Зачем родители лечат здоровых детей? Три истории о синдроме Мюнхгаузена
Измученный ребёнок и мать под стражей
Несколько лет назад вся страна узнала историю 11-летнего Валеры Кондаурова из Магадана. Приемная мама мальчика Любовь Короткова привезла его в Москву, чтобы пройти обследование в эндокринологическом научном центре. По словам женщины, у ребенка были серьезные проблемы с пищеварением, из-за чего в 11 лет он весил всего 11 килограммов.
Сотрудники центра заподозрили неладное и обратились к уполномоченному по правам ребенка. Расследование обнаружило, что Валеру десять лет держали впроголодь и давали слабительное — чтобы представить его инвалидом. По версии обвинения, таким образом Короткова добивалась получения льгот и выплат. Валеру передали новому опекуну: за несколько месяцев он прибавил 10 килограммов. А Любовь Короткову взяли под стражу.
Многие увидели в поведении Коротковой признаки синдрома Мюнхгаузена — расстройства психики, при котором человек находит симптомы болезней у себя или ребенка, когда на самом деле их нет.
13 операций здорового ребенка
Таких людей еще называют «профессиональными больными»: они мастерски притворяются, преувеличивают или сами вызывают у себя симптомы несуществующей болезни, добиваясь, чтобы им оказали медицинскую помощь, вплоть до реальных операций. Психотерапевты подчеркивают, что синдром Мюнхгаузена это не болезнь, а лишь симулятивное расстройство.
На все аргументы врачей у такого «Мюнхгаузена» готовы ответы, и медикам часто проще пойти на поводу и оказать ненужную помощь, чем разбираться в запутанной истории болезни.
Еще опаснее «делегированный» синдром Мюнхгаузена: когда несуществующие симптомы человек приписывает не себе, а ребенку или любому, кто находится под его опекой. Часто таких детей «лечат» годами. Один из последних случаев открылся совсем недавно: в декабре 2019 года суд запретил приближаться к своим детям американке Кейлин Боуэн.
Ее сын Кристофер за восемь лет жизни около 300 раз лежал в больницах, перенес 13 (!) различных операций и все это — будучи совершенно здоровым ребенком. С отцом мальчика Кейлин была в разводе и никогда не оставляла ему сына, уверяя, что он не справится с уходом за «инвалидом». За несколько месяцев до разоблачения Кейлин переборщила: она заявила, что у Кристофера рак и начала собирать деньги на лечение.
Когда онкологи изучили анализы мальчика, они поняли, что он абсолютно здоров — и клубок стал распутываться. В итоге отец, который несколько месяцев добивался возможности видеться с сыном, получил полную опеку над малышом.
«Матери, вызывающие у детей болезни, часто страдают от недостатка общения и понимания, нередко несчастливы в браке. Некоторые также страдают от других психических расстройств. Подавляющее большинство (до 90%) в детстве сами подвергались физическому или психическому насилию», — объясняет природу синдрома Мюнхгаузена врач-психиатр Глеб Поспелов. Есть случаи, когда обычный и делегированный синдром Мюнхгаузена встречаются у человека одновременно. Так, женщина по имени Хоуп (во всех публикациях ее фамилию не указывали по настоянию семьи) много лет сама пыталась излечиться от рака, а свою младшую дочь — вылечить от муковисцидоза.
Когда Хоуп в третий раз объявила матери, что опухоль вновь растет, они отправились в похоронное бюро, чтобы обреченная женщина сама могла выбрать венки для своих похорон. А врачи в это время никак не могли найти историю ее болезни и предыдущего лечения. Когда мать Хоуп присоединилась к поискам, она обнаружила, что ящики с медицинскими документами пусты. Вместе с врачами она поставила перед дочерью вопрос ребром, и та созналась, что все эти годы ничем не болела. После этого бабушка настояла на немедленном обследовании внучки — и никакого муковисцидоза у той, конечно, не обнаружили.
Оказалось, что Хоуп специально заразила дочь вредными бактериями, а также периодически откачивала у нее кровь, чтобы появились признаки анемии.
Полная зависимость
В обоих этих случаях детям повезло, что у них нашлись близкие родственники, заподозрившие неладное. У Джипси Роуз Бланшар не было никого, кроме мамы. С детства девочки росла в убеждении, что она не может ходить, есть нормальную пищу, дышать без кислородной маски. На вопрос, что с ее дочерью, Ди-Ди Бланшар выдавала целый список диагнозов: мышечная дистрофия, эпилепсия, астма, проблемы со зрением, а в раннем детстве Джипси перенесла лейкемию.
Женщина активно пользовалась помощью благотворительных фондов, часто возила девочку на курсы реабилитации и лечения, охотно рассказывала об этом соседям. Она одевала и обращалась с Джипси как с маленькой девочкой, поясняя окружающим, что у той интеллект маленького ребенка. Всю жизнь она брила Джипси налысо, заставляя носить парики. Чтобы избежать неудобных вопросов, она часто говорила о том, что медицинские документы дочери утеряны, пропали во время урагана.
Все, кто был знаком с Ди-Ди, считали ее идеальной матерью. Поэтому, когда однажды на ее странице в соцсети появилось сообщение «Эта гадина мертва!», люди немедленно подняли тревогу. Тело Ди-Ди обнаружили в ее спальне — она была мертва уже несколько дней. Дочери в доме не оказалось — в отличие от ее инвалидных колясок.
Результаты расследования поразили всех, кто был знаком с семьей Бланшар. Во-первых, Джипси оказалась старше, чем ее представляла мать — ей было 19 лет, а вовсе не 14. Во-вторых, с ее умственными и физическими способностями тоже все оказалось в полном порядке. Детство Джипси провела в убеждении, что она действительно тяжело больна. Повзрослев, она начала задумываться над тем, так ли уж необходимы все те манипуляции, которым подвергала ее мать. Она хотела встречаться с парнем, с которым познакомилась в Интернете, бывать у друзей — но все это Ди-Ди ей запрещала.
В итоге Джипси завела поддельный аккаунт в соцсетях и с его помощью переписывалась с возлюбленным, обсуждая план убийства матери, который они в итоге реализовали.
Джипси села в тюрьму на 10 лет, ее парню грозит пожизненное заключение как непосредственному исполнителю убийства. За год в тюрьме девушка поправилась на 6 килограммов и ни разу ничем не заболела. «Мне кажется, что она была бы идеальной мамой для кого-то по-настоящему больного. Но я не больна. И в этом большая-большая разница», — говорит Джипси о своей матери.
Одна из проблем, на которую указывают эксперты, говоря о синдроме Мюнхгаузена, заключается в отсутствии нормативных актов, регулирующих подобные ситуации. Вполне возможно, что главной целью Любови Коротковой было вовсе не мошенничество — но узнать это наверняка практически невозможно.
По материалам mk.ru, katrenstyle.ru, odditycentral.com и cnn.com