Галера с парусами и «турецкое судно»: какими были маскарадные сани на Руси и как их украшали

Ниже представлен одноконный экипаж с одноместным кузовом, дошедший до нас без изменений. Форма и убранство саней исполнены в стиле барокко. В художественном решении кузова использованы мотив раковины и образ дракона: в резьбе на стенках и в виде объемной скульптуры (для отдельных частей туловища). Впереди сани украшает живописное полихромное изображение сложного герба в овальном щите. С обеих сторон от него — резные изображения одноглавых орлов со скипетром и мечом. Особое место в оформлении экипажа отведено золоченой резьбе по дереву высокого рельефа. Резной декор включает также картуш, маскарон, орнаментальные завитки и листья аканта.

Герб, изображенный на санях, принадлежал кардиналу Христофору фон Видману (1617-1660). Кардинал был известен как человек веселого нрава, не отказывающий себе в светских развлечениях. И, вероятно, несмотря на высокий духовный сан, он владел карнавальным экипажем.

В начале XVIII столетия в России благодаря преобразованиям Петра I устанавливались новые обычаи и складывалась иная праздничная культура. Торжества, как связанные с церковным календарем, так и вполне светские, приобретали иные формы. Главную роль в мероприятиях играли участники – люди из высших слоев русского общества, а простонародье и люди, далекие от власти, имели возможность наблюдать за пышными уличными шествиями, катаниями в специально подготовленных экипажах, театрализованными фейерверками, сюжетной иллюминацией. В XVIII в. они представляли собой костюмированные процессии, аллегорические зрелища и специальные балы. Во время многих костюмированных празднеств, таких как шутовские свадьбы, маскарадные шествия 1722 и 1763 гг., а также Рыцарская карусель 1766 г., применялся специальный транспорт.

Праздники и развлечения того времени не мыслились в статичном виде, движение было их неотъемлемым компонентом. Разнообразные костюмированные процессии, направляющиеся к определенной цели, воспринимались как «увеселение, забава, зрелище... ритуал светский», они проходили по главным улицам города и завершались в заранее определенном месте. Среди «структурных элементов», составлявших маскарадные зрелища, наиболее важными и самостоятельными являлись средства передвижения. Разрабатывая программы и художественное оформление костюмированных торжеств, организаторы отводили транспорту особую роль, согласовывая его форму и убранство с темой каждого конкретного мероприятия.

В первой четверти XVIII в. стремление к пышному великолепию заметно и в обиходе российского императорского двора. Именно в те годы неотъемлемой составляющей зимнего досуга стали роскошные маскарадные сани. Наиболее ранние русские сани данного типа представлены двумя образцами, хранящимися в фондах ГИМ.

Первый экипаж исполнен на рубеже XVII-XVIII вв., к сожалению, до наших дней дошла лишь его кузовная часть. Второй, созданный чуть позже, в первой четверти XVIII в., имеет многочисленные поздние поновления; в частности, его полозья изготовлены в XIX в. Подлинная ходовая часть, включающая полозья, копылья и поперечины, у ранних русских экипажей исследуемого типа не сохранилась. Оба ранних памятника имеют одноместный кузов с высокими передней и задней стенками. Внешне эти кузова схожи, однако при их создании применялись принципиально различные технологии. В санях рубежа XVII-XVIII вв. кузов выдолблен из целого массива дерева и снизу окаймлен широким бортиком, сформированным при обработке внешней поверхности бревна. Во втором экипаже он составлен из струганых досок с фигурно вырезанными краями, а по всему периметру также декорирован резным бортиком.

Сиденье пассажира в санях рубежа XVII-XVIII вв. сбито в форме ящика. Оно снабжено подъемной верхней доской. Внутрь ящика-сиденья в специальных металлических жаровнях закладывались раскаленные угли, обогревавшие пассажира. У вторых саней сиденье из-за многочисленных поновлений и переделок утрачено. Место возничего, расположенное за кузовом, у первых саней выполнено в виде фигурной доски, помещенной на деревянной консоли, у вторых саней оно отсутствует. Очевидно, в средствах передвижения данного типа сиденье для возничего или сопровождающего предполагалось не всегда.

«Они целиком открыты, и наиболее изящные имеют форму раковин, раскрашенных яркими цветами, так что ведущие их дамы и кавалеры напоминают морские божества» — писал У. Ричардсон о русских маскарадных санях XVIII в. Переднюю часть корпуса венчает динамичный резной завиток со стилизованным маскароном, обращенным к пассажиру.

Особенности трактовки образов в художественном решении саней и семантика декоративного оформления дают возможность связать эти сани с московским маскарадом 1722 г. Монограмма из двух букв «М» позволяет предположить имя владельца: Михаил Матюшкин, вице-маршал этого маскарада. Художественное убранство саней, созданных в первой четверти столетия, в отличие от более раннего образца, дополнено сюжетными композициями с изображением русалок и миниатюрной скульптурой античной богини.

Обращает на себя внимание технология оформления деревянной резьбы: резной рельеф изначально покрывался цветными лаками. Можно признать это влиянием национальной традиции художественной обработки дерева: такой прием был хорошо известен в русском прикладном искусстве второй половины XVII — первой половины XVIII в. Убранство данного экипажа отличается особой пластичностью и тонкой проработкой деталей: тщательно исполнены черты лиц, складки одежды, элементы растительного узора.

В своем дневнике Ф. Берхгольц писал, что во время костюмированного парада 1722 г. одна из групп участников села в «длинные, очень легкие сибирские санки». В этом случае экипажи не столько дополняли, сколько подчеркивали образы и символику торжества. С той же целью в коронационном маскараде 1763 г. использовались традиционные средства передвижения.

В русских маскарадах XVIII в. экипажи имели определенную конструкцию и яркий декор. Их функции не ограничивались перевозкой пассажиров, они сами могли создавать нужный контекст, являясь неотъемлемой частью праздничной коммуникации. Специальные маскарадные экипажи делятся на колесные (колесницы) и полозные (движущиеся платформы и несколько типов саней).

Самостоятельный тип маскарадного транспорта на колесах составляют экипажи Рыцарской карусели 1766 г. Ее участники, разделенные на группы (кадрили), соревновались «в меткости попадания копьем в цель, в искусстве верховой езды, в роскоши нарядов и в причудливом убранстве колесниц». Согласно архивным документам, в Карусели использовались восемь одинаковых колесниц — по две для каждой кадрили. Они представляли собой двухместные колесные экипажи с сиденьями, установленными на разной высоте.

Корпусы были местами вызолочены, высеребрены и украшены «живописной работой». Убранство дополняли резные изображения и композиции. В декоре колесниц второй (римской) кадрили, например, имелись «напереди по две сирены, а назади по личине вызолоченной». Резные разноцветные бусы и «каменья стеклянные разных колеров» украшали кузовные части ряда экипажей. В оформлении балдахина использовались горностаевый и соболиный мех «с хвостами», а также украшения из деревянных резных стрел и бус, павлиньих перьев и цветных «хохлов». На каждой колеснице поместили деревянные вызолоченные и высеребренные древки со «значками» из цветной тафты и с резными изображениями птиц и «личин». Особой красотой отличалось внутреннее убранство карусельных экипажей, состоявшее из обивочных тканей с яркими рисунками, «обложенных» цветной «сеткой мишурной» и «позумента мишурного» с белыми или золочеными гвоздиками.

В декоре использовалась и цветная кожа, которой обивали подножки и пол у нижних мест, а у верхних в подножии помещались кожаные подушки. Колесные станы декорировали золоченой резьбой и полихромной раскраской, в их убранстве применяли деревянные резные и объемные (из папье-маше) изображения сфинкса и львов, головы дракона и слона, «коркадилов». Спицы колес были выполнены в виде стрел или «по спицам резаны змеи». Дрожины в большинстве случаев украшали обвивавшие их резные раскрашенные бусы.

Убранство саней отвечает тематике многих куртуазных празднеств и увеселений первой половины XVIII в. Совокупность всех декоративных элементов, включая форму кузова, представляет единую художественную композицию.

Во второй четверти XVIII в. количество иностранных знатоков экипажного дела в нашей стране увеличилось. Кроме того, возвратились на родину русские мастера, обучавшиеся за границей. Место возничего в виде фигурной доски, обитой тканью, расположено за кузовом. Его поддерживают деревянная и металлическая консоли. Сохранилось лишь несколько экипажей с подобным конструктивным решением, например французские сани XVII в. из собрания Национального музея транспорта и туризма в Компьене. Возможно, двухместные маскарадные сани не соответствовали требованиям техники безопасности или же вызывали возражения этического порядка.

Декор хранящихся в фондах ГИМ маскарадных саней является уникальным образцом светской эмблематики, нашедшей отражение в русском декоративно-прикладном искусстве первой половины XVIII в. Кузов выполнен в виде фигуры плывущего лебедя. Корпус декорирован объемными фигурками путти, играющих на рожках, а также резными композициями с изображением путти и лебедей. Иконографическим источником данных композиций послужила эмблема «Купидон с трубою и другие, на лебедях плавающие и сражающиеся», опубликованная на страницах «Символы и емблемата...».

Совокупность декоративных элементов в убранстве экипажа, включая форму кузова, представляет единую композицию. Ее смысловое содержание выражает девиз к эмблеме: «Надлежит уступить любви». Семантика убранства этого памятника согласуется с тематикой многих празднеств и увеселений первой половины столетия, являвшихся примером куртуазности русской придворной культуры того времени. Особенно близки эти сани свадебному маскараду 1740 г. («Ледяной дом»). Ведь для данного празднества были созданы зимние экипажи в форме зверей, рыб и «птиц странных».

Персонажи античной мифологии в убранстве маскарадных саней в XVIII столетии служили созданию необходимого для государственной политики образа монарха. Минерва, олицетворявшая мудрость и справедливость, стала наиболее популярным женским образом в искусстве данной эпохи и рассматривалась как аллегория русских императриц.

Маскарадные сани 1762 г. также оснащены изогнутыми и возвышающимися впереди полозьями, на нижней грани которых укреплены металлические подрезы. В художественном решении центральное место занимает скульптурная группа в передней части саней. Ее отличает динамичность поз и жестов фигур, выполненных с высоким мастерством и тонкой проработкой деталей. Стенки кузова и полозья декорированы резным узором в виде завитков, цветочных гирлянд, трельяжа. Гармоничное сочетание резного рельефа и скульптурных композиций придает экипажу изящество и нарядность. В данном экипаже скульптурная группа заметно отдалена от корпуса. Она установлена на специальной площадке, примыкающей к кузову. Возможно, мастер не хотел возвышать скульптуру над пассажиром, так как экипаж принадлежал императрице Екатерине II. Тем не менее в русских и немецких санях скульптура — главный элемент убранства, на основе которого строится общее художественное решение.

Аллегоричность декора подчеркивает скульптурное изображение дельфина, держащего во рту змею, на переднем завершении полозьев. Убранство саней содержит эмблематические образы, которые в своей совокупности передают смысл всей композиции. Опираясь на материалы изданий, содержащих распространенные в XVIII столетии символы и эмблемы, можно утверждать, что в декоре представлена Минерва — богиня мудрости, воительница, покровительница науки, ремесел и искусства. Два путти, очевидно, изображают богов Эрота и Антерота, символизирующих две ипостаси любви: небесную (духовную) и земную (плотскую). Лев в эмблематике и геральдике указывает на верховную власть (царскую, королевскую). Дельфин, держащий во рту змею, в совокупности смысловых значений этих символов, вероятно, означает надежду на мудрое спасение (спасение мудростью).

Учитывая, что сани принадлежали Екатерине II, возможна следующая интерпретация их художественного решения: богиня Минерва, сопровождаемая любовью небесной и земной, наделенная властью, являет собой надежду на спасение под властью мудрой правительницы. Такое прочтение декоративной композиции приобретает особое звучание еще и потому, что экипаж создан незадолго до вступления Екатерины II на русский престол. Персонажи античной мифологии в убранстве маскарадных саней в эпоху абсолютизма служили созданию необходимого для государственной политики образа монарха.

Художественное оформление колесниц Рыцарской карусели схоже с убранством другого типа праздничных экипажей — маскарадных саней, что свидетельствует об их общей роли в традиции, восходящей к западноевропейским барочным празднествам.

Особую группу маскарадных экипажей на полозьях XVIII в. составляют условно называемые движущиеся площадки (платформы) — конструкции на полозьях, выполненные в виде кораблей, колесниц и т. п., на которых перемещались участники костюмированной процессии. Это скорее движущиеся декорации, перевозимые тягловыми животными, нежели собственно экипажи.

Еще в средневековой Западной Европе во время уличных шествий и карнавалов, включавших элементы театрализации, использовали движущиеся площадки, декорированные в соответствии с фольклорными мотивами таких празднеств» , они сопровождались костюмированными участниками, «макетами» и т. п., играя роль сцен и декораций, где представлялись сценки и живые картины, либо являясь самостоятельными персонажами перемещающегося спектакля.

Образцами для их создания послужили настоящие суда, известные в то время: барка, гондола, «большая лодка», «галера с поднятыми парусами, очень натуральная», «старая, настоящая шлюпка, поставленная на сани», буер, «турецкое судно», ботик, корабль. В дневнике Ф. Берхгольца один из экипажей описан следующим образом: «На переднем конце ее (саней в виде лодки) был приделан большой резной и вызолоченный лев, с мечом в правой лапе, а сзади, у кормы, поставлена Паллада, также хорошей резной работы и сильно посеребренная и позолоченная».

Образы персонажей античной мифологии служили невербальными средствами праздничной коммуникации. Этот аллегорический язык хорошо понимали участники и зрители, а порядок «кораблей» в ритуальном шествии воспринимался в контексте его символики. Не случайно организаторы обязали его участников заказать себе сани по предложенным образцам в соответствии с объявленной темой. Хотя описанные выше сани создавались исключительно для костюмированного парада 1722 г., их использовали спустя год в придворном костюмированном катании, устроенном на Масленицу. Причиной тому, как писал Ф. Берхгольц, стала большая дороговизна экипажей. Об их высокой цене он упоминал неоднократно, например, сообщая, что императрица подарила герцогу Голштинскому «большие прекрасные, вызолоченные и открытые маскарадные сани, которые, если бы были подарены несколько ранее, избавили бы его королевское высочество от значительных издержек, потому что он второпях уже велел сделать себе сани».

В декоре маскарадных саней с середины XVIII в. появились сентиментальные сцены с героями итальянской комедии дель арте. Не случайно убранство русского экипажа, созданного в 1764 г., представляет собой театральную сценку с кукольником и его артистами.

Тенденция к понижению передних концов полозьев продолжилась в некоторых более поздних российских средствах передвижения рассматриваемого типа. Вероятно, эти изменения связаны с уходом стиля барокко. В 1764 г. в Петербурге при участии итальянского театрального машиниста Дж. Бригонци созданы сани, входящие сегодня в коллекцию ГИМ. Их конструкцию в целом можно назвать традиционной для таких экипажей, но со сравнительно низкими полозьями. Сани за время бытования подверглись некоторой реконструкции: они оснащены устройством для парной запряжки с дышлом, вероятно, заменившим ранее использовавшиеся оглобли.

Представляя собой синтез искусств, он полностью соответствовал эстетике эпохи барокко. Не случайно, помимо аллегорических сюжетов с мифологическими персонажами, в декоре маскарадных саней с середины XVIII в. появились сентиментальные сцены с героями итальянской комедии, шарманщиками, музыкантами и т. д., благодаря чему в убранство экипажей «приходит интимный, игривый и кажущийся немного кукольным элемент».

В художественном решении созданных в 1764 г. в России маскарадных саней воплощена тема итальянской народной комедии. В убранстве экипажа ее персонажам отведено главное место. Фигура Арлекина в традиционном пестром костюме и черной маске венчает передние концы полозьев. Скульптура венецианского купца Панталоне в красной куртке, чулках и черном плаще помещена на передней стенке кузова. Композицию дополняет резное объемное изображение, по-видимому, кукольника, у которого за плечами — ящик для театрального реквизита. Позы фигур довольно статичны, но черты лиц и детали костюмов хорошо проработаны мастером. Кузов исполнен в виде стилизованной гондолы. Декор саней, по сути, представляет собой театральную сценку с кукольником и его главными артистами.

Еще один тип саней, использовавшийся в различных праздничных действах, — небольшие саночки, также названные в документах XVIII в. «маскарадными». Включить его в типологическую классификацию маскарадных экипажей позволили архивные изыскания. Отличительная особенность этих средств передвижения — необычное использование. В миниатюрных экипажах на полозьях, связанных канатом по десять или больше и соединенных с более крупными санями, при дворе катались на Масленицу.

Подобного рода увеселения известны уже в Петровскую эпоху. Так, датский посланник Ю. Юль, находившийся в то время в России, писал: «Царь катался по немецкой слободе. Он велел привязать друг к другу более 50 незапряженных саней и лишь в передние, в которых сидел сам, приказал запрячь десять лошадей. <...> Забавно было видеть, как, огибая угловые дома, сани раскаты- вались в разные стороны и то тот, то другой седок опрокидывался». Использовались небольшие сани и в маскараде 1722 г. Об этом упомянул Ф. Берхгольц, отметивший, что в конце маскарадного поезда «тянулось более 20-ти маленьких саней, привязанных одни к другим и вместе с тем прицепленных к большим саням», и все они «были обиты полотном и имели фута на два от земли скамьи для сидения и для ног, вмещая в себя 54 каждые по одному человеку».

По сравнению с последними, сани имели полозья с поднятыми и изогнутыми вверху передними концами, соединенными в верхней точке. У русских экипажей «на головки полозьев и на месте их изгиба с внутренней стороны, а также по всей длине грядки крепили поперечины». Грядки (горизонтальные брусья, надевавшиеся на верхнюю часть копыльев) в маскарадных санях отсутствуют. В них же поперечины соединяли копылья, которых было не более двух пар, а в отечественных пассажирских санях насчитывалось до двенадцати. Кроме того, сиденье возничего или сопровождающего находилось за кузовом.

Еще одно характерное отличие традиционных русских саней от маскарадных — принцип соединения кузова и полозьев. В обычных отечественных экипажах верхняя платформа полозьев служила основанием кузова, а в нами рассматриваемых — изготовленный отдельно корпус с ней соединялся, имел фигурную форму и в большинстве случаев исполнялся в технике долбления.

В группе с «маскарадными салазками» использовали более крупные «большие маскарадные сани», не имеющие отношения к многоместным средствам передвижения, или «сани-болковни». Они представляли собой открытые или закрытые экипажи на полозьях, вмещавшие одного-двух человек, оснащались козлами и устройством для пароконной запряжки с дышлом. Сохранилось описание таких саней, изготовленных цеховым мастером Никифором Киселевым, они были «внутри обиты пару- синою, а сверх парусины сукном серым старым и на сиденье две подушки из того ж сукна, набитые волосами, окованы железом, и выкрашены краскою светло-зеленою, и местами по карнизам желтою». В какой-то мере эта разновидность маскарадного экипажа при дворе заменила традиционные масленичные поезда.

В начале XVIII столетия в России экипажи описанного выше типа были явлением новой культуры, но со временем они полностью интегрировались в русский придворный быт и превратились в неотъемлемый атрибут костюмированных форм праздничного общения, которые в стране стали называть маскарадами. Для применявшихся в них транспортных средств правильнее использовать обозначение «маскарадные». Появившись не позже последней четверти XVII в. как потешные, в XVIII в. такие сани получили довольно широкое распространение. Прочно войдя в отечественную культуру, они оказались востребованными, хотя и лишь в одной социальной группе. Но уже в последней четверти XVIII в. маскарадные сани утратили популярность, став чуждыми новым обычаям, моде и вкусам русского двора.