Зачем в русской деревне манили ребёнка на сахарок и как бабы рожали в борозде

«Прежде, в крепостные времена, ходили в поле через три дня после родов, а теперь обыкновенно через пять — семь дней. От тяжелой работы непосредственно вслед за родами у редкой бабы не бывает в большей или меньшей степени опущения матки. Иногда такие опущения матки ("золотника") принимают очень тяжелую форму, а в легкой, по мнению бабки, это даже "совсем" ничего. Бывают опущения матки даже у девушек (очень молоденьких) от непосильной работы: "живот сорвала".

По мнению бабок, нет ни одной женщины, у которой не было бы испорченного живота. Одна бабка говорила, что это страдание развивается у некоторых женщин особенно сильно вследствие пьянства мужей. «Иной напьется пьян, да всю ночь и лежит на жене, не выпущает ее из-под себя. А ей-то бедной больно ведь, иная кричит просто, а он ее отдует, бока намнет — ну и должна его слушаться. А каково под пьяным, да под тяжелым лежать... — у иной бабы все наружу выйдет — ни стать, ни сесть ей». Многие бабы мне рассказывали, как они мучились таким образом, и, несмотря на это, носят и родят детей».

Кроме этих болезней, земские врачи часто указывали на позднее половое созревание вследствие недоедания, на воспаления, а в самом конце девятнадцатого — начале двадцатого века — на то, что мужья из поездок в города привозят домой сифилис. Жён заражают половым путём, детей — тем, что все едят с одной ложки, пьют с одной чашки, то есть бытовым.

Что касается родов в борозде, то женщина рожала так только в страду и то — если ребёнок не первый. Тогда баба не просила помощи и на работу пыталась выйти тут же — и то это было не повсеместно, считалось, что так было нормально при крепостном праве. После его отмены вошло в обычай неделю вылёживаться. В первые роды или в родах трудных, а уж тем более не в горячую пору, женщине обязательно кто-то помогал — родственница, повитуха или «бабка» (особо продвинутая в повивальном деле женщина).

Если роды принимал земский доктор, то потом его считали «бабкой» ребёнка — у этого слова не было мужского варианта. Ходили к повитухам и «бабкам» и за тем, чтобы скинуть плод. В то время церковь даже не считала это за грех, если ребёнок в утробе ещё не начал шевелиться. Женщину, которая рожала слишком часто — каждый год — родня мужа начинала упрекать тем, что она плодит лишние рты. Контрацепции не знали, так что замужние бабы были постоянными пациентками «бабок».

Средства, которые применяли повитухи и повивальные бабки, порой поражали врачей остроумием, а порой вызывали ярость — потому что больше походили на пытки или ухудшали дело. Такая разница была вызвана как тем, что порой суеверия оказывались выше здравого смысла, так и тем, что повивальные бабки (которые проходили выучку у предыдущих бабок) зарабатывали не так много, так что и было их не много — чаще встречались простые повитухи, а в повитухи пожилые женщины шли для того, чтобы не умереть с голода, а не потому, что хорошо разбирались в медицине.

В результате подсмотренные меры от мастериц своего дела повитухи толковали по-своему, а порой придумывали что-то совершенно несуразное и хорошо, если не изуверское. Однозначно остроумной находкой был народный метод вправить матку на место. Постоянного эффекта он не давал, но даже временное облегчение женщинам было важно — оно давало отдохнуть от боли, разгрузить вены, на которые давила опустившаяся матка. Для этого на живот в определённом месте ставилась нагретая «махотка» — глиняный горшок, вроде того, как ставили в Советском Союзе на спину банки при простуде. Махотка остывала, втягивая в себя ткани живота и задавая матке движение на место. Горшок аккуратно снимали, женщине перебинтовывали живот, чтобы матка хоть немного побыла в своём нормальном положении, когда пациентка встанет на ноги.

Менее умелые повитухи для того же эффекта вместе с мужем бабы ставили её кверху ногами и несколько раз встряхивали, а потом опять же забинтовывали низ живота. Однако у такой методики, понятное дело, было множество побочных эффектов, да и не каждый муж был готов помогать жене: многие мужья отличались потрясающим равнодушием или даже тупой злобой, по свидетельству Тян-Шанской.

Повивальная бабка знала, какой болотной травы дать женщине на раннем сроке, чтобы прервать беременность. Повитухи-самоучки (и взявшиеся исправлять ситуацию свекрови) любили ударить по животу сверху вниз палкой. Надо сказать, что использование лекарства на травах не гарантировало того, что осложнений не будет — любой воспалительный процесс мог привести к ужасным последствиям при устройстве выкидыша. Но такой риск был, очевидно, неизмеримо меньше последствий удара, тем более, что самоучки, не знавшие «бабьего дела», не смущались сроком беременности. Нередко от подобной процедуры беременная умирала.

Коновалам и повивальным бабкам было известно, что сахарной пудрой хорошо покрывать раны, защищая их от инфекции и воспаления — так что в родах «бабки» могли дунуть пудрой на слизистую, увидев там разрывы. В народном сознании эта методика преобразилась: вдовы-повитухи, просто помогающие женщины пытались в родах выманить ребёнка «на сахарок», показывая кусочки сахара или заталкивая их внутрь. Здоровью и безопасности это не способствовало. А самый жуткий приём при родовспоможении был положить нагретую заслонку роженице на живот. Многие повитухи старательно грели до того, что женщина получала ужасный ожог.

Поскольку настоящих «бабок» было немного, то легче было прервать родовспоможение народными средствами, уговаривая женщин обращаться к врачам и фельдшерам, чем перевербовывать «бабок» в земские больницы. Тем более, что примерно тогда же в России начали готовить сертифицированных акушерок.

Уже в советское время врачи признавались, что одна из самых трудных задач — поставить на поток заботу о женском здоровье. Можно сколько угодно объяснять о режиме для больной — и всё упрётся в то, что семья кулаками гонит её работать, а мужик ночью влезает, несмотря на крики боли, потому что «ему же надо». Роддома вступали в конфронтацию с директорами колхозов, требуя оставлять родильницу хоть ненадолго в больнице, вопреки всяким горящим планам; директора угрожали оформлять родильниц как прогульщиц. Ситуация выровнялась только во второй половине двадцатого века, и то — условно.