Как попадали на ложе к султанам и почему султаны смотрели женщине только в глаза

А вот чего от султанов не особо-то и ожидали, так это появления жены. Большое количество наложниц, помимо прочего, использовалось как возможность оказать честь большому количеству важных для политики султану семей. Иногда взять одну или парочку жён означало бы оскорбить множество отвергнутых девушек, отдав преимущество лишь одной или парочке семей.

Очень часто девочек в гарем ещё до появления у них признаков зрелости представляли их семьи. Если семьи эти были знатны, а в здоровье девочек не было изъяна, то евнухи, поставленные следить за гаремом, не особо придирчивы были к внешности. В конце концов, любую женщину сделают красивыми хорошая жизнь и хороший уход! Но попадали в гарем и девушки, не имеющие отношения к политическим играм. Речь идёт о невольницах, отобранных сообразно вкусам султана.

Так, один из султанов любил не просто полных, а очень полных женщин. Так что евнухи откармливали для него юных наложниц, почти не давая им двигаться и подбирая для них особую диету, а также искали на невольничьих рынках девушек уже приметной полноты или, по некоторым признакам, к полноте очень склонных. При этом султане жизнь обитательниц гарема была не слишком хороша, ведь их лишали одного из немногих развлечений – танцев. Кстати, большинство этих танцев вовсе не предназначались для мужских глаз. Танцы женской половины дома или дворца исполнялись женщинами перед женщинами в честь разных событий и праздников, а также просто от скуки.

Одновременно в гареме содержалось около полутора или двух сотен наложниц, часть из которых были свободными девушками, а не рабынями. По книгам расходов можно увидеть, что у Сулеймана Великолепного в 1552 году официально было 167 наложниц. Большую часть из них он в том году даже не видел в лицо. И многих не увидел и позже.

Чтобы султан успел оказать милость близости как можно большему числу обитательниц гарема, евнухи составляли специальное расписание. Конечно, если какая-то девушка нравилась султану, то она попадала в это расписание не один раз. А вот если наложница не нравилась его матери, официальной главе гарема, у неё шанса на встречу с султаном не было вообще.

Прежде чем быть представленной султану, девушка приготавливалась несколько лет. Её обучали, прежде всего, хорошим манерам. И сейчас туристы могут увидеть надписи на стенах в бывшем помещении гарема. Обычно экскурсоводы выдают их за любовные стихи, которые должны возбуждать страсть. На деле любой знаток увидит там наставления по поведению. Эти наставления девушка должна была видеть каждый день, чтобы вытверживать наизусть. Так, выписанные красивой вязью над воротами слова напоминают девушкам цитатой из Корана, что нельзя входить куда-либо, не спросив разрешения и не поздоровавшись.

Помимо манер, девушки учились грамоте, каллиграфии, Корану, музыке, изящному стихосложению – традиция предписывала влюблённым, даже если они встретились только для соития в первый и последний раз в жизни, обмениваться нежными стихами. Учили девушек ухаживать за собой, красиво подавать кофе и сладости и угощать ими, наносить макияж, вести светскую беседу и даже набивать трубку. В зависимости от происхождения, они через два года обучения становились служанками-калфа или привилегированными одалык, наложницами, которые не проходили через период прислуживания другим.

А вот чему их, вопреки мифу, не учили, так это завлекать танцами («схожими со стриптизом») мужчин и удерживать влагалищем каменное яичко. Влагалище невольницы до встречи с султаном должно было оставаться не подверженным никакому проникновению, а в самих невольницах поощрялась скромность. Даже одежды они носили большую часть истории очень закрытые. Такие декольте, в которых щеголяют актрисы сериала «Великолепный век», вызвали бы у султана серьёзное негодование.

Девочки иностранного происхождения – выкраденные из славянских краёв или с Северного Кавказа – учили турецкий. Только после экзаменовки и появления явных признаков половой зрелости девушка оказывалась представлена султану. И то – если повезёт. Многие доживали до «выпуска» из гарема, ни разу не увидев вблизи своего господина и оставаясь на побегушках у более удачливых наложниц.

Да, гарем было возможно покинуть. Но не своей волей. Если девушка за девять лет ни разу не оказалась на ложе султана, ей давали большое приданое и выдавали замуж за кого-то из нужных султану людей. От этой милости не могли отказаться ни девушка, ни её будущий муж. Часто такая судьба ждала как раз свободных девушек из хороших семей – дело в таком случае было не в том, что кто-то счёл её «некачественной», а в том, что наложницей султана она была символически. Семья и султан оказывали друг другу уважение, а девушка получала блестящее по меркам времени и страны образование, не считая чисто материального приданого.

Ещё одна причина, по которой султан чаще встречался на ложе с невольницами, чем со свободными девушками, заключалась в том, что, стань представительница одного из кланов Империи матерью наследника, клан этот мог опасно возвыситься. Так что никто точно не может сказать, какой семьи была мать самого Сулеймана Великолепного. Его наследник Селим родился от невольницы из славянских земель, известной в Европе как Роксолана и в Турции как Хюррем. Мать наследника Селима Муррада была невольницей, похищенной с венецианского корабля.

Тем не менее, большое количество свободных знатных девушек в гареме стало причиной, по которой введены были «правила по подаркам», которые нешуточно разоряли султанскую казну. Существовало множество поводов, по которым обитательницам гарема султан, зная их или не зная, обязан был прислать дары. Бывали случаи, когда султаны пытались сэкономить, уменьшая количество подарков, и сталкивались с настоящим бунтом в гареме. Если бы он полностью состоял из невольниц, бунт было бы нетрудно подавить – но жестокие наказания свободных девушек грозили конфликтами с их семьями.

Кроме подарков и непосредственно материального обеспечения, наложницам полагалось нечто вроде зарплаты. Ученицы-аджемы получали по шесть серебряных монет в день, наложницы, ставшие администраторшами при гареме – уста – могли получать до двухсот пятидесяти монет. Больше всех получали матери сыновей, которые могли быть или не быть официальными жёнами султанов – они всё равно одинаково уважались за сам тот факт, что родили сына. Их ежедневные выплаты достигали двух тысяч монет. Эти деньги наложницы тратили полностью на своё усмотрение – на покупки, за которыми посылали евнухов, на денежные подарки верным слугам и служанкам, на содержание родственников или благотворительность.

Хотя в основном за тем, кто проведёт ночь с султаном (когда султан не слишком занят), следили евнухи и мать султана, иногда он и сам выбирал, увидев какую-нибудь красавицу при посещении гарема. По европейской легенде, когда султан заходил в гарем, девушки по знаку евнухов или валиде-султан принимались танцевать перед ним, пока он не кинет одной из них платок. Отмеченная таким образом обязана была прийти ночью.

На самом деле, султан мог попросить потанцевать наложницу (если она была невольницей — свободную женщину это бы оскорбило), но чаще беседовал с ними, принимал угощения и выслушивал, как они поют под собственную музыку любовные песни. Избраннице султана, как правило, присылали специальный подарок. Потом её готовили и доставляли в спальню султана евнухи. Это необязательно происходило той же ночью. Чтобы посетить спальню султана, девушка должна была иметь чистое тело (не просто эпилированное, а даже без синяков, чтобы не оскорбить взора султана). Она должна была хорошо себя чувствовать, и не дай Аллах, если от волнения грядущей встречей у неё преждевременно начиналась менструация! Встречу переносили или отменяли вовсе.

Султан тоже, можно сказать, годами готовился к этим встречам. Его учили правилам поведения в постели – например, тому, что (чего не практиковалось во многих арабоязычных странах) женщина после соития с ним должна остаться весела и довольна. В помощь султану были специальные трактаты о плотской любви. Нет, не «Камасутра» – греческие и арабские тексты. И далеко не все рекомендации оттуда султан мог выполнить. Придворные врачи добавляли множество ограничений.

Увидев приведённую наложницу, султан был обязан затеять с ней разговор ласковым голосом. Правда, никто не советовал проверять, действительно ли девушка успокоилась – ведь по-настоящему целомудренная девушка обязана была бояться и смущаться. Разговор был должен плавно перейти в объятья и поцелуи, а те – уже в соитие, притом никто из присутствующих... полностью не раздевался. Дело в том, что много поколений султанов выслушивали от врачей байку, будто дитя родится слепым, если во время соития увидеть половые органы. Соединяясь с женщиной, султан мог даже дополнительно прикрывать, так сказать, места стыковки. Чтобы наверняка.

Строго запрещены были – вопреки фантазиям европейцев – групповой и анальный секс. Любая рабыня взбунтовалась бы, предложи ей султан разделить ложе с ещё одной женщиной, и уж, конечно, султан не делил своих женщин с другими мужчинами. Чтобы не возникло и мысли об анальном сексе, а также чтобы труднее было увидеть гениталии друг друга, рекомендовалось избегать коленно-локтевой позиции. Лучше лечь сверху и смотреть женщине в лицо, не отвлекаясь, – считали врачи.

Сложное отношение было и к оральным ласкам. Они упоминались в текстах, с которыми знакомили будущих султанов. Но все приёмы кунилингуса рекомендовалось проводить влажными пальцами, а те из врачей, что допускали возможность фелляции, предостерегали от того, чтобы семя было излито женщине в рот. После соития султан и его избранница опять обменивались светскими любезностями и прощались. Засыпать женщина должна была в своей постели. Наутро ей присылали подарок.

Побывавшая в постели султана раз называлась «гёзде». Такой наложнице сразу поднимали «зарплату», выделяли двух собственных невольниц с комнатами для каждой, и у гёзде было больше шансов вновь увидеться с султаном в спальне, чем у обычных наложниц. Если гёзде беременела, она становилась икбал и могла претендовать на более частые встречи с султаном (необязательно в постели). Икбал получала четырёх невольниц и несколько комнат. Больше всего каждая икбал боялась потерять ребёнка. Тогда её, как слабую здоровьем, больше не подпускали к султану и через некоторое время выдавали замуж.

Если у икбал рождалась девочка, она становилась кадын. Дочери султанов, надо сказать, обладали особыми привилегиями. Они считались госпожами своих мужей. В спальню супруги принцесс могли зайти только с их позволения, а на постель – только в поклоне. Если муж оказывался неугоден, принцесса без проволочек разводилась и выходила замуж за другого. Мужья принцесс не имели права брать других жён.

Вершиной карьеры считалось родить от султана сына. Увы, во многих случаях это означало оказаться также в почётной ссылке в дальнем дворце. Мать своего сына султан навещал редко или не навещал вовсе. Он мог взять её в официальные жёны, состоять с ней в переписке, но слишком тесная связь с ней рассматривалась как опасная для его власти. Жёны султанов развлекались, вкладывая деньги в интересные торговые проекты, покровительствуя художникам и поэтам, занимаясь благотворительностью и дипломатической перепиской и выезжая на пикники – для чего евнухи расчищали путь и место пикника на много метров вокруг, ведь ни один мужчина не имел права глядеть на мать принца и тем более жену султана.

Принцев также часто держали в отдалённых дворцах, допуская до них только заранее стерилизованных наложниц. Размножаться имел право один султан. Кроме удаления яичников, наложницам принца удаляли и языки – потому что считалось, что женщина может сподвигнуть мужчину на слишком великие дела... вроде бунта против отца. В общем, оказаться в гареме принца было мало приятного. Несмотря на то, что он учился постельным утехам по тем же трактатам, что и его отец.