Найти новые силы: 3 женщины, которые пережили рак груди

Когда после химии у меня стали выпадать волосы, я пришла к мужу и сказала: «Брей меня, я же не умею пользоваться машинкой!» Позже, когда лечение было позади, он признался, что это был один из самых страшных моментов в его жизни. А я без волос вдруг почувствовала себя бойцом. Я была как солдат Джейн!

Моему младшему сыну тогда исполнилось полгода, и я вышла из декрета на полставки. Я еще кормила грудью и однажды обнаружила у себя в груди какую-то горошинку. Все говорили: «Не волнуйся, ты же кормишь грудью! Это просто молоко скопилось». Но у меня, видимо, сработала интуиция. Я десять дней подумала, почитала, что пишут в Интернете, и решила: нужно бежать к врачу. Доктор посоветовала на всякий случай сделать УЗИ. Потом я «на всякий случай» пошла к онкологу, потом сделали пункцию. Я обошла несколько заведений, но везде сомневались в диагнозе: внешне это было похоже на обычную фиброаденому, а анализы показывали рак. Сейчас я понимаю, что в таких случаях очень важно сделать дополнительные исследования, иначе человек может погибнуть.

Чтобы развеять сомнения, я решила написать письмо в Израиль, в государственную клинику. Они мне очень быстро ответили, сориентировали по ценам — оказалось, что это не такие заоблачные деньги, как принято думать. Я купила билет и улетела. Там подтвердили диагноз и сделали операцию.

Мне многие говорили: «Как же так? Одна, без поддержки...» Но, по большому счету, я чувствовала, что с этой проблемой я должна разобраться сама. Достаточно было знать, что муж и мама заботятся о детях, а я еду к специалистам, которые могут помочь. Скорее, поддержка была нужна моим родным и близким. Ведь все думают о пациенте, но забывают о людях, которые его окружают. А им тоже очень непросто! Мой старший сын, которому еще нет пяти лет, как-то сказал: «Мама, я не хочу, чтобы ты умирала». Значит, он тоже все чувствует и переживает!

Меня поразило, насколько трезво в Израиле относятся к лечению: у вас есть проблема, и врач сразу говорит, какие шаги нужно предпринять. Это помогает не терять присутствие духа. А вот неизвестность обычно порождает черные мысли.

У меня оказалась маленькая, но очень агрессивная опухоль, и лечение было тяжелое. Я помню, перед началом химиотерапии медсестра сидела со мной два часа и рассказывала, как быть в случае побочных эффектов. Эти практические советы тоже очень помогли. Если ты знаешь, что делать, то готов к решению любой проблемы.

Химия — тяжелая вещь, но важно воспринимать ее как благо, ведь это яд, который убивает раковые клетки. В Израиле рекомендуют в последнюю очередь лежать и страдать. Да, тебе трудно, ты плохо себя чувствуешь. Но плохое самочувствие — во многом проблема головы, и, если занимать голову и отвлекаться, становится легче. Я однажды даже на свадьбу ходила в день химиотерапии и между прочим прекрасно провела время!

Я думаю, если ты хочешь жить, то преодолеть можно очень многое. У меня была цель — жить, ведь маленьким детям никто не заменит маму.

К счастью, на работе с пониманием отнеслись к моей ситуации. По- началу у меня был гибкий график, а когда самые сложные сеансы химии закончились, я вышла на полную ставку. Я работаю в международной фармацевтической компании, где все понимают, что такое онкология, и коллеги старались меня поддерживать.

Мой израильский онколог говорит, что для выздоровления очень важно заниматься тем, что нравится, — не подавлять желания, не идти на компромиссы с собой.

Кто-то говорит, что болезни даются за грехи. Возможно, это и так: многие из нас совершали поступки, которые были разрушительными. И мои действия сейчас касаются и внутреннего развития. Я настраиваюсь на физическое и моральное совершенствование и стараюсь не упускать ни одной возможности. Сейчас для меня важны ценности, которые называют вечными: любовь, взаимопонимание в семье, здоровье близких. На словах многие считают это важным, но вот жить так, чтобы это проявлялось не только в мыслях, но и в поступках, — особое искусство.

Я не скрывала, что у меня обнаружили рак груди. Искренне не понимаю: почему многие боятся говорить об этом? Разве болезни сердца менее опасны? Разве диабет, из-за которого людям в определенной стадии отрезают ноги, это менее серьезно? Я человек реалистичный и к тому же оптимист. В нашем регионе очень активна группа взаимопомощи, и новеньким я говорю: «В нашем заболевании нет ничего сверхъестественного. Нужно подходить к нему прагматично: вам поставили диагноз — значит, надо лечиться». Именно так к случившемуся отношусь я сама. У меня не было истерики, когда я узнала о диагнозе. И даже сразу после операции я бегала по палате, поддерживала тех, кто лежал рядом.

Сколько себя помню, я летала и порхала по жизни. Можно сказать, что после операции я по-настоящему нашла свое призвание. У меня такой энергетический потенциал, что раньше я не знала, куда его направить. Сейчас у меня появилось такое направление — я стала волонтером благотворительной программы «Женское здоровье» и помогаю женщинам, которым поставлен диагноз «рак молочной железы». И когда пациентки, которые перенесли операцию, говорят мне «спасибо», это как бальзам на душу. Когда понимаешь, что смог кого-то поддержать, это такое счастье!

Нам приходится отвечать на самые разные вопросы, которые женщины не успевают или стесняются задать врачу. Что можно есть во время лечения? Помогают ли лекарственные травы? Что носить после операции? Со мной им зачастую проще общаться, чем даже с самой близкой подругой. Ведь я перенесла такое же заболевание — я их понимаю и могу поговорить по душам. Конечно, юридических знаний мне не хватает. Недавно была такая ситуация: женщина перенесла сложную операцию, но ей отказывают в группе инвалидности. Как быть? Чтобы отвечать на такие сложные вопросы, мы собираемся привлечь к работе «горячей линии» юриста и профессионального психолога.

Я никогда не думала, что это случится со мной. В любой женской консультации висят плакаты, которые призывают регулярно обследоваться. Но, когда я случайно обнаружила у себя в груди опухоль, меня охватил животный страх. Около четырех месяцев я никому ничего не говорила и очень боялась. Я сразу же интуитивно поняла, что у меня рак.

Когда я набралась смелости обратиться к специалисту, многие врачи говорили, что лечиться уже поздно. Но я была настроена решительно и настаивала на том, что буду бороться. Я ругалась, спорила с врачами, но операция откладывалась, потому что опухоль была достаточно обширная. Мне стали делать химиотерапию, чтобы ее сжать. Улучшения наступили сразу, но перелом произошел после пятой химии: врач сказала, что будет настаивать на операции.

После диагноза у многих идет большая переоценка ценностей. Раньше у меня на первом месте были материальные ценности: работа, деньги, жилье вот нужно приобрести... Сейчас в приоритете совсем другое — стараюсь больше времени уделять семье, дать как можно больше 14-летней дочке.

Я ощутила такую жажду жизни, что стараюсь успеть все! Знакомые мне говорят: «Ты раньше не была такой активной!» Я удивляюсь: мне кажется, именно такой я была всегда. Может быть, сейчас проявился мой настоящий характер? Мы купили машину, я получила права, и сейчас мы вместе с девчонками садимся в машину и едем на прогулку. Можно сказать, у меня даже более активный образ жизни, чем раньше.

Девчонки — это подруги, которых я приобрела в группе взаимопомощи, где ведущими являются сами женщины, когда-то перенесшие лечение по поводу рака молочной железы. Та поддержка, которую получаешь в группе, совершенно особая: не нужно объяснять, как ты себя чувствуешь. Тебя понимают с полуслова, помогают советами. Сейчас я и сама активно участвую в работе. На прием пациентки отводится 15 минут, разве за это время врач может все успеть? Мы рассказываем женщинам о том, как отвлекаться, как разговаривать с родными и медиками, оказываем психологическую помощь. У многих после постановки диагноза появляются вопросы: «За что? Почему я?» Но они только загоняют в депрессию. Мы говорим о том, как важно принять диагноз, осознать, что это не приговор, — тогда возникает прилив сил!

Мы работаем с администрацией онкологического диспансера. Во многих городах волонтеров в больницы не пускают, но у нас таких проблем нет. Мы вместе отмечаем праздники, устраиваем выезды на природу — делаем все, чтобы пациентки не теряли вкус к жизни.

[/PAGED_GALLERY]