«Маникюр или качалка»: что такое новая маскулинность, обсуждают эксперты
Какой он, современный мужчина, как относится к своей внешности и что для него важнее — маникюр или качалка? Бьюти-директор «Нового очага» Екатерина Сахарова поговорила об этом с экспертами, а эксперты... поспорили друг с другом.
Алексей Осипчук
ГЕОРГИЙ ЧЕМЯНОВ
глобальный креативный директор Londa Professional, владелец салонов Park by Osipchuk
пластический хирург, к. м. н., основатель Chemyanov Medical Lounge
МАРИЯ ШИРШАКОВА
АНТОН ДАНИЛОВ
к. м. н., врач-дерматовенеролог, косметолог, основатель сети клиник Марии Ширшаковой
редактор Wonderzine
Екатерина Сахарова:
Представления о мужественности сильно изменились. Кажется, мы уходим от формулировок «мужчина обязан быть сильным, уверенным»...
Мария Ширшакова:
Человек XXI века вообще изменился. Поменялись ход его мыслей, представление о самом себе, требования к себе, взаимодействие с социумом. Человек до эры социальных сетей и сейчас — кардинально разные люди. Эта трансформация затронула абсолютно всё, включая гендер.
Антон Данилов:
На самом деле этот разговор не очень массовый и масштабный. То, под чем часто понимают «новую маскулинность», с одной стороны, связано с отказом от традиционных гендерных ролей и паттернов, когда мужчина — сильный, агрессивный, наглый, напористый, а женщина — антоним ко всем этим словам. В этом аспекте также внимание мужчин к своим эмоциям, телу, использованию косметики, вообще заботе о себе. Я не совсем уверен, что это процесс массовый. Это разговор немного внутри Садового кольца. А в странах Западной Европы эта дискуссия существует дольше и ведётся активнее. Тем не менее, очень здорово, что это обсуждается.
Алексей Осипчук:
Да, изменения есть, и я их чувствую на 100%. Мы начали рассуждать о каких-то других качествах: принятии решений, о переживаниях, смелости испытывать чувства и не бояться об этом рассказывать. Все больше мужчин искренне говорят о своих переживаниях, о том, что они пытаются преодолеть. Это вызывает уважение, интерес. Раньше мужчина выступал в стиле «я — мужик», «ничего не боюсь, я должен, я буду», а сейчас всё иначе. Куда конкретно это идет, сказать не могу, и почему роль мужчин стала чуть другой. При этом теперь мужчина может не бояться заплакать, еще и подумать: «Почему меня это тронуло так сильно? Что это за эмоции?» Мне приносит это кайф, я выражаю эмоции, говорю о том, что я чувствую, и это мне нравится. Я, например, рыдал над новой серией «И просто так» и не стесняюсь этого. А моя девушка смеялась. Возможность плакать, чувствовать, переживать не отменяет для меня лично того, что мужчина должен брать ответственность за свои поступки, отвечать за семью и быть защитником. Для меня это очень важно.
Антон Данилов:
Позиция власти накладывает на мужчин много ограничений: невозможность быть слабым, показывать эмоции, потому что придту другие альфа-самцы и сместят тебя с пьедестала. Да, сегодня мы держим в голове, что все равны в своих возможностях, но появляется вопрос: «Почему женщина может ухаживать за собой, красить ногти и делать макияж, а мужчина нет?» Эти действия нам не говорят о мужчине ничего, кроме того, что мужчина любит косметику.
Мария Ширшакова:
Это то, о чем я говорю. Наши отцы точно бы не рыдали над этим фильмом. До цифровой эпохи мужчина должен был быть брутален, служить в армии и т. д. На одном конгрессе моя коллега ставила 19-летнему парню филлеры, чтобы сделать ему «Брэд Питт фейс». Его привела мама, пациентка клиники эстетической медицины. Ему делали углы нижней челюсти, которые выдвигают подбородок, добавляют объем. Когда мы ушли на бэкстейдж, я увидела, что парень лежит на столе и рыдает. Когда я его спросила, в чем дело, он сказал: «Из меня сделали какого-то уголовника, как это все убрать? Это не мое лицо, я себя так вообще не вижу». А его мама просто решила сделать из него модель мужчины, которая ей нравится. При этом более двух тысяч врачей эстетической медицины, которые сидели в зале, аплодировали и говорили: «Это круто!» Я к тому, что это поколенческие истории: я, моя мама и молодые коллеги по-разному смотрим на мужчин.
Георгий Чемянов:
Если говорить про героев разных поколений, то 20 лет назад им был Джордж Клуни, а сейчас — Даня Милохин и Тимоти Шаламе. Сегодня на обложках другие лица. Я бы хотел напомнить о том, откуда идут эти стереотипы мужественности. Исторически так сложилось, что мужчина — добытчик, воин, который защищает слабый пол (я понимаю, что говорить так — дурной тон), но это пошло со времен дефицита, голода, военных действий. Сейчас мы живем в эпоху диджитал, изобилия, сидим и обсуждаем, как мужчины поменялись. Но это происходит только в узкой социальной прослойке, где люди ни в чем не нуждаются, а нормы мужчины-добытчика могут действительно немного стереться. Современный человек никому ничего не должен. И мужчина не обязан соответствовать каким-то требованиям: если одному комфортно плакать и смотреть сериалы, а другому по кайфу надеть тельняшку, пойти в спортзал и качать себе бицепсы, то пусть они это делают. И общество должно позитивно и здраво это принимать.
Антон Данилов:
Позволю не согласиться. Я на 100% уверен, что роль мужчина-добытчик создана искусственно. Женщина за вычетом того времени, когда она беременна и занимается кормлением ребенка, точно так же может зарабатывать, чтобы прокормить семью. Один мужчина с этой функцией явно бы не справился. То, что мужчины сильные, а женщины слабые — это очень удобная конструкция для того, чтобы прикрывать главенствующее положение мужчин. Объективно у мужчин больше прав и возможностей для реализации, и этому нужно найти обоснование. Поэтому и появляются такие истории. Но сегодня очевидно, что этот миф не может больше эксплуатироваться.
Мария Ширшакова:
Раньше мужчины скрывали, что ходят к косметологу, просили всех убрать с ресепшн, быстро зайти в кабинет, чтобы его никто не видел, сей- час такого нет. Что касается процедур, мужчины не хотят ходить курсами, им нужен быстрый результат, желательно пролонгированный. Они не хотят терпеть боль. На приемах не плачут, но часто падают в обмороки. Еще они любят ходить на антистресс-массажи, потому что просто не справляются с какими-то ситуациями, не могут их проплакать.
Георгий Чемянов:
Женщины надели брюки, получили равные права, но, как мне кажется, немного перестарались в своей эмансипации и хотели бы отыграть обратно. Да, современное мышление и этика таковы, что равные права должны быть у всех — вне зависимости от гендера, расы и цвета кожи. Но, например, давайте вспомним женский и мужской спорт. Объективнее у мужчин веса больше, они быстрее проходят дистанции, потому что мужчина по своей природе физически сильнее, при всех равных умственных способностях. С этими факторами сложно поспорить. Сегодня спортсмен может выбрать свою половую принадлежность и очень много трансгендеров выступает в категориях женского спорта. На мой взгляд, это скоро убьет женский спорт как явление и олимпиаду в принципе.
Екатерина Сахарова:
С чем современные мужчины сейчас идут к специалистам, поменялось ли их отношение к процедурам?
Георгий Чемянов:
Ко мне приходят с глобальными запросами. Могу сказать, что пожелания остались прежними: выглядеть молодым и отдохнувшим. Если раньше мужчин стереотипы останавливали от посещения пластического хирурга, то сейчас нет. Удивительный момент, что люди старой закалки, которые не ассоциируются с заботой о своей внешности, тоже мои пациенты.
Мария Ширшакова:
Раньше мужчины скрывали, что ходят к косметологу, просили всех убрать с ресепшн, быстро зайти в кабинет, чтобы его никто не видел, сейчас такого нет. Что касается процедур, мужчины не хотят ходить курсами, им нужен быстрый результат, желательно пролонгированный. Они не хотят терпеть боль. На приемах не плачут, но часто падают в обмороки. Еще они любят ходить на антистресс-массажи, потому что просто не справляются с какими-то ситуациями, не могут их проплакать.
Алексей Осипчук:
По моим наблюдениям, сейчас мужчина в салоне готов в принципе проводить время. Раньше, когда в ему предлагали чай или кофе, он говорил: «Нет-нет, я только подстричься». А после стрижки, когда ты хотел ему второй раз помыть голову, он отвечал: «Нет, все нормально, я побежал». Было видно, что он хотел поскорее уйти. Сейчас мужчина готов выпить кофе, спокойно посидеть. Помню, в 2002 году в салонах лежали глянцевые журналы и затертый «За рулём». Сейчас такого нет.
Антон Данилов:
Я делал филлеры, потому что в школе носил брекеты и после их снятия у меня появились две заметные носогубные складки. Мне это не нравилось. Переехав в Москву, я обратился к врачу, и мне эту проблему исправили. Эффект был потрясающим. Подкалывал раз в год-полтора. Когда в последний раз делал укол, понял, что больше не хочу: захотелось разобраться, почему мне это в себе не нравится, и, грубо говоря, отнести эти деньги не к косметологу, а к психотерапевту. Я никогда не скрывал, что делал процедуры, рассказывал об этом в материале для Wonderzine. C осуждением не сталкивался, но у некоторых была реакция в стиле: «Зачем ты это делаешь? Тебе это не нужно!» Но это не решает проблему человека, которую он видит в зеркале. Это странная форма комплимента.
Екатерина Сахарова:
Да, даже если говорят искренне, такие советы все равно неуместны...
Алексей Осипчук:
Интересное наблюдение насчет цвета волос. Несмотря на то, что седина — сегодня тренд, многие ее закрашивают. Забавно, что раньше мы искали фразы, чтобы сказать мужчине об этом. «Давайте сделаем камуфляж», — говорили мы ему. На что он отвечал: «Камуфляж? Это же не окрашивание». И соглашался. А ведь это та же самая краска. Раньше они не признавали кисточки, красить можно было только руками. Сейчас мужчины не боятся слов «закрасить», «поддерживать». И приходят в салон не только за стрижкой, но за пилингом кожи головы.
Мария Ширшакова:
Мы делали несколько лет назад проект с Гошей Карцевым (Стилист и основатель модного образовательного проекта SCHOOL GOSH. — Прим. Ред.), который хотел немного поработать над своей внешностью. В течение года мы работали с ним, а параллельно он занимался с психологом, поставил брекеты. Он выкладывал все этапы, на которые у пользователей была неадекватная реакция. Они писали мне: «Гори в аду», «Как ты могла?», «Иди лечи лучше больных детей», «Косметологи — обманщики, шарлатаны». Но были и те, которые говорили, что «всё супер».
В итоге, после этого, ко мне на прием пришли женщины, большинство из них, кстати, живут за территорией РФ. Остальные 40% были мужчины, в основном люди из шоу-бизнеса, топ-менеджмент. После трансформации Гоша очень круто выглядит, стал ведущим «Ты — топ-модель». Мы продолжаем сотрудничать. Сегодня люди хотят видеть результат, и мужчины приходят к косметологу, чтобы улучшить свое качество жизни.
Антон Данилов:
Да, если мужчина хочет воспользоваться декоративной косметикой, то ради бога, а если женщина не хочет, пусть не пользуется — и ничего из того, что раньше было «женским», не должно быть плохим и неправильным и не должно становиться предметом осуждения окружающих. Важно сделать так, чтобы у людей были возможности для реализации себя, чтобы признавались разные виды маскулинности и никакой из видов не был главным и определяющим.
Георгий Чемянов:
У мужчин было всегда психологическое спокойствие, поэтому возникает вопрос: а не феминизируем ли мы мужчин в погоне за этой красотой? Тут тонкая грань, и я не буду выступать судьей, просто сам для себя пока не нашел ответа. Мужчина теперь думает не только о здоровье, но и о признаках возраста, цвете волос. Если ему с этим комфортно — ок, а если ему это навязано обществом, то получается, мы пошатнули веками устоявшийся мужской пофигизм.
Алексей Осипчук:
Если мы говорим о новой маскулинности, мы должны понимать и принимать также тех, кто не хочет делать макияж, красить ногти, стричь волосы, а желает пить пиво.
Антон Данилов:
Речь не о том, чтобы одну мужскую маскулинность заменить другой, а чтобы они существовали вместе. Чтобы те люди, которые не хотят красить ногти и ходить в салоны, не думали, что это обязательная модель для всех остальных мужчин. Потому что это далеко не всем подходит.
Екатерина Сахарова:
Именно. Не нужно выбирать одну-единственную линию и придерживаться ее. Все разные, и у каждого свое ощущение себя.
Георгий Чемянов:
Мы пришли к актуальной сегодня теме принятия. Важно принимать окружающих такими, какие они есть, не навязывая клише. Мы не должны осуждать и диктовать никому, какими они должны быть. Новое поколение — это другие, абсолютно свободные люди. У них другая одежда и другой цвет волос.
Мария Ширшакова:
Важно признать, что мир изменился, как и мужчина, и глупо вешать клише. Как доктору мне важно принять свободу человека, чтобы не давить и ничего не навязывать. Новая мужественность — это внутренняя свобода.
Алексей Осипчук:
Наши дети будут свободнее, но у них будут другие проблемы. Подводя итог, скажу, что современный мужчина никому ничего не должен, поэтому, ребят, расходимся!
текст: екатерина сахарова
вёрстка: зарина ярхамова