«Бракованная» невеста: как царские смотрины ломали судьбы девушек

Подвели Евфимию под белы руки да пред царски очи. Ласково улыбнулся царь. А красавица вздохнула... да упала без чувств. Срочно послали за лекарем. Лекарь тоже старался очень. Биение крови послушал и объявил: девица, мол, страдает падучей. Эпилепсией, то есть. Давно, наверное, с рождения.

Семья о таком не знать не могла. Царя, стало быть, думали обмануть. Сослать! Отца, мать, саму Ефимку — в Сибирь, в Тюмень, на край земли христианской. Иначе было нельзя. Царь должен показать — за обман не простит. Показать свою силу. Только показалось и самому царю несладко. Несколько дней кусок в рот не лез. Всё одно в голове было: Ефимушка...

Девушка была красавицей из красавиц. Ещё бы — прошла суровейший отбор. По всем русским городам разосланы были царевы люди с приметами и наказами. Надо было найти молодому царю Алексею Михайловичу лучшую из невест. Алексея Михайловичу вот-вот исполнялось восемнадцать. В возраст вошёл, жениться пора. Царь без жены как без бороды — уважать его трудно. Да и наследника надо скорей заводить. Объявили царские смотрины.

По городам зазывали девушек дворянского сословия. Проверяли всё, как писано. Кожа — белая, без изъяну. За проблему считались не только прыщи или шрамы: не должно было быть родинок на лице. Волосы — не рыжие и не белёсые. Первое срамно, а второе значило, что и брови будут белёсые, некрасивые. Брови же искали густые и видные.

Никакого косоглазия, заикания, хромоты, щербинок в зубах, прочего нездоровья. Тело — полное, осанка — статная, поступь — плавная. Были и другие приметы. На всей Руси нашлось только двести девиц, подходивших подо все условия. Их свезли в стольный град. Надо сказать, царю втайне подготовили уже невесту, столичную красавицу-боярышню. По всем статям подходила. Но надо было сделать вид, что сам выбирал, а не подсунули.

Двести красавиц вертели и глядели лекари да повивальные бабки. Искали дурной формы родинки, смотрели знаки чадородия, выглядывали скрытые болезни. Осталось шесть девушек. И боярышня подготовленная — самая лучшая. У неё ведь и воспитание, манера держаться и говорить были столичные. Куда против неё были остальные пять, нарочно выбранные простушки?

А молодой царь выбрал и сразу полюбил такую вот простушку из Касимова, дочь воеводы Фёдора Всеволожского Евфимию. И советов ничьих слушать не стал, начал к свадьбе готовиться. Ефимку поселил в сестриных горницах. Сенную девку приставил. Старательную.

Алексей Михайлович тосковал так сильно, что перестал есть. Все мысли были об усланной Ефимушке. Вокруг хлопотал боярин Морозов, «дядька» царя, то есть — воспитатель и компаньон. И скоморохами развлекал, и бои на потеху молодому царю устраивал — насилу в себя привёл. И снова о женитьбе ему толковать начал. Дело государственной ведь важности.

Алексей Михайлович о новом смотре и думать не хотел, девушек из тех шести отборных красавиц не вспоминал. Да так совпало удачно — пошёл в церковь, а прямо под взглядом его стояла боярышня-красавица. Мария Милославская. Решил жениться на ней — раз уж надо жениться. Была она на смотринах, не была — уже и не помнил.

И не знал, что не просто так стояла Мария прямо под царским взором. И что семья Марии — в прямом союзе с Борисом Морозовым.

Отыграла царская свадьба, и сразу сам Морозов женился. Не на ком-нибудь, на Анне Милославской, сестре царицы, вдвое боярина младше. Стало быть, стал теперь свояком царя. Правда, до царя донесли, что Евфимия в Тюмени никаких признаков болезни не выказывала — здоровая и ладная девушка. Морозов снова засуетился, моментально провёл расследование и выяснил, что навелил на Евфимию порчу. Вот она чувств и лишилась, как при падучей.

С Милославской, надо сказать, Алексей Михайлович нажил тринадцать детей. Умерла она, рожая четырнадцатого. Евфимии со всей семьёй после скорой, надо сказать, смерти отца разрешили вернуться в Касимов, но выезжать из города запретили. Замуж она не вышла. Умерла по неизвестной причине в двадцать восемь лет. А Морозов так проворовался, что царю пришлось его сослать в монастырь, не глядя, что свояк. Показательно. Потом Морозов тихонько вернулся, конечно. Не чужой ведь человек.

Алексей Михайлович лишь повторил историю своего же отца. И невеста при этом пострадала куда меньше — видимо, смягчение нравов успело произойти. Всего-то, гляди, обморок устроили да в Тюмень потом услали. Невесту Михаила Фёдоровича мало не убили.

Михаил в династии Романовых стал первым царём. Отцом-основателем. А чтобы сама династия появилась, нужна была и мать-основательница. Так что, когда Михаил Фёдорович достиг двадцатилетия, ему устроили смотрины. Она сыну, надо сказать, тоже заранее готовила боярышню. Смотрины были нужны, чтобы показать преемственность с Рюриковичами и чтобы никого из дворян новенькой царской династии не обидеть невниманием.

Естественно, выбранная матерью девица была среди представленных царю невест, и выставлена самым выигрышным образом.

Но Михаил спутал матери все планы. Выбрал дочь коломенского дворянина, Марию Хлопову. Девушку под новым, царским именем Анастасия поселили в женской части дворца. Стали готовиться к венчанию. Как вдруг Мария-Анастасия заболела. Беднягу ужасно рвало, у неё болел живот и проявились другие неприятные симптомы.

Подкупленный боярами Салтыковыми лекарь объявил, что девушка неизлечимо больна. Салтыковы были союзниками царской матери, именно их кандидатуру продвигала Марфа на смотринах. Марии было так плохо, что, несмотря на отмену свадьбу, её даже из палат выслать было нельзя. Лучше стало девушке, когда с ней стал сидеть отец и сам проверять все лекарства, напитки и всю еду, что ей приносили. Подозрительное разворачивал.

Как ни пытался Хлопов обратить внимание бояр на это обстоятельство, те признали Марию здоровьем слабой. Хлопова направили воеводой в Вологду; с ним поехала жена. Марию без родителей, с другими домочадцами, услали в Тобольск. Но Михаил отказывался... не от еды, а вообще жениться на ком-то, кроме Марии. Посылал узнать о её здоровье — оно было неизменно хорошим. На других девушек не глядел. Позже постепенно перевёл Марию из Тобольска в Нижний Новгород, назначил содержание.

Тем временем молодому царю сватали заграничных невест и русских боярышен. Михаил отклонял всех. Он сохранял верность Марии семь лет и женился только в двадцать восемь лет. Его жена, взявшая также имя Анастасия, заболела вскоре после свадьбы и через пять месяцев умерла. Вероятно, её устранили так же, как и Хлопову, но рядом не оказалось бдительного отца, чтобы спасти жизнь.Следующая царская жена Евдокия, выбранная также на смотринах, наотрез отказалась брать имя Анастасии — несчастливое, мол. То ли поэтому, то ли потому, что Михаил Фёдорович невесту прятал и свадьбу сыграл тихо, прожила после свадьбы девятнадцать лет.