Вес материнства. «Пока я могу, я буду брать сына на руки»
«Три килограмма — столько я потеряла в первом триместре беременности, потому что не могла есть ничего, кроме вафель, злаков и тостов. Я понятия не имела, что беременность может сделать женщину такой больной, и не видела света в конце тоннеля, когда лежала на диване, свернувшись в калачик, и задавалась вопросом — а здоров ли ребенок? Потому что я чувствовала себя так, будто меня переехал каток.
Четыре килограмма — столько должен был весить мой сын на момент родов по оценкам врачей. Они думали, что он будет слишком крупным для моего тела. Так как мне было уже 38 лет, они назначали еженедельные УЗИ — и это очень успокаивало. Я могла не волноваться по поводу обвития, положения ребенка в утробе и его сердебиения.
Три килограмма шестьсот граммов — столько он весил, когда родился. Я осторожно обняла его, когда он, наконец, оказался на моей груди, и почувствовала, что от него исходит тепло и свет.
Я неловко ухаживала за ним, пытаясь понять, когда менять подгузник или пеленать. Я держала его на руках по несколько часов подряд, пока руки не сводило судорогой. Три килограмма казались в конце дня почти десятью. Но недели шли, мои руки становились сильнее, как и моя уверенность.
На 5 килограммов меньше своего добеременного веса — столько я весила, когда боролась с постродовой депрессией и нервными срывами. Мне не приходило в голову, что мне не следовало так быстро снова влезть в старые джинсы. Эти 5 килограммов олицетворяли собой все мое беспокойство, страх и стресс, которые наносили ущерб моему телу. И столько же составлял тогда вес моего сына.
26 килограммов — столько мой семилетний ребенок весит сегодня.
26 килограммов мальчика. 26 килограммов любви, интеллекта, нежности и любопытства в компактном сгустке энергии.
На прошлой неделе он попросил меня спустить на руках вниз по ступенькам. Когда я гляжу себе под ноги поверх его головы, он кажется мне ближе, чем когда-либо, словно я разглядываю через увеличительное стекло. Я сажусь на корточки и поднимаю его с большим усилием.
Я могла бы сказать — нет, ты уже большой мальчик. Нет, нам нужно идти. Нет, у меня в руках много других вещей.
Но я не говорю «нет». Я жонглирую сумками и пакетами и нахожу способ взять на руки и его. Я вдыхаю запах его пота и кожи, держу его крепко, потому что знаю — это привилегия, которой я буду наслаждаться еще совсем недолго. Я не готова положить конец годам его детства и начать отсчет годам его юности, хотя, конечно, я хочу, чтобы он вырос. Но я расту вместе с ним. Только имея возможность наблюдать за его развитием, я понимаю, как мне стать лучшей матерью.
В последнее время он все чаще хочет кататься верхом на мне или на отце. И я, и мой муж говорим на это «Да!». Да, всегда да. Пока я могу его поднять, я буду это делать. Он становится все тяжелее, хотя я постепенно привыкаю к новой нагрузке, потому что постоянно поднимаю его маленькое тело уже больше семи лет. Мышцы на моих руках не от моих редких визитов в тренажерный зал, а от ежедневных поднятий этого драгоценного веса.
Я не могу перестать удивляться времени, которое проносится мимо. Пытаюсь запомнить его лицо, прикасаюсь к мягкой детской коже и отпечатываю свои ощущения в мозгу, прежде чем сын попросит меня перестать это делать. Я держу его за руку при каждой возможности показать, как правильно переходить дорогу. И я беру его на руки и ношу каждый раз, когда он этого хочет. Он любит позвать меня и бежать навстречу, зная, что я обязательно подкину его вверх.
Я позволяю ему тискать меня, лохматить мои волосы, рисовать на моей коже, и не жалуюсь, когда в жару он прижимается ко мне на кушетке, глядя мультики. Я не возражаю, когда он обнимает меня липкими руками во время обеда. Это так скоро закончится.
Одна фраза застряла у меня в голове: «Однажды ты опустишь и больше никогда не поднимешь своего ребенка, потому что он вырастет».
Поэтому я сажусь на корточки и поднимаю его. И держу как можно дольше».
Автор: Кристин Шоу
Источник: today.com