Моя мама сделала аборт, но я выжила

В нашей семье я и моя старшая сестра Тэмми были приемными. Наша мама страдала от гормонального дисбаланса, и не могла иметь своих детей. Правда, когда мне было 7, она неожиданно забеременела, и это стало сюрпризом абсолютно для всех.

Я едва дождалась маму с работы, чтобы выяснить подробности. Она очень не хотела отвечать на вопрос. Но потом собралась с духом и рассказала: «Твоя мама сделала аборт, и ты пережила его». Она не планировала когда-нибудь мне рассказывать об этом.Единственная причина, почему они с папой озвучили мою историю Тэмми, это потому что Тэмми была беременна в этот момент, и они хотели отговорить ее от аборта.

Позже я узнала, что моя мама абортировала меня по требованию своей матери, моей бабушки. У вас сейчас глаза на лоб полезут от того, что я расскажу, но аборт моей маме сделали в третьем триместре. Это был 1977 год, тогда лечили душевные расстройства электрошоком, а аборт можно было сделать по социальным показаниям чуть ли не в любой момент беременности. Мама была очень спортивной 19-летней девушкой с хорошим прессом. Поэтому свою беременность она сама искренне не замечала до начала третьего триместра. Пять дней мама лежала под капельницей с препаратом, который должен был убить меня и спровоцировать выкидыш. Это был легальный аборт в государственной клинике. Когда я родилась, врачи были изумлены, что я жива. Недоношена, но жива.

Мама покинула клинику в полной уверенности, что родила мертвую дочь. Прошло 30 лет, прежде чем она узнала правду обо мне.

Меня усыновили через три месяца после «родов». Я была вся опутана трубками и врачи сомневались в моем здоровье, включая умственное, но моих новых родителей это не смутило, они были без ума от меня с первого взгляда.

Мелисса в приемной семье, 1977 год

Мама с папой не ошиблись во мне: я быстро наверстала упущенное, и в возрасте 5 лет меня уже нельзя было отличить от остальных детей.

Но в тот момент, когда я узнала правду о своем рождении, мой мир рухнул. Мне было 14, я была подростком, со своими тараканами, и тут на меня обрушилась правда, что меня не хотели родить.

Я несколько лет после этого болела. Я стала злоупотреблять алкоголем и искала утешения в сексе. Я заработала булимию, в попытках как-то заесть свое горе. Родители никогда не подозревали, насколько сильно я переживаю, потому что я делала все это втайне от них.

В 22 года я начала искать родителей. Из документов по усыновлению я узнала город, где родилась. Я переехала туда и стала копаться в архивах. Я давала объявления в газету. Я не знала имени моей мамы, а искала просто похожих на меня людей. Я сумела отыскать бабушку с дедушкой по материнской линии раньше, чем маму. Я даже познакомилась с ними, но они не могли ничего мне рассказать о судьбе моей мамы. Они сказали только, что перестали с ней общаться вскоре после моего рождения. Что-то зловещее было в этой истории.

Найти мою маму помогла врачебная ошибка. Я запросила справку из больницы, где меня оставила мать, и администратор случайно, в нарушение закона, не вымарала в распечатке данные мамы и папы.

Я связалась по электронной почте с отцом. Он так и не ответил мне. Возможно решил, что я его разыгрываю. Он перестал встречаться с мамой после того, как она забеременела и никогда больше не интересовался моей судьбой. Через шесть месяцев после этого письма он умер, мы так и не увиделись.

Сестра моей мамы приходила в больницу, чтобы прервать процедуру и забрать маму вместе со мной, но медсестры сказали, что слишком поздно, и это приведет к риску для жизни матери.

Поскольку ожидались искусственные роды мертвого ребенка, маме приказали не смотреть на меня, она и не смотрела. Я родилась живой на 31 неделе. Я весила кило двести.

Я мечтаю, чтобы больше никому и никогда не довелось пережить то, что пережили мы с мамой»,

Мелисса Оуден — общественный деятель, основатель сообщества «Выжившие», автор книги «Ты выносила меня: воспоминания дочери».

По материалам