Если муж постылый, а жена нелюбима: как разводились в Российской империи

Чаще всего это делали из-за побоев и постоянного принуждению к нежеланной близости – вообще или в неприемлемой для жены форме. Среди причин также была неверность мужа, особенно, если он держал жену с детьми впроголодь, растрачивая деньги на любовниц и проституток. Бывало, что крайней точкой, при которой оскорбительное поведение было больше невыносимо для женщин, становилось заражение «дурной болезнью».

Мужья также убивали жён. Забивали насмерть, травили из-за наследства, резали или душили под предлогом ревности. Эту печальную статистику прошлого чуть не пополнила одна из дочерей Пушкина, Наталья Александровна. Она вышла замуж по любви, но муж оказался садистом. Он проиграл всё приданое жены (что в России было преступлением – но Наталья в суд не пошла), постоянно махал кулаками, бил лицом об стену, приговаривая: «Вот для меня цена твоей красоты!» А раз, войдя в раж, принялся топтать грудь жены, матери своих детей. Наталья выжила тогда только благодаря плотному корсету.

История эта закончилась как раз разводом. Наталья сбежала за границу, к тётке, и оттуда начала процесс. Изверг приезжал уговорить решить дело миром, не разрушать семью. Но вёл себя так, что муж тёти очень твёрдо посоветовал «предоставить жене временный покой» и даже помог реализовать собственный совет, выставив гостя за дверь.

Наталье, однако, стало так стыдно перед родными, что она уехала в путешествие по Европе – только бы не повторялись снова сцены на глазах у людей. И везде боялась, что этот садист её разыщет... Там, в путешествии, она встретила давнего знакомого, принца Насаусского. К моменту развода они были уже не просто помолвлены – жили вместе, не таясь от молвы

Получив на руки заветный документ, Наталья Александровна сразу вышла замуж за своего принца. Этому союзу многие поражались: она, мол, красива, а он? Одно достоинство – неимоверно добр... Новый брак, кстати, стал счастливой сказкой. И счастья этого бы не случилось, если бы не развод.

Проще всего развестись было мусульманам, свои механизмы были и у протестантов, так что истории и случаи, о которых идёт речь в статье, касаются прежде всего православного населения.

Пётр I, создав Священный Синод, передал в область его ответственности и вопрос развода супругов. Позже, в 1744, появился указ, уточняющий: развод знатных особ рассматривает лично правящий монарх. Это превращало расставания в среде дворянства в томительный процесс. У монархов и без разводов дел хватало...

Именно на основании этого указа восемьдесят лет спустя император Николай I решал судьбу жён декабристов. Из ста двадцати одного признанных виновными повстанцев двадцати три были женаты. Все женатые офицеры были дворянами. Николай издал указ, по которому каждая из жён имела право считать свой брак недействительным (и им даже рекомендовалось так поступить), а в ином случае теряла все дворянские привилегии, становясь обычной супругой каторжника.

У разводов бывали и другие неприятные стороны. Прежде всего для женщин. Разведённых на семь лет отлучали от церкви – в те времена это было важно. Разведённую женщину не принимали в домах с незамужними девушками (впрочем, находились семьи и выше этих предрассудков).

До развода женщина, живущая в небрежении мужем, имела шанс добиться полагающегося ей содержания от супруга через суд. После развода она могла оказаться на грани голодной смерти. Родственников иногда не было, а иногда они отказывались помогать той, из-за которой их семья оказалась в центре пересудов.

Способов заработать для женщин было мало. Шить за копейки на знакомых, если речь шла о дворянках. Существовать переводами книг, если были связи в издательском мире и подходящее образование. Идти в портомойки, брать надомную работу на лавки за гроши – для женщин попроще. В прислугу или гувернантки разведённых дам ли, баб ли не брали.

Мужчина мог избежать отлучения и связанных с разводом социальных проблем, принудив жену уйти в монастырь. В иных случаях так было лучше и для женщины, если она не надеялась больше выйти замуж. По крайней мере, в монастырях кормили, а родственники и знакомые не гнушались общаться с монахиней. Однако сама церковь с такими «разводами» боролась. Был даже принят запрет постригать жену при живом муже. Другой вопрос, что порой на этот запрет монастыри закрывали глаза. Иногда, кстати, как раз жалея женщину.

Муж мог на несколько лет переехать туда, где его не увидят общие с супругой знакомые, в надежде на то, что она по истечении пяти лет безвестности подаст на развод. Вероятно, порой такое проворачивали и по взаимной договорённости. Ещё одной мужской тактикой было изгнание мужем жены с детьми – при разводе он был обязан выделить им часть имущества, а делиться хотел не каждый мужчина.

В общем, вокруг развода были сплошные сложности и проблемы, и всё же в Российской Империи восемнадцатого-девятнадцатого веков дела о разводе рассматривались десятками, а то и сотнями в год. Настолько что угодно было лучше постылого брака.

Женщины, похоже, как и сейчас, активнее искали расторжения брака, чем мужчины. Но почему? В архивах осталось немало обращений, которые раскрывают причины, побуждавшие жён искать свободы от мужей. Юристка Елизавета Пономарёва в своём ТГ-канале приводит эти причины по книге «Бытовое насилие в истории российской повседневности» (коллективной монографии со множеством авторов).

Во-первых, прелюбодеяние, особенно в гнусных формах. Например, в деле Солнцевых-Засекиных княгиня Марфа защищала свою любимицу, дворовую девку Ульяну, над которой учинил насилие муж Марфы. После развода княгиня собиралась жить у брата и Ульяну забрать с собой. Увы, но такие обстоятельства били и по изнасилованной: за разврат ей полагалось наказание плетьми и тяжкие работы при монастыре.

Во-вторых, нарушение мужем закона, который велел ему содержать жену. Буйные мужья выгоняли жён из дома, морили их голодом, устраивали пирушки с дружками и проститутками, пока за стеной супруга с детьми сидели голодные и боялись, под угрозой побоев, даже выйти к столу попросить пирога или хлеба. В этом, например, обвиняют художника Венецианова – но его жена на развод не подавала. Она, правда, очень рано умерла.

Возврат в дом отца стал одной из причин для развода, указанной супругой поручика Салманова. Он женился на девочке тринадцати лет. Скоро, натешившись, отослал к отцу. Потом вдруг забрал назад и некоторое время бил и измывался, пока не прогнал к отцу снова. Салманову пришлось объяснять в суде своё поведение. Среди причин, по которым он жену «учил» до кровавой юшки, Салманов преспокойно указал – мол, она в детские игры играла, забавлялась. Действительно, кто же такого ожидает, женившись на ребёнке...

Тот же Салманов, надо сказать, оказался двоежёнцем. Он сам заявил, выгоняя девочку к отцу во второй раз, что у него другая жена есть, получше – детей ему рожает.

По причине прелюбодеяния муж точно так же мог подать на развод, как и жена. Но у мужчины в этом вопросе было больше возможности принудить жену к «признанию» побоями и голодом. Так, некто Марков, отставной сержант лейб-гвардии, подал на развод, прилагая признание жены Анны в прелюбодеянии с двумя мужчинами. Подтвердил факт измены и духовник женщины. Её не только развели, но и наказали плетьми и работами в монастыре прежде, чем вернуть отцу.

Много позже Анне удалось доказать, что признание Марков буквально выбил из неё, к тому же морил для этого голодом. Духовник также признался, что солгал по договорённости с Марковым. Развод признали недействительным. По счастью, возвращаться к изуверу Анне не пришлось. Зато ей причиталась вдовья часть от его наследства.

Были и быстрые способы развестись. Так, православные давали друг другу развод самостоятельно. Такой заверялся специальным роспускным письмом, и заверяли его священники, несмотря на прямой запрет Синода. Это искажало учёт населения, создавало трудности в области наследственного права.

Легко догадаться, что при необходимости побоями можно было получить не только самооговор, но и роспускное письмо. Некоторые жёны, вынужденные подписать такую бумажку, позже искали справедливости по судам.

Сбежать к родным на время развода, как Наталья Пушкина, или вместо него было обычной практикой. Некоторые жёны добивались разрешения не развестись, а именно жить отдельно, с законным содержанием от мужа. Так, супруга знаменитого и выдающегося живописца Айвазовского добилась такого разрешения – и дети, и соседи, и знакомые семьи свидетельствовали, что художник под предлогом ревности страшно избивал несчастную женщину.

Ей же достался, вероятно, первый и единственный аналог охранного ордера в Российской Империи. Айвазовскому запретили приближаться к жене отдельным указом.

Бежали часто вовсе не с любовниками, как обычно показывают в романах девятнадцатого века – а к родным. К братьям, к отцам, хотя бы, как Наталья Пушкина, к замужней тёте. Расчёт был на то, что мужчина-родственник сможет защитить, при необходимости буквально вступив в драку. Понимали, что получат по лицу, и покинутые мужья. Сбежавших жён они выцарапывали через суд – мол, иначе без жены можно до греха дойти, подать её сюда для супружеского долга. Увы, но нередко – подавали...

Если женщина бежала в неизвестном направлении, она автоматически становилась преступницей. И ловили её, как преступницу. Отдавали мужу или наказывали, если он успел умереть. Конечно, формально следствие проверяло, не от жестокого ли обращения (каковое было незаконно) она покинула домашний очаг. Но не слишком пристально, для проформы. Жён возвращали – а они сбегали снова, и снова, и снова.

Чем больше гуманизировалось общество и менее нормальным считалось бить женщину, тем меньше женщинам приходилось прибегать к такому способу спастись от мужа. Потому что в вопросе развода церковь и государство стали чаще идти навстречу. Кроме того, у женщин стало больше возможных заработков, и голодная смерть им перестала грозить.

Соответственно, увеличивалось и количество разводов. Например, в шестидесятых-восьмидесятых годах XIX века в среднем разводили больше 800 пар за год. После 1905 года среднее годовое количество разводов перевалило за 2500. Сейчас на 1000 браков в России в 2023 году пришлось 900 разводов. Число изменилось, а причины, надо сказать, остались те же. Бьёт, изменяет, растрачивает семейные деньги...