Сам виноват, или вера в справедливое устройство мира: почему это не работает

«...где бы мы ни находились, у этого нашего поколения "сэндвич" много общего — и проблем, и достижений. Мы по-прежнему не ходим в гости с пустыми руками и не едим, не предложив всем, кто рядом. Мы по-прежнему волнуемся, какое производим впечатление на окружающих, и не умеем сказать нет. Мы держим слово до конца, мы боимся критики и ошибок, берем все автоматически на себя и плюем через плечо, чтобы не сглазить»... Подробно разбирая причины разногласий между поколениями, социальный психолог, профессор Колумбийского университета Светлана Комиссарук объясняет:

Понимание особенностей своего поколения, а также поколений «младших» и «старших», поможет решить проблемы общения в семье, прекратить лелеять старые обиды и испытывать хроническое чувство вины. Из книги вы узнаете:

Книга «Поколение "сэндвич"» издательства «Бомбора» — отличное практическое пособие, которое научит слушать и быть услышанным, поможет найти подход к самым близким. «Новый очаг» публикует фрагмент, на практических примерах раскрывающий психологический феномен «веры в справедливый мир» и нежелательность его использования в воспитании детей.

Эта глава для меня самая трудная. В ней речь пойдет о том, как мы — в нашей культуре особенно — реагируем на беды и ошибки и наши, и наших близких. Начну с очень личной истории (разрешение действующих лиц получено). Когда моей дочке было десять лет, она проводила лето, лежа у телевизора, потеряв счет часам и перепутав день с ночью. Мне было некогда, и я закрывала на это глаза: каникулы, на улице жара, скоро поедет в лагерь, пусть отдыхает, как хочет... Однажды утром она проснулась с вдруг возникшим косоглазием и жалобой на то, что у нее двоится в глазах, и она не может долго держать глаза открытыми.

Я тут же отреагировала: «Меньше телевизор надо было смотреть! И по ночам спать, а не пялиться в темноте в экран! Больше телевизора не будет, пока глаза в норму не придут». Прошло несколько дней, состояние ее глаз становилось все хуже: полуприкрытые веки и блуждающие зрачки напугали меня уже всерьез. Мы побежали к семейному врачу и от него были срочно направлены в больницу. В течение недели врачи делали анализы и проверки, подозревая самые сложные диагнозы. Никто не мог понять, что происходит. Эта неделя до определения диагноза была очень страшным периодом в моей жизни, я рыдала, когда оставалась одна, и старалась держаться и подбадривать дочь, когда она была рядом.

В конце концов пригласили старенького невропатолога, похожего на доктора Айболита из сказки. Он вынул из потертого кожаного портфельчика специальный препарат, покапал его в глаза и тут же поставил диагноз. Это оказалось редкое аутоиммунное заболевание, которое в основном поражает взрослых и почти никогда — детей. Как и почему возникает эта болезнь, когда она приходит и как ее лечить, не знает никто.

Дальше были походы по врачам, попытки стабилизации состояния, операция за рубежом... Моя десятилетняя девочка пережила многое. У нее начались проблемы с учебой — трудно читать и сосредоточиться, когда у тебя двоится в глазах и все время хочется их закрыть. Ее дразнили в школе за странный вид. Она легко уставала, особенно на жаре. Ей нужно было не забывать глотать таблетки каждые четыре часа, иначе состояние тут же ухудшалось. В одной из поездок с хором за границу на нее, двенадцатилетнюю, накричала дирижер, обвиняя в том, что дочери в поездке вдруг стало резко хуже: «Таблетки не пила вовремя, сама виновата и весь хор подвела!»

Прошло пятнадцать лет, болезнь сейчас находится в стадии ремиссии, дочь повзрослела, я стала профессором психологии, мне заказали книгу об общении со взрослыми детьми... И вот приходит момент, который, наверное, случается в жизни каждой мамы. Выросший ребенок рассказывает о своих чувствах и воспоминаниях о каком-то важном событии из детства. И оказывается, что то, что помню я о тех жутких событиях — о бесконечном хождении по врачам и принятии, снова и снова, ответственности за выбор следующего шага, о своем одиночестве перед мыслями, что ждет мою девочку в будущем, — это только моя правда.

«Сам виноват». Эти слова взрослых для многих моих ровесников были настолько частыми в детстве, что в какой-то момент перестаешь кому-либо жаловаться: ответ известен заранее. Вся страна была сама виновата. В той нашей совковой действительности аборты делали почти без наркоза, потому что «сама нагуляла, терпи». Зубы пломбировали по живому и спустя рукава и потом нас же обвиняли в том, что пломбы выпадали.

Мы болели гриппом, потому что «опять ходили без шапки». Изнасилованных обвиняли в том, что они «сами напрашивались своим видом и поведением». Мужья изменяли и бросали, потому что «от хорошей жены не гуляют»... Как оказалось, и это было для меня очень болезненным открытием, мы продолжаем повторять это «сам виноват» и нашим детям. Не задумываясь, какую травму передаем при этом «по наследству».

Откуда пришло это привычное обвинение жертвы — «сам виноват»? В социальной психологии это явление называют верой в справедливое устройство мира: плохое случается с плохими. Если что-то с тобой случилось — сам виноват. Не стой под стрелой... Термин виктимблейминг — обвинение жертвы — просочился из научных статей в наши масс-медиа и в социальные сети и сейчас у всех на слуху. И в нашем постсоветском обществе на такие обвинения начали наконец обращать внимание.

Мне важно объяснить, откуда идет привычка несправедливо приписывать вину жертве и почему это плохо и травматично для нее. А еще хочу разобраться, почему так трудно изжить эту привычку, каким нашим подсознательным интересам это обвинение жертвы служит.

Начнем со сравнения. Чем, по-вашему, отличаются все животные мира от человека? Первое, что приходит в голову, — это наличие языка общения. Но ответ — в другом, и он не так очевиден. Мы — единственные в живом мире, у кого существует абстрактное мышление. Это значит, что мы способны думать о том, чего еще нет, — например, о будущем. Поэтому мы единственные, кто осознает свою смертность. И собака, и кошка, и лев, и комар живут одним днем. Они не способны думать о будущем и о смерти — ни своей, ни своих близких.

Даже если старушка-кошка умирает, она все равно получает удовольствие от ласки хозяев, не догадываясь о том, что все это скоро закончится. Если у собаки есть еда, зеленая лужайка и любящий хозяин — ей для счастья ничего больше не нужно, и ее не осеняет вдруг, что ее щенки на другом конце страны сейчас могут быть в опасности. Живой мир живет минутой. И только человек способен понимать, что все это не просто не вечно, но и может прекратиться в любой миг. Мы смертны, мы ничего не знаем наверняка даже на секунду вперед, и любая беда может случиться и с нами, и с нашими близкими в тот момент, когда мы меньше всего этого ожидаем.

Это знание о неминуемости смерти, а главное, о ее непредсказуемости, парализует. Как выйти из дому, а тем более выпустить своих самых близких, если никогда не знаешь, откуда и когда придет беда? Как рисковать и начинать что-то новое, если все это, возможно, впустую и завтра ты услышишь смертельный диагноз или попадешь в автомобильную аварию? Как отпустить детей на улицу, если где-то там ходят педофилы и террористы? Как спать по ночам, когда сын в армии?

С этим экзистенциальным страхом человечество справляется путем самообмана* — при помощи веры в справедливость мира: я буду хорошим — и со мной ничего не случится. Этому самообману нас учат с детства: тот, кто старается и настойчив, выигрывает. Тот, кто бережется и закаляется, не болеет. Тот, кто поступает правильно и по-честному, заслуживает себе таким образом лучшей доли. Нужно только очень постараться, быть настойчивым и не упустить шанс...

* Другое решение для преодоления страха смерти предлагает религия, но эту тему в рамках данного обсуждения я не буду затрагивать. Заранее оговорюсь: я исследователь и говорю об исследованиях в социальной психологии. Верящим в карму, в «человек — хозяин своей судьбы», в небесное вмешательство, в передачу неотработанной вины детям и потомкам — не ко мне. Уважаю ваше право на свое мнение, но комментировать его не буду.

Об этом нам с детства рассказывают сказки. Об этом написаны книги серии ЖЗЛ. Об этом в каждой культуре сложены многочисленные мифы и поговорки. Терпенье и труд все перетрут. Береженого бог бережет. Капля камень точит. Дорогу осилит идущий. Не боги горшки обжигают. «Чем же это плохо?» — спросите вы.

Проблема в том, что в мире, где ты поступаешь таким вот правильным образом и делаешь все настойчиво и упорно, все равно происходит много плохого и неожиданного. Погибают святые и выигрывают подлецы. Опоздание на минуту несет кому-то спасение, а кому-то смерть. Войны, землетрясения, теракты, ограбления, заражения новым вирусом и прочие беды не всегда возможно предвидеть заранее, а потому не всегда можно спасти себя и близких.

Да, на ошибках предыдущих поколений мы пытаемся учиться и делать выводы. Но мир тоже становится все более изобретательным в способах, которые могут в одночасье прекратить нашу жизнь или жизнь наиболее дорогих нам людей.
И никого не защитила
Вдали обещанная встреча,
И никого не защитила
Рука, зовущая вдали.

Думать о несправедливости мира страшно. Восточная мудрость «делай, что должен, и будь что будет» дается, как правило, с трудом. Готовность принять, что есть многое, от нас не зависящее и нам неизвестное, — это этап взросления и мудрости. Гораздо легче привычно верить, что наши и тем более чьи-то беды связаны с ошибкой. И тогда — главное! — есть возможность контроля. Только веди себя хорошо, все просчитывай, будь осторожен — и ничего не случится. Это только иллюзия, конечно.

Примеров подобных иллюзий — множество. Скажем, наивная уверенность, что развод произошел по моей вине, создает иллюзию, из-за которой мы считаем: стоит мне только измениться — и все поправимо... Но это же явная неправда! И есть много обстоятельств, которые тоже влияли на то, что с нашей семьей произошло. Они станут нам понятны намного позже, а возможно, и никогда. И не только, и не столько от нас зависит не допустить развода. К сожалению или к счастью, но зачем это случилось — это мы понимаем тоже далеко не сразу, к слову сказать.

Конечно, удобнее думать, что наша жизнь зависит от нас — от наших разумных поступков, от умения откладывать на черный день, от наших смелых креативных планов, от нашего здорового питания и воздержания от дурных привычек и так далее. Береженого бог бережет — это же не просто народная мудрость. Ведь в самом деле, никто здравого смысла не отменял: переходить дорогу перед близко идущим транспортом — глупо. И детям полезно знать, что в опасных местах лучше по ночам не появляться. И сидение перед телевизором и компьютером в больших количествах, скорее всего, действительно вредно.

Речь о том, что, несмотря на наши благоразумные поступки, нам абсолютно неизвестно, что случится через час/день/год с любым из нас. Это понимание парализует. С ним тяжело справиться. Ну и не надо! Ваш выбор! Вы можете продолжать жить с верой, что вам — такому разумному и осторожному — ничего не грозит. Это успокаивает и дает иллюзию контроля над жизнью. Это один из механизмов психологической защиты от парализующего страха смерти.

А вот навязывание другим вашей веры в справедливость мира (плохие вещи случаются с плохими людьми) — это уже недопустимо. Потому что человек, у которого неприятности, меньше всего нуждается в вашем морализаторстве. И не только потому, что это не помогает, а и потому, что это неправда: жертва чаще всего не заслужила того, что с ней произошло! Болезни приходят и к самым закаленным, а изнасилования чаще всего происходят не в темных переулках, а в ситуациях, где человек общается со знакомыми, которым доверяет...

И в момент, когда моей десятилетней девочке страшно и плохо, потому что ее мир вдруг плывет и двоится перед глазами, мое заявление «Сама виновата — пересмотрела телевизор» наносит большой вред. И мне страшно и больно сознавать, что я в самом деле произнесла эту реплику. Эту ситуацию — когда девочка-подросток думает, что в плохом она «сама виновата», — устроила я, любящая преданная мама — одной брошенной фразой, о которой я давно забыла.

Понятно, что я сказала это сгоряча, подсознательно и наивно используя свою веру в причинно-следственные связи, которыми мы как-то можем управлять. Вот она несколько дней телевизор не посмотрит — и все пройдет. Не прошло. А ощущение ребенком вины за болезнь, которая свалилась ниоткуда, осталось. И это больно. Поэтому мне важно повторить:

Либо ребенок в ужасе будет доказывать вам, что он не виноват (чтобы оставаться любимым и хорошим), и никогда ответственность за свои поступки брать не будет, а в душе примет как истину, что все плохое — заслужено им самим. Очень скоро он перестанет приходить к вам за сочувствием и вырастет неуверенным в себе самоедом. Либо ребенок искренне согласится, что все зависит от него и надо было только поступить по-другому, и все было бы хорошо. В этом случае во взрослом мире его ждут потрясения и несправедливости. Потому что не все от него зависит, как мы только что обсудили...

А что же правильно? Не обвинять. Не судить. Ни себя, ни других. Пожалеть. Расспросить, как помочь. Промолчать хотя бы, если трудно не сказать: «Я же говорила!» А ребенка, после того как пожалеешь и успокоишь, спросить: «Что бы ты сейчас сделал по-другому, если бы можно было?» И вот в ходе такого разговора он честно разберется, что он него зависело, а что нет. И получит опыт на будущее. И в следующий раз придет к вам за эмпатией, не сомневаясь, что любят его любым.

И этот человек во взрослой жизни не будет гнобить того, на кого свалились неприятности. Потому что да, все под богом ходим.