Шесть очень разных вундеркиндов, которые доказывают, что талант — на всю жизнь

Серов жил у своего учителя и занимался каждый день. Он потрясающе выполнял задания любого уровня сложности и работал так увлечённо, что Репину чуть не силой приходилось прерывать мальчика, чтобы тот поел и поиграл во дворе с другими детьми. Учение продлилось год. Затем маленький художник уехал с мамой в Абрамцево, и там написал свою первую работу, признанную абсолютно взрослой по уровню — натюрморт «Синяя ваза с кистями» (хранится в главном белорусском музее). Ему было десять лет.

Когда Тошка стал юношей и полноценным студентом Академии Художеств (его наставником был снова Репин), он показал, что по-прежнему умеет работать и не склонен выезжать на уже освоенном. В конце концов из Серова получился сильный живописец с хорошими заработками (помимо того, что он писал картины и просто для себя) и счастливый муж и отец. К сожалению, он рано ушёл из жизни — умер от приступа стенокардии в сорок шесть лет.

Брат и сестра Моцарты, Вольфганг Амадей и Мария Анна, были талантливы и дружны. Отец с большим удовольствием пользовался их талантом, разъезжая с концертами детей по всей Европе. Притом гениальными публика звала обоих. Отец тоже находил их таланты выдающимися, но сына поощрял не только обучаться, но и сочинять, а девочку готовил... однажды удачно выйти замуж и оставить музыку, для почтенной дамы — неприличную.

Как известно, у Вольфганга Амадея чудесно сложилась карьера, он не страдал депрессиями, завёл семью и всячески наслаждался жизнью. Увы, о талантливой Марии Анне такого сказать было нельзя. Но дело было не в концертах в её детстве. Дело было именно в том, что её именно выгодно выдали замуж, за мужчину, которого она не любила (и разлучили с тем, к кому лежало сердце). В замужестве она тосковала по концертированию. Она также решилась тайно начать сочинять. Свои опыты она послала брату на оценку.

Вольфганг всегда поддерживал сестру, и в этот раз, увидев без сомнения талантливые композиции, он принялся уговаривать её вернуться в мир музыки, сочинять больше — и исполнять сочинённое. По его мнению, сестра закапывала талант в землю. Но максимум, на что решилась сломленная отцом Мария Анна — начать давать уроки игры на пианино, когда умер её муж. Так миф о вундеркиндах подтвердился только потому, что девочке уготовили принудительное «женское счастье». И пример брата Марии Анны говорит, что в другом случае Мария Анна была бы счастлива.

Знаменитый французский математик семнадцатого века, Паскаль известен в том числе тем, что впервые сконструировал вычислительную машину (да не одну) после того, как был утрачен всякий след античных знаний о подобных устройствах. Достижений за его биографию было немало. Например, мы проходим в школах закон Паскаля, или основной закон гидростатики. Он стоит у истоков теории вероятности, математического анализа и проективной геометрии, а книги его авторства стали классикой французской литературы.

Но вот алгебраическая кривая, известная как «улитка Паскаля», открыта была не им, а его отцом, председателем налогового управления. Паскаль-старший был тоже, без сомнения, математически одарён, хотя не получил должного образования. Заметив, как умён сын, он решил, что уж сын-то будет обучен всему необходимому. Однако у Паскаля-старшего была своя метода: он был уверен, что каждому предмету надо посвятить свой жизненный период, изучая дисциплины по мере возрастания общей сложности оных.

Так что с восьми лет мальчик учил грамматику, в том числе общие для европейских языков грамматические правила, а о математике ему и расспрашивать было запрещено — её отложили на пятнадцатилетие. Каждый раз, как Блез приступал к вопросам, отец говорил, что тот всему научится позже. Однажды мальчик спросил, что такое геометрия, и отец между делом ответил, что это способ чертить правильные фигуры и находить между ними пропорции. «Сейчас тебе этим нельзя заниматься», прибавил он, поэтому Блез принялся тайно чертить палочкой на полу разные фигуры, пытаясь постичь геометрию сам.

Однажды Паскаль-старший застал Блеза за этим занятием до того, как мальчик успел ногой затереть следы от палочки. Он был поражён: мальчик, который даже не знал названий фигур, самостоятельно доказал теорему Евклида о сумме углов треугольника. После этого математика Блезу была дозволена... в часы досуга. Пока не мешает основным занятиям.

Первую серию полноценных научных экспериментов Паскаль провёл уже в одиннадцать лет. Друзья Паскаля-старшего постоянно приходили подивиться на одарённого мальчика. И... очень его жалели, потому что Блез с детства страдал слабым здоровьем. Его отец уверял, что всё потому, что Блеза в три года прокляла нищенка. У мальчика были проблемы с сердцем и позвоночником, а в зрелом возрасте развились туберкулёз кишечника и злокачественная опухоль головного мозга.

Понимая, что с таким здоровьем всё равно не создать семью, Блез время от времени уже взрослым задумывался о том, чтобы уйти в монастырь, где его не будет тяготить вынужденный целибат — но так и не осуществил это намерение. Всю свою жизнь он что-то сочинял, вычислял, конструировал, и наследие его невероятно обширно, а до монастыря было дойти, похоже, просто некогда. В итоге в монастырь ушла его младшая сестра Жаклин, став видной религиозной деятельницей своего времени и... поэтессой. Причём поэтическую одарённость она выказывала с малых лет. Это талант однажды выручил её семью.

Когда Жаклин и Блез были ещё детьми, их отец попал в немилость кардинала Ришельё — тот подозревал, что Паскаль-старший подстрекал некий бунт. Он скрылся из Парижа, опасаясь попасть в Бастилию. Кардинал тем временем занимался помощью в постановке комедии мадемуазель де Скюдери. Он попросил свою племянницу, госпожу д’Эгийон, подобрать для этой постановки несколько милых и одарённых детей. Одной из этих детей стала Жаклин.

Спектакль вышел замечательным, кардинал был очень доволен. Как только отгремели аплодисменты, из толпы актёров вышла вперёд Жаклин и прочла кардиналу мадригал собственного сочинения, после чего попросила его, если стихи пришлись ко вкусу, милостиво разрешить её отцу вернуться в Париж. Так опала Паскаля-старшего закончилась.

В монастыре Жаклин занималась обучением маленьких девочек. Вместе с братом они разработали методику, которая позволила бы малышам учиться и легко, и эффективно. Среди воспитанниц Жаклин были дочери их с Блезом старшей сестры Жильберты. В монастыре Жаклин была абсолютно счастлива. Увы, у неё, как и у брата, были серьёзные проблемы со здоровьем, и она умерла в тридцать шесть лет. Перед принятием пострига она также несколько лет исполняла обязанности секретаря Блеза, тем самым также — хоть и немного — вложившись в развитие науки. Сам Блез дожил до тридцати девяти.

Уже после смерти выяснилось, что он находил своё счастье в том, чтобы тайно совершать добрые дела. Например, на свои средства помогал жителям Блуа во время страшного голода. В другой раз он приютил у себя семью бедняков, пока они не смогут поправить положение. Когда у них заболел оспой ребёнок, он оставил свой дом, опасаясь, что его навестят племянницы, в которых он души не чаял, и заболеют. По счастью, его пустила к себе сестра Жильберта.

Притом Блез так ослабел от своих болезней, что его пришлось загружать на носилки и так доставлять в новый дом — но он счёл, что перемещение будет опаснее для больного мальчика, чем для него. Позже сестра рассказала, что он любил всю жизнь повторять: «Тайные добрые дела дороже всего».

Как известно, мы обязаны возможности читать письмена древних египтян гению француза Шампольона — а письмена эти стали одним из главнейших источников об истории народов Средиземноморья и Северной Африки в доантичный период. Родился Жан-Франсуа Шампольон в семье книготорговца и абсолютно неграмотной женщины. В его доме не царила атмосфера науки, как было у Паскаля, не вели учёных бесед. Тем неожиданней были его таланты.

На младшего из своих семи сыновей родители обращали очень мало внимания, и занимался им по факту старший (на двенадцать лет) брат Жак-Жозеф, который, кстати, в будущем стал археологом и профессором палеографии. Именно он заметил склонность Франсуа к языкам и старался её поощрять.

Помимо способности говорить на нескольких языках, у Франсуа обнаружилась и другая. К пяти годам он безо всякого обучения научился читать, притом он смотрел на текст не как на набор знакомых слов, а как на зашифрованное послание, которое надо бы полностью или хотя бы частично расшифровать. Конечно, самыми «зашифрованными» были для него тексты на иностранных языках, но, чем больше он выучивал разные языки, тем быстрее он их разгадывал, находя закономерности и общие корни с тем, что ему было уже известно.

В школе ему, однако, так плохо давалась математика, что Франсуа возненавидел её из-за постоянных наказаний учителя и родителей. В конце концов из школы мальчика забрали и передали на обучение некоему канонику Кальме. Кальме проводил уроки в необычном формате: всё время занятий он гулял с мальчиком на природе и рассказывал или вёл с ним диалоги. После этого математика пошла, а самое главное, Франсуа научился систематизировать и работать с системами.

Позже именно навыки, приобретённые в детстве, помогли Франсуа расшифровать знаменитый Розеттский камень — табличку, на которой были написаны параллельные тексты на древнеегипетском и на древнегреческом. Другие попытки расшифровать разбивались о тот факт, что в древнеегипетском иероглифы применялись не так же, как на Востоке и не так, как буквы в Европе. Иероглиф мог быть словом, слогом, числом, грамматическим уточнением — и европейцы себе такой системы даже не представляли. Жак-Франсуа же быстро её разгадал и представил свою систему чтения иероглифов, на которой базировалось всё дальнейшее их изучение. Надо ли говорить, что Шампольон всю жизнь был в тёплых отношениях с братом, удачно построил карьеру и был женат?