести», а на самом деле – просто новенькая) попала в лапы прожженной аферистке. Бабуля не работала, поэтому начала ей как бы помогать: стирать, готовить. И незаметно перешла на полное иждивение простушки: ела ее еду, курила ее сигареты, разговаривала со своей родней с ее телефонной карточки. Будучи еще и хорошим психологом, она манипулировала своей жертвой, умело пресекая все попытки прекратить отношения.

Поэтому сразу четко определите свои границы. Заранее предупредите всех, что не надо вас беспокоить, когда вы читаете или занимаетесь чем-то. Или, например, о том, что не надо вас путать с табачным ларьком. Только начните раздавать сигареты направо и налево, скоро сами окажетесь на мели, а ответ «у меня нету» спровоцирует обвинения в жадности. Мол, как это так? Всегда давала, а сейчас нету? Зажала, значит...

Отучайте от распространенной в тех местах привычки без спроса садиться к вам на кровать. Также пресекайте злословие в чужой адрес – скажите, что вам это неинтересно, иначе обязательно окажетесь в эпицентре очередной бессмысленной разборки. Не бойтесь постоянно обозначать свое личное пространство. Пару раз получив жесткий отпор при посягательстве на вашу территорию, стая в конце концов отстанет. И начнет уважать, поверьте.

В обычной жизни многие люди так или иначе примеряют на себя разные маски, не то чтобы скрывая свое истинное лицо, просто «чтобы соответствовать». Так вот, зона – худшее место для маскарада. Колония – это замкнутое женское сообщество, пребывающее в фоновой стрессовой ситуации, в условиях постоянного принуждения. Жизнь по строгому распорядку, необходимость круглосуточно соблюдать правила, отсутствие рядом близких людей, равно как и возможности уединения, негативно сказывается на психике находящихся в заключении женщин.

Носить «маску» здесь просто невозможно, во всяком случае, долго. Те, кто пытаются это делать, впоследствии непременно поплатятся, заработав на весь срок репутацию лицемерки, лгуньи и став объектом порицания. Здесь не скроешься от пристального внимания, и все недостатки – как на ладони. Поэтому не нужно пытаться строить из себя кого-то – даже если хочется переписать свое прошлое, чтобы самой в него поверить. Правда рано или поздно выплывет, как бревно, и огреет по голове так, что мало не покажется.

Слезы и жалобы на жизнь – под запретом. Тюрьма не любит слабых. А ведь женщинам свойственно иметь жилетку, в которую можно поплакаться... Зачастую срабатывает стереотип, приобретенный в общении с мужчинами: стоит заплакать и получишь желаемое. Однако на зоне все наоборот. Нытиков не любят, что вполне объяснимо: у всех свои проблемы, всем тяжело, и ваши переживания всем глубоко безразличны. Плакать по пустякам считается неприличным.

Была у нас одна женщина из Узбекистана, русская. Документов у нее по каким-то причинам не было, родственников тоже. Когда она серьезно заболела и понадобились дорогие лекарства, которых не было в санчасти, средства собирали всей колонией. А когда пришло время освобождаться, ей не только нашли одежду, но и помогли с жильем на воле. Потому что она никогда ни на что не жаловалась и ничего ни у кого не просила. Но встречаются и такие персонажи, которые закатывают истерики из-за того, что родственники положили в посылку не тот сорт колбасы. Выглядит противно и смешно, от таких отворачиваются все.

Речь идет, конечно, о моральной силе. Физическое превосходство в современной женской колонии не играет роли. И женщины, которые им реально обладают, буквально наперечет. Как правило, это бывшие спортсменки. Но шансы продемонстрировать силу у них бывают не так часто. Обычно когда требуется передвинуть какой-нибудь шкаф или нужны руки на стройке. Потому что драк там практически не случается. И дерутся как раз те, кто не умеет по-другому решать свои вопросы, то есть слабаки.

Гораздо важнее сила духа. Ее очень хорошо чувствует стая. Сравнение со стаей, конечно, не очень лестное, но я говорю тут только о главных отличительных ее чертах: слабых подавляют, сильных уважают или боятся. А сила как раз и состоит в том, чтобы отстоять свое личное пространство, быть собой, не опускаться до мелочных разборок, сплетен и нытья.

Имеется в виду обычное понимание вежливости, «вольное». В колонии она означает мягкотелость и слабость. Гораздо лучше в сердцах послать на три буквы и сильно повысить голос, чем постоянно говорить «извините», «спасибо», «пожалуйста». Это не означает, что не надо быть вежливым. С вашей стороны это должно быть, скорее действием, чем речевыми оборотами. Например, не подходите к людям, которые разговаривают о чем-то своем. Ведь в колонии нет возможности уединиться, но это не значит, что можно соваться ко всем подряд в любое время.

Вежливость – это когда ты помогаешь донести тяжелые сумки старшей по возрасту. Когда молча и без лишних слов уступаешь свою очередь – в душ, на чайник, на стол – тем, кому это по очевидным причинам нужно. И тогда, к примеру, если вам захочется посмотреть какой-нибудь фильм, которые не очень хотят остальные, вам легко предоставят такую возможность.

Как ни смешно, но в общении с администрацией исправительного учреждения стоит придерживаться абсолютно тех же принципов, которые приведены выше. Добавлю, пожалуй, только еще один: никогда не заискивайте. Это ошибка многих заключенных, особенно в первое время. Сотрудники тюрьмы – это не злые гестаповцы, которых нужно задобрить. Это обычные люди, и они выполняют свою работу. Если колония более или менее благополучная, – то есть там не применяют методы физического воздействия или жесткий психологический прессинг – то общаться с работниками ИУ надо приблизительно так же, как с не очень хорошим начальством.

Как правило, уровень развития у них не очень высок (иначе они бы работали в другом месте), поэтому и вести себя с ними надо соответственно. То есть ровно и доброжелательно, но ни в коем случае не демонстрировать свое превосходство. В принципе с ними можно договариваться. Но при этом важно четко обозначать свои права и намерение отстаивать их. Благо, сейчас есть возможность обращаться с жалобами в многочисленные органы, которые контролируют ФСИН. И это худо-бедно работает.

Виновны вы или нет – не важно. Родственники не должны еще больше страдать по вашей вине. Не будьте для них обузой. Не просите многого. Во многих колониях есть возможность хоть немного, но заработать. А есть места, где зарплаты такие, что можно даже откладывать небольшие суммы или отсылать их домой.

У нас на швейной фабрике можно было заработать неплохо, если захотеть. Правда, все зависело от пошива, как на воле: есть хороший заказ – зарабатываем, нету – не зарабатываем. У меня самая большая зарплата была 10 000 рублей в месяц на руки, самая маленькая – 30 рублей, в самом начале. Некоторые швеи брали много операций и зарабатывали до 18-19 тысяч на руки. В колонии, где я отбывала наказание, с этим было все неплохо.

В любом случае стоит постараться минимизировать расходы на ваши посылки и передачки. Совсем без них не обойтись. По минимуму понадобится и одежда, и средства гигиены, и какая-то подкормка, потому что прожить на одной «баланде» сложно. Трезво оцените свои потребности, постарайтесь их минимизировать и понять, что вам действительно необходимо, а без чего можно обойтись.

И не рассказывайте родным о своих мелких проблемах и неприятностях (о крупных, наоборот, стоит сообщить, чтобы получить поддержку). Все равно не поймут, только переживать станут еще больше. Лучше говорить о хорошем, постараться найти какой-то позитив. Рассказывайте о своих каких-то успехах, смешные истории и так далее. Дайте им понять, что вам не так уж и плохо. Всем от этого будет только хорошо.

В колонии не принято задавать вопросы про уголовное дело. Спрашивать «за делюгу» (на местном сленге) – верх неприличия. Считается, что если человек хочет, он сам расскажет. Если начать мериться преступлениями, до хорошего это не доведет. Но при этом почему-то все сразу узнают, к примеру, о том, что в колонию привезли женщину – убийцу детей. Или насильницу.

Помню, прибыла к нам одна немолодая (язык не поворачивается назвать ее женщиной) – толстая, уродливая, отталкивающая. Оказалось, что она сдавала « в аренду» свою пятилетнюю дочку группе мужчин, которые по очереди ее насиловали. Естественно, ее презирали. Но никто ее не бил, не угрожал расправой. Хотя в открытую говорилось о том, как чешутся руки...

Однако надежда на условно-досрочное освобождение не позволяет дать выхода эмоциям такого рода. По негласным правилам, преступление остается как бы «за кадром», там легче переносить вынужденное совместное проживание.

Тюрьма – это не страшно. Там тоже могут найтись друзья на всю жизнь. Там могут всплыть какие-то увлечения, о которых вы давно позабыли, но которые могут стать новой профессией после освобождения, если к старой вернуться не получится. Там тоже жизнь, можно учиться, заниматься спортом, читать, развиваться. Короче, провести время с пользой, раз уж так получилось. И главное, заключение – не вечно, и это в любом случае шанс оставить в прошлом все ошибки, начать с чистого листа, построить новую жизнь. Которая, может так случиться, будет гораздо лучше прежней...