Пересядь поудобнее: неожиданные бонусы нашумевшей рекламы кроссовок
Я читаю ленту, как будто слушаю многоголосый хор. Хор громкий. От создателей рекламы — что вообще-то это был посыл про всеобщее сексуальное удовольствие, что вы прицепились. От женщин — фу, грубо, глупо, хабалисто, прекратите указывать мне, где и как сидеть. От мужчин — это что за страшные бабы, это что за маркетологический непрофессионализм, это что за незнакомые сексуальные практики, она унизить меня хочет, что ли?
И практически от всех — что это плохой феминизм, неправильный, что не за то надо бороться и не так.
Я читаю — и при этом у меня крутится в голове миллион шуточек на эту тему. Вышла баба на крыльцо, пересела на лицо, встаньте и сядьте как положено, бывает стендап, а бывает ситдаун, и так далее, и так далее...
И знаете что? Именно в этом освобождающем хохоте все и дело. При этом такой эффект, вполне возможно, и не задумывали — но он получился.
Феминизм курильщика
Самое удивительное, конечно, так это: вот перед нами женщина. Вот ее собственные слова. Вот ее контракт с маркетологами, вот ее участие в рекламной кампании по своим правилам, не как модели с оговоренным текстом, вот ее личные цитаты из личного блога. Вот спортсменки, которые выбирали цитаты, нравящиеся им самим. И при этом мы говорим этим женщинам — неа, неправильный у тебя, тетя Федор, феминизм. Феминизм здорового человека — он не такой, чтоб кому-то куда-то садиться. И нельзя приказывать никому ничего. И еще нельзя быть такой гопницей, дерзкой, на кортах рассевшейся. Записала? Запомнила? Выучи, придем — проверим.
Но позвольте. Где у нас кодекс единой феминистки? Что-то не припомню, чтобы я его подписывала. И Залина, видимо, тоже. О себе она говорит так:
«Когда мне предложили стать лицом кампании Reebok, я сказала, что не вижу никакого смысла в рекламных кампаниях из безликих ванильных фразочек типа "хе-хей, у тебя все получится", "девочки молодцы" и так далее. Все знают прекрасно, что я проповедник снятия табу на разговоры о сексуальности. Я в принципе поставщик спорного, дискуссионного контента и не вписываюсь в рамки стерильного пресс-релиза о том, какой бренд хороший и как девочки могут быть классными, но в каких-то рамках.
Я не хорошая девочка. Мне было бы странно участвовать в каком-либо мероприятии под рафинированными слоганами про добро. Это не я, это не мой характер. Отсюда и вся эта акция #нивкакиерамки — о том, что пора бы намекнуть патриархальному миру, что женщины не должны быть порядочными и говорить только то, что можно. Они могут быть любыми».
Феминизм вообще-то про права женщин на свободу.
В том числе и свободу поржать. Над маскулинностью, над принятой в нашей стране иерархичностью секса, особенно орального (о, эта вечная тюремная риторика унижения, и никогда — удовольствия). Это свобода встать поудобнее — или сесть поудобнее, запрокинуть голову и смеяться, вообще не волнуясь, нравится ли твой смех, приятен ли, радует ли. Ни мужчин, ни женщин, ага.
Это про отбирание своей сексуальности у мужчин. И использование ее как угодно, хоть орехи колоть. Грубо? Пошло? Тупо? И что?
Мое дело.
Фу, это низко
Намеренную грубость, шутки про «телесный низ» благородной даме принято было во все века переживать с зажмуренным лицом. Иначе свет отвергнет-с. Во времена леди — потому что тогда ты не леди, во времена феминизма — потому что ты, сюрприз, неправильная феминистка. Правильная — она же про свободу, про интеллектуальность, про уважение, про...
Не только, ребята. Она еще и про витальность. Про телесность. Про агрессию. И про веселье. И про грубость тоже, если так владелице угодно.
В прекрасной книжке Таны Френч под названием «Тайное место» описана примерно такая же ситуация. Девочки-школьницы, героини, там как раз и пересаживаются — не на лица, но совершенно точно с игл. С привычки оценивать себя, сверять по мальчикам, по впечатлению, убирая их из центра своего мира.
И мир, знаете, сопротивляется.
И в какой-то момент эти девочки дают отлуп такому вот вальяжному собирателю девиц, уверенному, победителю — отлуп грубый, высмеивающий, ага. И это нужно не столько товарищу этому (хотя ему тоже на пользу) — сколько им самим. Ошеломительной смелостью выломиться из заданных рамок удобности, вежливости, девушкинской приличности, ага. Выломиться с треском, так, чтоб самой дух захватило и чтоб возврата обратно не было.
Все шутки про телесный низ справляются с этой задачей на отлично. Это как будто вызывание своего личного патронуса в виде колышущейся богини плодородия, готовой высмеять что угодно, насмешливо цедящей «иии, милок, куда тебе со мной управиться». Смех, знаете, отлично помогает кое-какие страшные вещи перевести в нестрашные. Лишить силы. Заклинание ридикулус: посмеялся — вот уже и сильнее ты.
А насилие страшно, обесценивание страшно, вся привычная патриархальная культура, где ты лишь тело для его радости — страшно, и нет никакого смысла делать вид, что мы уже не в этом всем. Мы в этом.
И привыкли вежливо улыбаться и объяснять, ага. Чтобы нас ни за что не причислили к «неправильным феминисткам».
И мы стараемся сесть аккуратней и одернуть юбку. А то люди же смотрят.