Все сложно: почему мы передумали разводиться

Я мужа очень люблю. Но у нас изначально были странные отношения: он из силовиков – возможно, поэтому закрытый человек, не только о чувствах говорить не умеет, но даже и о событиях минувшего дня. А я, наоборот, человек слова. Филолог то есть. Мне все происходящее внутри и снаружи надо словами описать. И, когда на мои слова не поступает ответной – вербальной! – реакции, я, конечно, бешусь. Поэтому у нас была семья итальянского типа: с громкими ссорами и бурными примирениями.

Но, прямо скажем, я ему никогда и не доверяла. Это мои старые травмы. Я, пока его не встретила и замуж не вышла, и сама изменяла своим мужчинам – иногда просто из мести. Я не ревнива. Но я чувствую, когда отношения меняются.

Некоторое время я утешала себя его «неприятностями на работе», сам-то он ничего не рассказывал.

А потом влезла в его комп (нет, мне не стыдно) и прочитала переписку с другом: он влюблен в другую девушку и не может сделать выбор. Я решила его отпустить. Каждый из нас имеет право на свой опыт. Муж – мой самый близкий человек. Я была на его месте (не в браке, конечно, но все же это были длительные серьезные отношения) – так что я лучше всех знаю, что он чувствовал. Я хотела ему помочь. Не потому, что я безвольная тряпка. Просто я люблю его и хочу, чтобы он был счастлив – со мной или без меня. Я не жду, чтобы он оценил мою мудрость (или глупость)... Все вот это я ему и сказала.

И мы начали разговаривать! Каждый день. Без претензий, как друзья. Откровенность, которой я много лет добивалась со скандалом, вдруг вылилась на меня без дополнительного запроса.

Стали озвучивать друг другу свои ожидания – в общем, делать все то, что, по моему разумению, должны делать все нормальные супруги. В буквальном смысле, благодаря его измене наши отношения вышли на новый уровень. Такой вот парадокс. Конечно, я опасаюсь, что он может трактовать мое поведение как всепрощение – и ситуация повторится. Но тогда уже моя реакция будет иной!

Когда муж сказал, что одного ребенка достаточно, меня это больно резануло. Для меня это означало, что на двоих и более детей нашей любви не хватит. Я рыдала, ругалась, требовала объяснений... В общем-то, он объяснял свою позицию. Я однажды была близка к смерти из-за внематочной беременности, и муж не хотел больше рисковать мною. Хотя я была убеждена, что риски за мое тело и мою жизнь – целиком на мне.

Потом наш сын родился 3 балла по шкале Апгар – это тоже страшно. Но страхи забываются, когда ребенок подрастает... Я хотела второго, но муж твердил: «У меня есть жена и сын, я не могу рисковать твоей жизнью». Он твердил лет пять, я рыдала. У каждого из нас был свой пунктик, и мы не слышали друг друга. Я считала, что, если муж не хочет еще детей, значит, любовь прошла. А он боялся меня потерять и остаться с двумя детьми...

. Но никак не могла начать разговор о разводе. Муж первым начал. Он не просто сформулировал свое «не хочу терять», а начал подробно, день за днем описывать свои чувства. Ему действительно было страшно оба раза – и за меня, и за ребенка, и за себя. Он боялся остаться один. Но, в отличие от меня, ему даже не с кем было поделиться своими страхами. Поскольку все риски были связаны со мной, то и основным охраняемым объектом была я. Он обо мне заботился, делал все для моего спасения, впитывал в себя мои слезы и переживания... А вернуть обратно их не мог: в нашей паре сильный он. И дальше передать не мог: от родственников и друзей мы скрывали медицинские подробности.

Все, что я пережила, выплеснула и готова была отважно повторить, он носил в себе годами. Я поняла, прониклась – и эту тему мы закрыли навсегда.

Мы та самая семья, которая началась с внеплановой беременности. Будущий муж был в шоке. Но я сказала, что рожать буду в любом случае, он захотел быть порядочным человеком – и женился. Тем более, мы работали вместе – так что «уйти по-тихому» у него шанса не было. Ребенок родился слабеньким, плохо ел, все время плакал и не спал. В общем, ужас в однокомнатной квартире! Мы постоянно ссорились. У обоих сильные характеры – нашла коса на камень. Но женщина после родов – в заведомо проигрышном положении.

Когда сыну исполнилось три, я вышла из декрета – и поняла, что справлюсь с жизнью сама. Тогда мне впервые пришла в голову мысль о разводе. И муж предложил проработать проблему с психологами. Мы походили на терапию – стало полегче. Потом квартиру побольше купили, ребенку няню взяли. И все должно было наладиться... Но в какой-то момент я опять почувствовала себя виноватой: перед сыном – за то, что он «несадовский» и неконтактный, перед мужем – за то, что у него не складываются отношения с сыном, перед родителями мужа – за то, что проявляю к ним мало уважения, перед работодателем – за то, что все время на больничном.

У меня развилась астма. Я хотела поменять работу, мужа и сбежать в тайгу. Но вместо этого пошла к психологу. Я занималась с ним 3 месяца.

В 6 лет у сына случился реактивный артрит, и мы попали в больницу. После нее ребенок просто озверел. Он бросался на нас, орал матом, плакал по ночам... Муж впал в запой. С тех пор такое с ним случается раз в год, в отпуске. То есть теперь у меня нет шанса даже отдохнуть полноценно. После очередного отпуска с запоем, я нашла юриста, мы подготовили заявление о разводе. Когда муж пришел в себя, я ему об этом сообщила. Он плакал, грозил, что покончит с собой...

В этом году я даже оплатила пошлину на развод. Прихожу домой, а муж весь такой нежный с цветами... Мы опять записались на терапию. Не то, чтобы я верила, что психологи нам помогут, просто мне уже не страшно: если что, теперь дойду до конца. И муж как будто понимает это, держит себя в руках.

Я в этой истории, вообще, третий персонаж. Несостоявшаяся любовница. Меня саму муж бросил, когда ребенку исполнилось два месяца. Малыш орал ночами, а папе же на работу утром – он страдал. Отсутствие горячих ужинов его тоже очень бесило: как так, я же целый день дома – могла бы и в магазин сбегать, и еду приготовить. Чем занималась – не понятно вообще! Муж стал приходить с работы заполночь («все равно дома не покормят!»), а потом и вовсе уехал к маме. На развод, однако, не подал: его и так все устраивало. Я сама подала – от злости и ради алиментов... Алиментов он, кстати, так и не платил – и я год барахталась, как могла, на случайных гонорарах.

Там довольно быстро познакомилась с парнем, который вроде подходил мне по всем параметрам: ровесник, программист, непонятый романтик. Он собирался подавать на развод – и искал запасной аэродром. На первом свидании я вытащила из него исповедь о причинах развода... И поняла, что должна спасать семью! Его, не мою.

Все как под копирку: дочке полтора месяца, жена замкнута на ней, на работу не ходит, может днем поспать, а мужу, бедняжечке, вставать в шесть утра, домой придет – холодильник пустой... Я говорю: «Ты просто дико устал. Но жена устала еще больше – и ей, ей-богу, не до твоих капризов. И днем поспать она не может. И ужин тебе не может приготовить чисто физически...» В общем, вместо того чтобы стать любовницей, я стала психотерапевтом этому зайчику: рассказывала, что думает жена, когда он так себя ведет. И как должен себя вести идеальный муж-отец в подобной ситуации. Он мне рассказывал о своих страданиях, я ему – о том, как справлялась в одиночку, когда муж «устал».

Насколько я помню, она ответила: «Ничего». Но это потому, что не ожидала вопроса: когда привыкаешь барахтаться сама, любое проявление заботы со стороны мужчины кажется подвохом. Я посоветовала купить огурцов и зеленых яблок: все кормящие матери такое едят...

Мы встречались с молодым отцом пару месяцев. Потом перешли на телефонные консультации. Сначала он по инерции жаловался, потом начал хвастаться: у дочки зуб прорезался, садится начала, вставать, ходить... Правильный такой стал папаша. Хотел нас с сыном на день рождения дочки пригласить. «Только, – говорит, – легенда для жены: ты меня нанимала как программиста».

Я, конечно, отказалась: решила, дальше они справятся без меня. В следующий раз он позвонил через 5 лет! Они с женой устраивали дочку в студию бальных танцев, а туда проще было попасть готовым парам. Мой несостоявшийся любовник помнил, что у меня сын на год старше, и предложил присоединиться. Даже оплатить занятия обещал. Но мой мальчик к тому времени уже играл в футбол, и у него был новый папа.

Олег Зобнин, психолог, мастер НЛП

При всем различии сюжетов эти истории похожи в главном: когда люди начинают разговаривать – напрямую или через посредников – повод для обид (и, соответственно, для разрыва отношений) отпадает. Каждая семья когда-нибудь переживает кризис, и он завершается либо разрывом, либо переходом на новый, более высокий уровень отношений. Чтобы осознать и пережить этот этап, каждый из партнеров должен:

Проговаривать сокровенные боли совсем непросто. Некоторым удается найти ресурс внутри себя. Но большинству нужна помощь извне. Мудрая любовница – это, конечно, большая, но случайная удача. Психолог в этом плане надежнее.

Фото: Legion Media